В 2013 году как инноватор-ниндзя я критиковал французское правительство за стремление избегать рисков, постоянную оглядку назад и «нежелание меняться». Я подверг критике отказ французского правительства от употребления английских слов во французском лексиконе, законы о труде, которые подавляют инновации, и настойчивость правительства в отношении квот на французскую музыку и фильмы. Я участвовал в успешном сопротивлении американских технических руководителей усилиям президента Франции Николя Саркози в 2011 году, направленным на то, чтобы заставить западные правительства договориться о необходимости усиления государственного контроля и регулирования Интернета.
Тогда я утверждал, что Франция обладает всем необходимым для инноваций, но ей не хватает правильного подхода и политической воли, чтобы преуспеть как ниндзя-нации. Нации, которая запатентовала кинематограф, создала сверхзвуковой реактивный самолет «Конкорд» и получает бóльшую часть своей энергии от атомной энергетики, нации, создавшей три прогрессивные инициативы. Франция также имеет большой штат высококвалифицированных инженеров и великолепно сочетает в себе технологии и стиль: технологии французских инноваторов, которых мы видим каждый год на выставке CES, выглядят очень круто.
Выступая перед группами по всему миру, я использовал Францию в качестве примера «упущенной возможности» – инновационной страны, подавленной государственной политикой. Моя аудитория всегда очень смеялась при упоминании того, что слово «предприниматель» происходит от французов… как слово «бюрократ».
Поэтому я был несколько удивлен, когда в 2014 году, вскоре после того как моя книга «Ниндзя инноваций…» достигла статуса бестселлера, на заседании совета CTA в Париже меня попросили собрать нескольких американских руководителей для встречи с министром экономики Франции Эммануэлем Макроном и государственным министром по цифровым вопросам Акселем Лемэром. Какая удивительная возможность! Я пригласил генерального директора Boingo Дэвида Хейгана, председателя Starpower и финансового директора Дэна Пиджона, председателя VOXX Джона Шалама и президента и генерального директора VOXX Пэта Лавелла, чтобы они присоединились ко мне вместе с нашим международным директором Джоном Т. Келли. Мы встретились с министрами в отеле, где провели мини-мероприятие CES – CES Unveiled Paris, – и использовали возможность пригласить обоих министров посетить наше мероприятие на следующий день.
Наша встреча была посвящена тем шагам, которые Франция может предпринять для того, чтобы стать более инновационной страной. Макрон задавал вопросы, слушал и делал записи. На следующий день он пришел на наше «Открытое мероприятие», и я имел честь познакомить его со многими французскими предпринимателями. Сразу стало очевидно, что по отношению к инновациям он настроен дружелюбно, поэтому я пригласил его посетить выставку CES 2015 в Лас-Вегасе, которая состоится несколько месяцев спустя.
Макрон сдержал слово. Осмотревшись на выставке, он был поражен ощутимой энергией и энтузиазмом, а также средоточием самых маленьких и самых крупных компаний в одном месте, демонстрирующих свои инновации. На тот момент в выставке участвовало 117 французских компаний, в том числе 69 в Eureka Park™ – зоне выставки, посвященной стартапам.
Следующей осенью Макрон вновь посетил наше парижское мероприятие CES. Количество его прессы возросло, равно как и его время взаимодействия с участниками. Его страсть к технологиям была очевидна, и после нашего мероприятия он был достаточно любезен, чтобы пригласить нескольких из нас на обед в свой офис. Он был очарователен и откровенен относительно французских экономических проблем, однако был озабочен их решением. Он признал препятствия, которые французское правительство поставило перед деловым сообществом, и, похоже, был согласен, что для выдвижения Франции в лидеры инноваций правительство должно уйти с дороги.
К 2016 году Макрон был самым популярным политиком во Франции. Он вернулся в CES в Лас-Вегас в январе, где помимо гастролей по выставочному залу он выступил с речью, посвященной глобальным инновациям (о чем более подробно говорится в Главе 7). Присутствие Макрона на CES привлекло большое внимание международных СМИ к французским инновациям, и сама страна получила широкое освещение в прессе. Благодаря его лидерству возросло количество французских участников на выставке CES. Освещение поездки Макрона на CES было настолько распространенным, что многие французы, с которыми я встречался, вспоминают это как определяющий момент для будущего Франции.
Проинновационная позиция Макрона покорила сердца и умы французских граждан, и в мае 2017 года он был избран президентом Франции. Я считаю, что его присутствие в CES изменило глобальное восприятие Франции с душной и бюрократической на молодую и инновационную и помогло продвинуть Макрона на его новый пост. Он продемонстрировал свою «подрывную» инновацию, создав новую партию En Marche! которая сразу привлекла миллионы последователей
[204].
При поддержке законодательного органа президент Макрон действовал быстро. Он отменил налог на активы, урезал личный налог и установил график снижения корпоративных налогов. Затем отмахнулся от множества удушающих правил, которые запрещали работодателям вносить изменения в свою рабочую силу в ответ на рыночные условия. Первые результаты были положительными. В 2017 году экономика Франции выросла быстрее, чем ожидалось, на 2 процента
[205]. И CES 2018 приняла более 5400 посетителей и более 340 французских участников, в том числе 278 компаний в Eureka Park – почти вдвое больше французских стартапов, чем на CES 2016.
Франция также имеет новую базу для своих собственных предпринимателей. В 2017 году Макрон помог запустить Station F – массивный стартап-инкубатор, размещенный на неиспользуемой железнодорожной станции в Париже. Инкубатор является любимым проектом Ксавье Нила, «крестного отца французских технологий». Экс-президент Франсуа Олланд, бывший начальник Макрона, даже работал на станции F неполный рабочий день в 2018 году.
В 2018 году администрация Макрона обнародовала план позиционирования Франции в качестве лидера в области ИИ, используя огромные объемы данных, собираемые государственными системами Франции, включая здравоохранение. Макрон рассказал журналу WIRED, что у него был момент «ага» во взгляде на ценность ИИ, когда он увидел его в действии на выставке CES и понял его преимущества, особенно в области здравоохранения. «Несколько лет назад я побывал на CES. Меня очень впечатлили некоторые из представленных компаний. Вместе со мной прибыло несколько французских участников, но я обнаружил американские, израильские и другие компании, работающие в той же области, – сказал он. – Инновации, которые искусственный интеллект привносит в системы здравоохранения, могут полностью изменить ситуацию: с помощью новых способов лечения людей, предотвращения различных заболеваний и способа не замены врачей, а снижения потенциального риска»
[206].
