— Как ваша тетя? — нарушила тишину Татьяна.
Хм, она в курсе моей ситуации?
— Кирилл рассказывал немного о вас в день вашего знакомства, — пояснила женщина, — я даже не знала, что вы так плотно подружились.
В ее голосе явно сквозила тревога. Неприятный момент — я ощутила себя виноватой, хотя толком не понимала, в чем.
— Ей сделали операцию, — сообщила я, — должно пройти время, пока врачи скажут что-то конкретное.
— Это ваша единственная родственница? — продолжила допрос маменька Кира.
Я качнула головой.
— Есть еще одна тетка, двоюродные сестры и братья.
— Они не помогают вам?
Между строк так и сквозил вопрос — почему именно мой сын взвалил на себя эту ношу? Я решила покончить с заигрываниями.
— У нас не самые лучшие отношения, так бывает. Кирилл пригласил меня пожить у себя, здесь мне лучше. И между нами не дружба.
Татьяна помолчала.
— У вас отношения? — чуть севшим голосом спросила она. — Простите, Анжелика, что интересуюсь прямо. Из сына не выдавить слова. Раньше меня это мало напрягало — его жизнь была простой и понятной. Сейчас он все время чем-то занят, сплошная таинственность.
— Возможно, меж нами завязываются отношения, — единственное, что смогла сказать я, — Кир не маленький…
— Я никогда не лезла в постель к выросшему сыну, — перебила меня женщина, — но, судя по всему, тут серьезно. Как продвигаются дела с вашим здоровьем?
Я обняла себя руками. Естественно, матери интересно, останется ли подруга ее сына инвалидом навсегда.
— В моем случае тоже необходимо только ждать и надеяться, что меня возьмут на повторную операцию.
Судя по звукам, Татьяна ходила по гостиной, куда мы переместились.
— Простите еще раз, Анжелика! Я искренне сочувствую вашим неприятностям. С самого начала я предлагала Киру помощь. Теперь я понимаю, почему он отказался. Отдает ли он отчет… В общем, извините, но я переживаю за будущее сына.
Я вновь не знала, что сказать женщине. Осознает ли Кир до конца, что делает? Этот вопрос возникал и у меня. Правда, чем дальше, тем больше я видела в нем не молодого человека из приличной семьи, а мужчину. Способного на собственные выводы и решения. С другой стороны, я понимала Татьяну. Да что там… Я поймала себя на мысли, что тоже тревожусь за Кира и не хочу для него сложностей. Он заслуживает счастья, но возможно ли оно рядом со мной?
— Не извиняйтесь, — тихо ответила я.
Гостья еще немного помолчала.
— Если вам что-нибудь понадобится, Лика, вы всегда можете ко мне обратиться, — подвела итог она, — надеюсь, все будет хорошо. Сыну я позвоню, пожалуй. Закройте за мной.
Женщина выяснила, что хотела, и явно больше не могла находиться в этой квартире. Я ощущала себя прокаженной, но выдавила какое-то прощание. Повернула ключ, села на корточках у двери. Внутри поднялся порыв собрать вещи и уйти из этой квартирки. Места, где я чувствовала себя лучше всего. Но как я могу поступить так с Киром? Да и от одной мысли, что мы больше не увидимся, навалилась тоска. Так что я все сидела и сидела у двери.
В итоге вернувшийся хозяин квартиры тут меня и застал.
— Лик, всё в порядке?!
В голосе парня плескался откровенный страх. Неудивительно, ведь он по сути отодвинул меня створкой. Что вообще он мог подумать, почувствовав такое препятствие?
— Нормально, я задумалась. Твоя мама приходила, я закрыла за ней.
Кирилл сначала выдохнул.
— Уф, я думал, тебе стало плохо.
Ну вот.
— Нет, всё хорошо…
— Приходила мама?! — перебил меня Раус.
Я кивнула. Не собираюсь жаловаться, но и скрывать не к чему.
— Да, она сказала, ты куда-то пропал.
Кир цокнул.
— Ну, мама! Она что-то наговорила тебе?
Я сразу замотала головой.
— Нет, она сама тебе позвонит.
— Иди сюда.
От него пахло первыми зелеными листочками и теплым солнцем. Твердая грудь, к которой он меня прижал, вздымалась. Наверное, он понял мои эмоции, потому что обнял крепко-крепко.
— Родители мне не указ, запомни это.
Я попыталась спорить.
— Ничего не произошло, Кирилл!
Он поцеловал меня в макушку.
— И слава богу. Но я хочу, чтобы ты знала. С мамой я обязательно пообщаюсь. Ты голодная?
Я улыбнулась и замотала головой.
— А я бы выпил чего-то холодного. На улице лето! Кстати, не хочешь прогуляться?
Но я лишь поморщилась.
— Не хочу выходить.
— Тогда можно распахнуть окна, — предложил мужчина, — завтра вызову мастера, пусть починит кондиционер. А пока будем спасаться старыми средствами.
— Я, кстати, хотела принять душ, — вспомнила я.
Действительно, может, прохладная вода поставит мозги на место.
— Иди, я после.
Я ощущала, как по коже стекают капли, и думала — Раус все-таки душка. Вроде бы без тонны красивых слов умудрился произнести то, что мне сейчас было необходимо. Хотя я до конца не понимаю, правильно ли сделала, оставшись. И в то же время, меня немного заело, что он даже толком не поцеловал меня. Если наше общение и правда скатится только в помощь и дружбу? Что ж, я приму это. Вдруг я не поправлюсь, тогда Кириллу лучше завести нормальную семью. От одной мысли об этом мои челюсти с силой сжались. Похоже, я ревную.
В голове что-то еще кружилось, пока я наносила гель. Только когда я смыла пену и немного убавила воду, я услышала какой— то посторонний звук. Шаги! Сердце заколотилось.
— Анжелика? — голос Рауса был сам на себя не похож, в него ворвались хриплые нотки. — Нам нужно обсудить дела, и я подумал — может, сэкономим немного времени?
— Мм, — из меня вырвался какой-то нечленораздельный звук.
Он хочет принять душ вместе! Еще пару минут назад я тоскливо думала, между нами ничего не происходит. Теперь же умирала от страха в предвкушении того, что случится.
— Я войду? — уточнил Кир.
Боже, Раус, твои манеры меня погубят!
— Да, логичное решение.
Что я несу? Я подставила лицо под мелкие струи. Дверца скрипнула. На миг мне стало холодно, но тут же я оказалась прижатой к горячему мужскому телу. Совершенно обнаженному! Я и радовалась, и печалилась тому, что не могу его видеть.
— Только душ, — прошептал мне на ухо Кир, — прости, я не смог утерпеть.
До конца не было понятно, хотел ли он скорее принять водные процедуры или быть ближе со мной. И эта двусмысленность кружила голову. На несколько мгновений я оцепенела, потом скользнула ладонями по его плечам. Кир же взял в ладони мое лицо, поцеловал так, что пол кабинки уносился из-под ног.
