Я пошевелился, скользя вдоль стены в угол. - Он рассказал, кто я.
Орбек улыбнулся, шевеля бивнями. - Она не говорит на вестерлинге, братишка. Сказала, счастлива повстречать деверя.
- В жопу деверя. - Гнев пополз по телу, изгоняя холод. Я понизил голос до невнятного рычания, помня об ушах наверху. - Что она сказала на самом деле? Что Ходящему-в-Коже рад Бодекен?
- Хух. - Ухмылка Орбека не исчезла. - Мы не зовем его Бодекеном. Зовем Нашим Местом.
- Ты чертовски боек для того, кому суждено умереть на рассвете.
- Что же мне, хныкать как хуманс? Ты будешь счастлив? Ведь ты хочешь быть счастлив, ради этого живешь.
- Я проделал такой путь не для того, чтобы меня трахали в уши, собачина.
- Мне больше нравится с ней, братишка. - Юный огрилллон вытянул руки, ладони были будто две сковородки.
- О, точно. Словно твой жеребячий хрен не являлся мне в кошмарах. - Я потряс головой. - Не придумал ничего получше, чем болтать с ней о минувшем? Об... как ты это зовешь? Об Ужасе?
- Болтать? Мы не болтали. - Белое пламя родилось в глубине его глаз: сетчатка ночного охотника уловила и сконцентрировала тусклый свет газовых огней, отраженных от мокрых стен. - Я лишь слушал.
- Гм. - Подлый выпад не причинил мне боли. Он разразил меня. Разбил на части и перемешал кусочки.
Орбек плюхнулся на одеяло рядом с ней, спиной к стене, мощная рука покровительственно обнимала плечи. Она глубже заползла в объятия, поцеловав в сгиб локтя.
Он шевельнул бивнями. - Тогда она была теркуллик. Молодкой. Родила первый раз и кормила грудью. Понимаешь? - Свободной рукой он коснулся мятой простыни черных шрамов, что покрывали ее бедро и бок. Вместо нижнего левого соска виднелся темный узел. - Знаешь, откуда это?
- Могу погадать.
- Не старайся. Таскала щенков из огня, братишка. Ты знаешь, из какого огня. Мертвых щенков.
Свет в глубине его глаз мерцал, словно лед под луной. - Своих мертвых щенков.
Она потянулась и погладила его руку, притянув к своему лицу. Толстый липкий язык вылез и слизнул дождевые капли с обрубка боевого когтя. В глазах не было гнева. Враждебности. Лишь яростное, сфокусированное внимание: один хищник следит за другим.
Над трупом добычи.
Перемешанные кусочки вдруг сложились в новую форму. - О, - сказал я. - Дошло.
- Неужели?
- Точно. Ты нашел самку из Черных Ножей. - Я присел на корточки, со скрипом бедренных суставов подражая повадке огриллонов. - Она с начинкой?
Он яростно показал бивни. - Я лишь наполовину годный.
- Сколько будет? Узнал?
- Четверо. Мы ходили к норулаггик, она ее обнюхала. Прежде чем меня сунули в мешок. Сказала, три самца и самка.
Я позволил себе улыбнуться, по-настоящему, в первый раз после схождения с борта парохода. - Орбек. Многодетный Черный Нож.
Безволосое мясо бровей огриллона слиплось над носом. - Чего это ты вдруг так счастлив?
- Трахнутая ты костяная башка. Хоть раз подумал, что я у меня есть что возразить по поводу возвращения Черных Ножей в Бодекен? Подумай, кто я такой, ради всего дрянного. Какого хрена я должен сделать, узнав такое? Закатить вечеринку?
Юный огриллон как будто втянулся сам в себя: труднее целиться. - Знаешь что? Я вообще о тебе не думал.
Я кивнул в сторону самки с ее неотрывным взглядом. - Она думала.
- Ага, да. Не без причины.
- Дерьмо, Орбек, я ехал и всю дорогу боялся, что придется тебя убить.
Холодная осторожность начала покидать глаза Орбека, он почти расслабился и дружелюбно фыркнул. - Не трудись. Поборница все устроит сама, верно?
- Это нетрудно уладить.
- Думаешь?
- Уверен. Придешь на арену и поцелуешь ей ноги.
Голова Орбека опустилась, как у вепря. - Не могу.
- Уверен, можешь.
Бивни мотнулись из стороны в сторону. - Черные Ножи не стоят на коленях.
- О моя жопа. Колени для этого и придуманы.
Голова опускалась все ниже. - Не могу.
- Чего ты боишься? То дерьмо с Копавом улажено. Орбек, я все разгреб.
Голова Орбека вскинулась, прежняя недоверчивость вернулась. - Знаешь о Копаве?
- Знаю все, что нужно знать. - Я многозначительно глянул на туман в ночи. - У меня высокопоставленный источник.
- Он? - Орбек кивнул медленно, понимая. Но взгляд еще плясал на грани враждебности. - Ха. Чего Ему нужно от меня?
- Не знаю. И мне накласть. Будем заботиться о Нем, когда тебя спасем. Ха?
- Однажды я стрельнул в Него. Ты знал? Ну, почти попал. В день Успения. Может, он затаил обиду?
- Может, Он думает, что оказывает тебе услугу.
- А может, из моего зада вылетают хошои. Напомнить Ему, что у Него есть дела поважнее? - Рука юного огриллона крепче сжала плечи самки. - Как и у тебя.
- Ты мое дело, костяная башка. Дай сосунам чего они хотят, забери жену домой и живите долго и счастливо, чтоб вам... А?
Самка что-то зарычала с ленивой злостью. Орбек ответил ей едва слышным ворчанием.
- О чем это вы?
Он буркнул: - Спрашивает, что рассказать сынкам, когда родятся. Их род - Черные Ножи? Или Косые Хрены?
Я оскалился. - Не говорит на вестерлинге, ха?
- Не говорить - одно, не знать - другое, братишка.
- Допер. Так чего нужно леди Макбет-Бодекенской? Зачем она крутит тебе яйца, если там есть что?
- Она хочет, чтобы Черные Ножи жили свободно. Как и я.
- Свободно. Хорошо. - Я уставил палец в объемистую грудь Орбека. - Я тебя знаю, собачина.
- Дерьмо ты знаешь.
- Ладно, малец, ты твердил, что не сможешь наплодить щенков, с того дня, как принял меня. Потому ты и принял меня.
- Я много что помню.
- Что она сказала тебе? Без драки не будет траха? Дерьмо, Орбек. Не думаешь, это слишком дерзко?
Он фыркнул. - Тебе-то в самый раз стыдить парня за излишнюю дерзость ... - Губы закатились, показав острые клыки. - ... ради жены?
Мне пришлось отвести глаза. Секунда или две понадобилось, чтобы сжать клубок боли в груди до обычного размера шара из колючей проволоки. Когда я снова смог говорить, сказал: - Думаешь, она тебя любит? Ей на тебя плевать, Орбек. Играет свою игру.
- Любит? Она любит то, что люблю я. Мечтает о том, о чем мечтаю я. Ее игра. И моя тоже, хэй? Потому мы оженились. Она любит Черных Ножей. Мечтает о свободе. Вместе мы мечтаем о свободных Черных Ножах. Вместе мы сделаем мечту явью. Навеки.
