– Тише, тише, не кричи, ничего подобного я не говорил. Откуда, Витя, она вынырнула – разговор особый. Это наша служба безопасности уже выясняет. Главное, что по всем предварительным данным эта баба в самом деле имеет все права на твою квартиру. Процесс предстоит долгий и муторный…
– Да какой процесс, Сашка, мать твою за ногу, какой процесс?!
– Сядь, Витя, и не ори. Орать я и сам горазд, только горлом делу не поможешь, – увещевал Варфоломей. – Процесс обыкновенный – судебный. Эльвира настроена решительно. Адвокат у нее – хваткий, зараза, как крокодил… Я, конечно, уверен, что все в конце концов выяснится и образуется в нашу пользу. Но до окончания дела я бы тебе посоветовал временно пожить где-нибудь в другом месте. Тем более что, скорее всего, решением судебных приставов твоя квартира будет опечатана…
Виктор представил племянницу покойного Панасенко: как она во главе своего семейного табора сидит на скамейке в их ухоженном закрытом дворе, с вожделением уставясь на окна его квартиры… Уходя, он сумел все-таки вытурить эту ораву на улицу, однако Эльвира всем своим поведением демонстрировала, что последнее слово останется за ней. Пожалуй, начнет каждый день подсылать детей, чтобы они врывались к «буржую», с нее станется. А потом в один прекрасный момент (нервы, нервы ни к черту!) он ударит одного из этих паршивцев… А если убьет? Угроза более чем реальна…
– Убедил. Поживу пока в другом месте.
Сашка откинулся на спинку офисного стула, поскреб в своей рыжей голове. Что-то еще он собирался сказать. И это что-то крайне его тяготило… За дверью кабинета скорее ощутилось, чем услышалось, легкое движение.
– Тут понимаешь, Вить, вот еще что. Для успешности судебного процесса лучше, чтобы ты не являлся сотрудником «АРКа». Хотя бы на какой-то период… Да еще эта ерунда последнего времени – с банком, с итальянцами… С торговым центром, контракт с которым не состоялся просто потому, что ты не соизволил явиться на назначенную встречу…
Виктор просто не нашел что сказать в ответ. Мысли вдруг стали гладкими и зеркальными, как поверхность пруда, отражающая безоблачное небо. В пруд одно за другим камнями падали слова:
– Мы тут с Валеркой уже покумекали и подписали приказ, временно отстраняющий тебя от работы.
– Да вы что, ребят, сдурели совсем? – вспылил Виктор. – Я владелец фирмы! Как вы смеете?
– Ну, допустим, ты не единственный ее владелец, – Сашка как-то нехорошо прищурился. – Не забывай, что у меня двадцать процентов акций, а у Валеры – тридцать три. В сумме сколько получается? То-то и оно. Так что совет директоров решил предложить тебе на выбор: или отдохнуть, или прямо сейчас разделить компанию.
– Разделить фирму? Мое детище? В которое я столько всего вложил! Ни за что!
– Тогда отдохни немного. Вить… Мы же тебе добра желаем! Давай лучше решим это дело миром? По-хорошему, ага?
– Ты что – угрожаешь мне? – Волошин уже почти кричал.
– Да ты посмотри на себя! Что с тобой происходит последнее время? Это же клиника! Скажи спасибо, что мы тебя в психушку не отправляем!
Больше мириться с этим было невозможно. Лопнула какая-то сдерживающая пружина, и копившийся внутри пар вырвался наружу с разрушительными последствиями. Ревя, как дикий зверь, как явившийся из леса оборотень, Волошин перегнулся через стол и обеими руками вцепился Варфоломееву в шею. Тот закашлялся, но, ухватясь за его запястья, попытался разжать эту страшную хватку. В течение минуты в кабинете слышалось хрипение двух глоток и стук предметов, падающих со стола.
В драке победил Варфоломеев. Опрокинутый ничком Виктор не сразу смог подняться с пола. А поднявшись, долго растирал руки.
– Предатель, – бормотал он, – вот уж от кого не ожидал… Подлый предатель…
За дверью кабинета снова кто-то прошел. И Виктор догадывался кто…
– Ты из-за нее? Из-за этой прошмандовки? Меня – собрался вышвырнуть? Меня, который все здесь создал с нуля?
Саша уставился на него глазами, похожими на два пистолетных дула.
– Если ты об Аллочке, она тут абсолютно ни при чем. Просто она первая заметила, что с тобой происходит что-то неладное… Но теперь я это вижу собственными глазами. По твоей вине наш бизнес теряет клиентуру. Мы с Валеркой долго сомневались, однако сегодня я убедился, что мы приняли правильное решение.
Виктор опустил голову, продолжая потирать правое запястье, которое сильно болело. Может, Варфоломей его вывихнул?
– Сашка… друг… – тихо заговорил он. – Да что с тобой? Как ты можешь? Мы ж с тобой уже лет тридцать неразлейвода!.. Помнишь, как твоя бабушка у тебя сигареты нашла, а я тебя отмазал, убедил ее, что это мои? И как она потом моим родителям настучала, и я из-за тебя две недели под домашним арестом сидел – никаких прогулок, никакого телевизора, только математика и Лев Толстой… А кто тебя с твоей Катькой познакомил? Кто вас помирил, когда вы разругались перед самой свадьбой? Кто ей, беременной, врачей находил и в клинику устраивал, когда ей рекомендовали кесарево сечение делать? Кто твою Ярославу крестил? Неужели ты все забыл?
Волошин поднял глаза. Во взоре Саши проскользнула некоторая задумчивость.
– Витька, я все помню… Ты что думаешь, я стал к тебе хуже относиться? Пойми ты, дурачина: обидно видеть, как ты разрушаешь собственными руками то, что тобой же было создано! Ты что, считаешь, это твоя частная контора? Ты тут – абсолютный монарх? Так извини, должен тебе сообщить кое-что, и это, возможно, тебе покажется новым и интересным. «АРК» – не только видная вывеска. Это не только офис, финансы и вся материальная база. «АРК» – это люди. Много людей. Как ты думаешь, разумно ли пустить всех их по миру по прихоти одного-единственного человека, который сам с собой справиться не может?
Виктор стиснул кулаки до побеления костяшек. Сашка спокойно продолжал:
– Витя, я тебе по-прежнему друг. И вот тебе мой дружеский совет: отдохни. Не в таком состоянии, как у тебя, руководить фирмой. Если надо, подлечись – ты на себя не похож, я тебя, честное слово, не узнаю последнее время! А когда будешь в полном порядке – возвращайся. Тебя тут примут с удовольствием.
– Интересное кино, – присвистнул Волошин. – А кто тогда работать будет, как ты себе это представляешь? Уж не ты ли, Сашенька, будешь фирмой руководить?
Однако совладелец проигнорировал его иронию.
– Валера справится, – заверил он. – Мы с ним уже все обсудили. Идея, скажу тебе честно, была моя – но он с ней почти сразу согласился.
– Вот оно, значит, как…
Виктор чувствовал себя совершенно опустошенным. Умом он понимал, что оставлять все в таком положении вещей никак нельзя, нужно бороться, отстаивать свою позицию. Может быть, доказывать Сашке, что он ошибается и с ним, Волошиным, все в порядке, может, наоборот, взять ситуацию в свои руки, применить власть и указать этому наглецу, где его место… Но ни на что из этого просто не было сил. И Волошин сделал худшее из того, что только можно было совершить при подобных обстоятельствах, – поднялся и поплелся к двери.
