- И вы действительно назвали его братом? Вы, из всех живущих?
- Это же... это рассказ более длинный, чем хотелось бы заводить сейчас.
Она покачала головой. - Вы интересный человек.
- Он тоже, вполне.
- Я встречала слишком много интересных людей, - сказала она отрешенно. - Почти всех пришлось убить.
- Возможно, чистое совпадение.
Голос ее стал грустным и холодным: осенний ветер передал вахту ветру зимнему. - Не в нашем случае.
Вечерняя сырость сковала шею зимним льдом. - Может, объясните, о чем вы тут?
Женщина подняла лицо к небесам и пробормотала: - Аммаре Хрил Тирхаалв дхаллейг, хреретегиро шаллайти Хаммантел лентайа вувранишай теришиин, - и я как-то узнал язык, не удивляясь знаниям, словно во сне. Это был старолипканский. Не потрясно: старолипканский я уже слышал. Потрясно то, что я понимал смысл слов.
"Возлюбленный Хрил, Владыка Отваги, делаю это лишь ради чести имени твоего и ради будущего народа твоего".
Да, потрясно, потому что я не говорю на старолипканском.
Я двигал губами, повторяя, и ждал, пока она успокоит нервы. Наконец она опустила голову, вздохнула. - Сколько вы знаете о делах вашего... брата на Бранном Поле?
- У-у. - Я сложил руки. - Не так это работает.
- Прошу прощения?
- Ваш ход. Выкладывайте наживку.
В ее кивке неизбывная усталость. - Я встретила его, этого Орбека, самозваного кватчарра Черных Ножей.
- Он так назвался?
Она словно не слышала. - Его допрашивали по случайному происшествию - убийству на четвертом уровне Ада.
- Это не было убийством, - вставил я.
- О? - сказала она вяло, поворачивая голову.
Я стойко выдержал взгляд. Она ждала, когда я объясню. Я ждал, когда она устанет ждать.
Она вздохнула. - Убийство произведено было огнестрельным оружием. Просто пронести таковое в Пуртинов Брод...
- Откуда знаете, что он не достал его здесь?
Она снова ждала объяснений. Я снова ждал, когда она устанет ждать. Наконец она соизволила кивнуть. - Он избегал встречи с Бойцами стражи и Рыцарями несколько дней; был пойман, лишь когда к охоте присоединилась я сама. Он отверг меня лично, в Хриловом Боевом Облачении, что есть вызов Самому Богу.
- Анханцы, они такие.
- Хотя империя бережно поддерживает видимость нейтралитета, мы знаем, что многие нынешние затруднения носят анханское происхождение, и ваша связь с империей, с Императором ведома Ордену Хрила. Вот почему с вами обошлись дурно: нужно было удостовериться, не связаны ли вы с подрывными элементами. Рыцарь Аэдхарр чувствовал, что иным путем не проверит вашу невиновность. За что я извиняюсь, от себя лично, и за Рыцаря Аэдхарра, за Орден Хрила и Гражданство Бранного Поля. Извинения наши глубоки и искренни, и надеюсь, что вы их примете.
- До этого еще не дошло. Вернемся к Орбеку.
- Здесь не обойтись вежливыми словами, фримен. - Голос окреп, избавившись от мечтательности, но в глазах еще плескались меланхолические сумерки. - Ваш брат в Изоляторе.
- Изолятор. - Пустое эхо, никакого смысла.
- Да. Завтра, с короткой тенью, он предстанет пред Правосудием Хрила. От моей руки.
- Правосудие? Сукин сын Хрил. Он будет биться с вами?
- Да.
- Это не битва, а казнь.
Она даже не моргнула. - Это его собственное желание: запрос, на который я как Поборник Хрила обязана ответить по Закону и обычаю.
Долгую холодную минуту я смотрел на нее. Просто смотрел. Она позволяла. Я почти ее не видел.
Я видел Орбека в Яме Донжона, его походку, как он жил, чтобы драться и трахаться, и не особо раздумывал, с кем что получится. Слышал примесь бодекенской хрипотцы в тусклом диалекте Лабиринта...
... я Черный Нож мой отец-покойник Черный Нож с издавна, с той поры как земля любила Черных Ножей...
Я ощущал первое касание к моей вшивой рубахе, горячее дыхание хищника над шеей...
...только помни. Победишь в схватке? Помни, что я могу ранить, могу умереть, но и ты будешь поранен, эй? Хочу, чтоб поразмыслил, драть-твою-мать...
И я вспомнил Орбека в Яме, Орбека в донжонском мятеже, и как он позаботился о Вере, все лиги, что мы прошли вместе за все годы после Дня Успения, и когда вернулся к ней, голос стал плоским, словно человек, раздавленный на дороге. - Вот зачем вы приставили ко мне сиделку, этого Маркхема.
Она подняла кожаный сверток, начала развязывать. - Если мой Орден забудет о... потенциальной опасности эзотериков... - произнесла она тихо, - лицо дяди послужит неумолимым напоминанием. Как и новые шрамы Рыцаря Аэдхарра.
- Ха.
- А вы не обычный эзотерик. Никто не желает, чтобы вы подняли руку против нас.
- Я так далеко не задумываю.
Она помедлила, держа наполовину распущенный сверток поперек алтарного выступа. - Неужели?
Я лениво поскреб наслоения шрамов и рубцов, что покрывали мои костяшки. - Полагаю, зависит от того, что будет с ним.
Это казалось полезной ложью.
- Он был схвачен во время акта непокорности.
- Что это значит, во имя Ада?
- Любой огриллон Хрила должен выказать покорность перед любым Рыцарем. Дело в том, что огриллоны были выведены эльфами ради...
- Знаю, как они были выведены. Орбек не принадлежит Хрилу, он фримен Анханы.
- На Бранном Поле все огриллоны принадлежат Хрилу. Он отказался покориться.
- На это и я поставил бы.
... Черные Ножи не кланяются...
Тихое шипение раздалось в голове, словно зажглась лампочка автопилота. - Поставил бы.
- Вместо того он выкрикнул свое имя - словно это боевой клич ...
- Ага.
- И напал. - Она раскрыла сверток. - С этим.
Внутри были оба ка-бара, те, что он любил носить в рукавах, эмоциональная, чтоб ее, компенсация за отрезанные боевые когти - а также изящный черный "Автомаг" калибра 10 мм.
Взяв за ствол, она передала "Автомаг" мне.
Я подошел, чтобы взять. Медленно. Чувствуя себя старым и слабым. Но каждый шаг навстречу срезал с меня десяток лет. Взял оружие и взвесил на ладони. Рукоять была удлинена для руки побольше моей - для Орбековой лапы. Он был увесистым, наверное, заряженным. Я вынул магазин и проверил. Да, он был заряжен.
Я вставил магазин, дернул затвор и направил ствол в гладкий пол. - Рыцарь выжил?
Она мягко ответила: - Один выжил.
Голос заставил меня поднять глаза, утонув в ее глазах.
