Иные в этой армаде никогда прежде не видели зенитных орудий. С-47 с генерал-майором Максвеллом Тейлором нес на борту и полковника ВВС США, прибывшего как наблюдатель. «Это что за хрень?» – спросил он, указывая на черные клубы дыма. «Полковник, – ответил второй пилот, – будьте уверены, это не хрень»
[305]. Десантники ненавидели зенитки, под их огнем они чувствовали себя беспомощными и «не могли дать отпор»
[306]. Тех, кого зенитки ранили в самолете, помешав десантироваться, заталкивали назад и доставляли в Англию – лечиться. Некоторые офицеры, как только начался зенитный огонь, заставили свои группы встать и построиться – выпрыгнуть сразу, если самолет вдруг загорится.
Планеристы чувствовали себя еще более уязвимыми. Когда группа из 326-го воздушно-десантного саперного батальона летела над побережьем, шрапнель пробила пол, ранив планериста в ногу, в грудь и в руку. Второго пилота не было. Место планериста занял сапер Мелтон Стивенс, и пилот смог дать ему «инструкции по полету и посадке планера до того, как потерял сознание»
[307]. Они проделали весь путь до зоны посадки и каким-то образом выжили при приземлении, даже несмотря на то что «планер зарылся носом в грязь по лобовуху». Стивенс и его спутники смогли погрузить раненого пилота на патронную двуколку и дотащить его до врача.
Британские саперы, стянутые ремнями в планере, почти весь полет нервно оглядывали начиненный взрывчаткой джип, стоящий прямо перед ними. Даже промах от зенитного снаряда мог много чего учинить, и утешало лишь то, что смерть будет мгновенной. Альтернативы «воспарить над зениткой» не было
[308]. Надеялись лишь на эскорт. Как только немецкая артиллерия открывала огонь, «Спитфайры», «Тайфуны»-ракетоносцы и «Тандерболты» P-47 кренились и круто пикировали, стреляя из всех орудий. Летевшие на одном из планеров солдаты неожиданно увидели рядом «Мустанг» P-51. Пилот качнул крыльями, приветствуя своих, спикировал на атакующую зенитку, подбил ее, поднялся, еще раз покачал крыльями и улетел.
Грозный полковник Роберт Синк, командир 506-го полка парашютной пехоты, стоял у двери C-47 и смотрел, как зенитки бьют по другим самолетам в их формировании. Внезапно рвануло уже их самолет, и он увидел, что взорвалась часть крыла. «Все, хана крылу!»
[309] – сказал он всей группе. Пилот явно совершил чудо, доставив их в зону десантирования к северо-западу от первой цели, моста через Сону. Не раз пилоты «транспортников» проявляли самоотверженную храбрость и держали ровно загоревшийся самолет, давая всем десантникам на борту шанс прыгнуть.
Подполковник Кэссиди смотрел, как пламя пожирает летевший поблизости самолет. Пилот мужественно удерживал его, позволяя десантникам выпрыгнуть, зная, что он и его команда потерпят крушение. Увлеченный драмой, он не увидел, как загорелся зеленый свет. «Кэссиди, зеленый»
[310], – спокойно сказал генерал Максвелл Тейлор. «Так точно, сэр», – ответил тот и, не сводя глаз с горящего самолета, выпрыгнул вместе с командиром дивизии. Как ни странно, вслед за генералом Тейлором, впоследствии председателем Объединенного комитета начальников штабов при Кеннеди, прыгнул его телохранитель Стефан Дедьер, выпускник Принстона и югослав по рождению, и, по его словам, кричал: «За Сталина!»
[311]
Не обходилось и без паникеров. По словам подполковника Хэнка Ханны, офицера по эксплуатации 101-й вдд, один десантник в его самолете «неожиданно струсил и, дернув вытяжной трос парашюта, сказал: “А я не могу прыгать, вот!”»
[312]. Ханна наорал на него и рявкнул, что прыгать все равно придется. Затем самолет сбили, и нервный десантник радостно выскочил на запасном парашюте. Другой совершенно случайно зацепился вытяжным тросом за какой-то выступ, парашют раскрылся, и ему, сгоравшему от ярости и стыда, пришлось вместе с самолетом вернуться в Англию.
Когда самолеты приблизились к назначенным зонам, офицеры стали высматривать ориентиры. Капитан Бестебрёртье разволновался, увидев лесистый хребет от Неймегена до Грусбека, куда десантировали Гэвина и его штаб. После знаменитой вспышки полковника Мендеса – выбросьте нас хоть в Голландии, хоть в аду! – иные офицеры подшучивали над пилотом, напоминая, как далеко от намеченных зон их сбросили в Нормандии. Но подполковнику Уоррену Уильямсу из 504-го парашютно-десантного полка пришлось умолкнуть: пилот высадил их в двух сотнях метров от школы, выбранной в Англии как командный пункт полка.
Журналист Эдвард Мэрроу, летевший на одном из «транспортников», записал для радио то, что видел своими глазами: «Мы близимся к зоне высадки. Я оглядываю дальнюю часть фюзеляжа. Командир экипажа, на коленях, стоит позади всех, говорит по интеркому с пилотами… Видим первую ракету. Думаю, она из той деревушки у канала. Теперь еще больше трассеров, проходят наперерез, прямо у нас перед носом. Все в очереди у двери, ждут команды прыгать… вы, наверное, слышите щелчки, это проверяют крепление на вытяжных стропах… слышите, кричат: 3–4–5… 10–11–12… 16–17–18… пошли, все пошли!»
[313] К счастью для слушателей Мэрроу, все прошло по плану, а вот в 506-м полку двое десантников погибли ужасной смертью. Их пилот высадил всю группу правильно, но «по ним ударил падающий самолет, из которого все уже выпрыгнули, и их покрошило винтом на куски»
[314].
В 501-м полку выпускающий стоял в дверях самолета и махал голландцам, которые прыгали от волнения там внизу, в нескольких сотнях футов ниже. Некоторые десантники были почти удивлены, обнаружив, что сельская местность под ними – это именно то, что они ожидали: дамбы, ветряные мельницы и пышная зеленая трава. Старший офицер обычно прыгал первым, а следующий по старшинству играл роль «толкача»: поднимал сидевших сзади и выпихивал любого, кто медлил. Капитан Фергюсон из 82-й вдд стоял в открытом проеме, ожидая, пока загорится зеленый; «ветер визжал, бил по лицу, когда я выглядывал и смотрел вниз»
[315], вспоминал он. Самолет вздрагивал от каждого взрыва, и, когда наконец-то зажегся зеленый свет, у всех словно камень с души свалился. В стремлении выбраться группа десантников двигалась по линии так быстро, как могла, пытаясь не поскользнуться на заблеванном и зассанном полу. Пилоту еще требовалось не забыть потянуть рычаг и высвободить парашютные ранцы с тяжелыми грузами, закрепленными под брюхом самолета. У одного груза противотанковых мин не раскрылся парашют, и тот рухнул как камень, вызвав огромный взрыв.
