Нужно было спасать свой организм, да и дать девушке отдохнуть. Я принял прохладный, очень прохладный душ. Кинул свой матрас почти рядом с диваном. Оставаться возле Анжелики в ее постели было лишним, даже для моего собственного спокойствия.
Заказ для юного «дарования» у меня уже начинал гореть, но приступить к нему с утра я не смог. Мне нужно было отвезти Анжелику в больницу к тете. Девушка не напоминала мне о просьбе, но я чувствовал, она ждет. Не зря же поднялась очень рано и надела не домашний костюм, а джинсы с белой кофточкой.
— Во сколько нам лучше выехать в клинику? — уточнил я до завтрака.
Лика, сидевшая за столом, пожала плечами.
— Я не смогла вчера дозвониться до тети Милы. Даже не знаю, предстоят ли ей сегодня какие-то обследования. Врача же просто нужно ловить — выбирать момент, когда у него будет время для беседы.
— Тогда поедим и отправимся, — сделал вывод я.
Я уже успел спуститься в продуктовый магазин и быстро сообразил омлет с ветчиной и помидорами. Готовить я не то чтобы люблю, но умею. Лет в десять-двенадцать я, глядя на отца, с удовольствием стоял у плиты. Мама сначала ругалась, но это еще больше подстегивало мое мальчишеское рвение. А отец с энтузиазмом учил меня сначала простым, потом затейливым блюдам. Года через три тяга к кухне сошла на нет, появились другие увлечения. Но навыки никуда не делись, под настроение я мог приготовить вкусную еду. Сейчас возникло именно это желание.
— Ты правда не против омлета? — спросил я Лику.
Девушка выдохнула.
— Кир, я сейчас умру от этого запаха! Накладывай быстрее. И да, если мне не нравится какой-то продукт я его даже силой в себя не впихну.
Я не удержался от улыбки.
— Хорошо. Только осторожно, он горячий.
— Я не маленькая, — отбила мяч Лика.
Она склонилась над тарелкой и смотрелась как раз самой настоящей малышкой. Худенький цыпленок с копной буйных кудрей. Тут я уже совсем рассмеялся. Думал, Анжелика сейчас скорчит рожицу или скажет что-то в своей колкой манере. Но девушка внезапно замерла, отложила ложку. Она специально попросила именно этот прибор, а не вилку. Так ей было удобнее. Но сейчас она почему-то не ела.
— У меня выходит смешно, да?
Ее бесцветный голос пробирал до дрожи, но я не понимал.
— Что?
Лика сглотнула.
— Я неловко ем?
Ох! Вот я идиот… Или она ищет всюду подтверждение своей неполноценности. Мне в который раз хотелось заглянуть ей в глаза, но это невозможно. Придется вновь использовать прикосновения.
— Анжелик.
Я отодвинул стул, сел рядом и взял в ладони ее ручку. Ее пальцы подрагивали.
— Клянусь, я засмеялся лишь потому, что выглядишь ты как раз очень маленькой. У тебя все отлично получается, ты нормально ешь. Давай этим и займемся, а потом поедем к твоей тете. Я тоже умираю от голода.
Губы Лики дернулись в улыбке. Ну слава богу!
— Прости, Кирилл, — тихо попросила она, — иногда я слишком зацикливаюсь на своей проблеме.
Я не знал, что сказать. Не ощущал обиды, но и самому мне извиняться не за что. Я не хочу подбирать слова и общаться с ней, как с неполноценной.
— Проехали, — отмахнулся я.
◊ ◊ ◊
Нам удалось выловить лечащего врача Ликиной тети. Мужчина средних лет заверил — подготовка к операции идет по графику, вмешательство планируется через три дня. О выписке домой речь не ведется, но чувствует себя пациентка вполне удовлетворительно. Ее сестра Анна часто бывает здесь, справляется о здоровье родственницы. В общем, доктор спокоен, чего желает и нам. Мы попрощались и шагнули к палатам.
Людмила находилась в двухместном варианте. Я уже хотел занять «пост» на креслах чуть поодаль, у окна. Но Лика внезапно вернулась в коридор и попросила меня войти. Я втиснулся в узкое помещение, одна из женщин — крепкая шатенка — мне сразу кивнула. Вторая, пожилая седоволосая дама, поднялась с кровати.
— Мил, я пройдусь до ларька, пока нет обеда. Так солнышко светит
Похоже, женщина хотела оставить нас одних. Я проводил ее взглядом.
— Так значит вы — Кирилл? — прищурилась родственница Лики.
— Да, тетя, познакомься, — опомнилась Анжелика.
— Хорошая идея, родная, с учетом того, что ты уже переехала к нему. Людмила Николаевна.
Тон тети Милы не предвещал ничего хорошего. Анжелика замерла.
— Не надо, тетя. Кирилл мне очень помогает.
Было заметно, как ей неловко. Я же вообще не знал, что говорить. Выдал лишь: — Приятно познакомиться.
— Взаимно, — искренне ответила женщина, — не думайте, что я такая злая баба Яга. За помощь Анжелике честь вам и хвала. Но я в шоке, что у моей племянницы отношения, а я об этом не знала. Как же так вышло, Лика?
«Моя девушка» прикусила губку. Да уж, легенда о нашей связи для Анны получилась идеальной. А вот той, кто жил с Ликой бок о бок, она естественно показалась странной.
— Кирилл — друг нашей Кати, — осторожно начала Анжелика.
— И? — не успокаивалась Мила.
— Она нас познакомила, — пожала плечами девушка.
— Как давно? — бомбардировала вопросами Мила. — Зачем сразу переезд?
Лика выдохнула.
— Ты знаешь, я не люблю общаться с Нюрой. А у Кирилла мне хорошо.
Сказать всю правду Лика не могла, ведь родственнице нельзя волноваться. Но мне показалось, она не соврала. В душе потеплело от необъяснимого восторга. Людмила же не разделяла моего настроя.
— Будь осторожна, Анжелика! Тебе уже один раз было хорошо.
Я совсем не понимал, что имеет в виду женщина. Но характера она явно твердого. В принципе, меня это не пугало, только бы не нервничала Лика. Хотя последнего избежать не удалось. Девушка подскочила на ноги.
— Ну, тетя!
Она резко повернулась, видимо, желая выйти. Я успел подняться на ноги и сгреб ее в охапку, она пыталась вырваться.
— Людмила Николаевна, всё будет нормально. Я не ответчик за то, что было с Ликой. Но со своей стороны гарантирую, пока она со мной, ничего плохого с ней не случится.
Анжелика тяжело дышала у меня на груди. Не знаю, то ли я так вжился в роль ее парня, то ли это были другие чувства, но я легонько поцеловал ее в макушку. Лика сразу замерла в моих руках.
— Хорошо, вы уж извините за резкость, — сдалась Людмила, — просто я очень переживаю. Нюра позвонила, вся в панике. Анжелику увез подозрительный здоровенный тип.
Лика отстранилась от меня и покачала головой.
— Вот поэтому мне с ней сложно. Прости, что не сказала сама, но я так и думала, ты станешь волноваться.
