Попросив продавца упаковать коробочку в дополнительную и обернуть подарочной лентой он расплатился и, довольный своим выбором, поехал «домой». Цветы и конфеты решил купить завтра, трезво рассудив, что не имеет смысла дарить пожухлый букет.
Люба освободилась раньше, поэтому уже ждала его, предусмотрительно собрав все их вещи. Переезд не занял много времени, гораздо больше его ушло на то, чтобы начать обживаться и свыкаться со все еще непривычной — в основном для Любови — мыслью, что они теперь будут жить вместе. Гражданским браком, вроде как…
Любовь посмотрела украдкой на занятого распаковкой вещей… мужа? Прозвучало непривычно, но так тепло и уютно, словно именно так все и должно было случиться. Гораздо раньше… Намного раньше… А теперь, хоть и с опозданием, но все встало наконец на свои места.
Она подошла к нему сзади и, запустив ладошки под тонкий свитер, медленно поползла ими вверх, изучая каждый сантиметр горячей кожи.
Он замер, кожей ощущая ее теплое дыхание. А потом развернулся и, позволив стянуть с себя свитер, в несколько приемов раздел свою женщину. Подхватив под ягодицы и жадно целуя, усадил на подоконник у двери гостиной, что вела на застекленную лоджию с большими окнами, через которые отлично просматривались окна соседних пятиэтажек.
Подоконник охладил попу, а стекло — обнаженную спину женщины. Справившись с молнией, он припер ее руки к стеклу, и медленно вошел.
19. С днем Святого Валентина
День у Валентина прошел в штатном режиме. Разве что, желая вырваться, погулять с любимой женщиной по дышащему праздником вечернему городу, он вынужден был отказаться от традиционных в этот день посиделок с коллегами. Впрочем, об этом он не жалел нисколько. Гораздо важнее ему была Любовь.
Люба же, на последнем уроке, выпавшем как раз с ее классом, позволила и себе и «детям» небольшой отдых. В кабинете за неделю до праздника они установили картонный ящичек, в который каждый желающий кидал подписанные или анонимные валентинки. И вот теперь, когда староста, заручившись поддержкой зама вскрыли картонный ящик — понеслась! Они раздавали валентинки адресатам, и на очень многих было указано ко всему прочему, от кого прилетел знак внимания. Юноши и девушки загалдели, подкалывая друг друга и веселясь. Отовсюду послышались компрометирующие отправителей возгласы и дружный смех.
Глядя на них, Люба невольно подумала, как, должно быть счастливы их родители. Да, с любым ребенком возникает много хлопот, по мере его взросления и воспитания в нем личности. И чем ребенок старше — тем хлопоты больше… Тем не менее, попытавшись представить, каково это, женщина пришла к выводу, что наверняка здорово, хотя понимала: это слово не отражало всей сути.
Недаром ведь говорят, что дети — цветы жизни… Жаль, что у них с Валей их, скорее всего, не будет. Но ничего. Если Бог не подарим им своего малыша, то они обязательно возьмут кроху из дома малютки. Будут растить, как родного… А в том, что Валентин согласится, Любовь была уверена, как никогда и ни в чем. Впрочем, до момента, как они будут готовы к такому шагу морально, следует позаботиться и о благе материальном. Как минимум — обзавестись собственным жильем, чтобы твердо стоять на ногах и быть уверенным в завтрашнем дне…
Квартира встретила приятным, терпким запахом хорошего шоколада, в котором улавливались и слабые цветочные нотки.
Люба скинула сапоги, повесила куртку и, разматывая на ходу шарф, пошла на запах, который доносился из спальни. За мутным стеклом двери царил полумрак, будоража воображение мнимой непредсказуемостью.
— С праздником, любимая, — дверь открылась за миг до того, как Люба взялась за ручку.
Свободной от букета рукой Валентин обнял ее и крепко поцеловал, затаскивая в комнату. В свете декоративных свечей, по устланному бархатными бордовыми лепестками паркету они дошли до кровати. Любовь оторвалась от его губ, только чтобы потянуться к футболке, намереваясь снять ненужный сейчас элемент одежды, но Валя мягко остановил: сладкое сегодня лучше оставить на десерт.
Он и сам отстранился с явной неохотой, чтобы вручить букет.
— Это тебе, — лучезарно улыбнулся он, — самой обаятельной и привлекательной женщине на свете.
— Очень красивые, — Люба вдохнула тот самый, легкий цветочный аромат, что услышала, войдя в квартиру. А еще по-прежнему пахло шоколадом… Так, что скулы сводило, а во рту уже целое озеро образовалось. Желудок жалобно заурчал.
— Это еще не все, но, так как ты голодна — немедленно едем в ресторан. Остальное потом.
Вернулись они ближе к полуночи, утомившиеся, но жутко довольные проведенным вместе вечером. А потом настало время подарков. Валя первый протянул ей красивую коробочку.
— Что там? — Люба бросила на мужчину заинтересованный взгляд, лишь на миг оторвавшись от подарка.
Валя не ответил. Затаился, почти не дыша, в ожидании, когда она наконец достанет подарок. Он так ждал ее реакции…
— Часы! — восхищенно воскликнула Любовь, разглядывая искрящуюся камушками кайму циферблата. — Ой! — спохватилась тут же, увидев на дне коробочки еще кое-что. Записку.
«Чтобы ты помнила о нашем времени так, как помню о нем я…
С любовью, Валентин»
А стрелки часов застыли на половине восьмого утра…
Не «Картье», конечно, но видно, что выбирались с любовью…
На глаза навернулись слезы радости. Любовь порывисто обняла своего мужчину, роняя слезы и всхлипывая, как безутешный ребенок, но чувствуя, что только сейчас, к своим двадцати восьми ей посчастливилось встретить мужчину, с которым хоть на край света, беспрекословно… С которым она по-настоящему счастлива. И без которого, кажется, теперь не сможет жить.
— Тише, солнце, тише… Это всего лишь подарок, простой подарок, — крепко прижимая к себе, он гладил ее по спине, в попытке успокоить. И он лукавил. Конечно, он неспроста выбрал именно часы.
— Все, больше не буду, — улыбнулась она, отстраняясь и смахивая влагу с лица. — А у меня тоже есть подарок для тебя…
Люба принесла откуда-то из прихожей перевязанную бантом розовую свинку-копилку, которую купила сегодня. Потрясла ее, звеня мелочью, уселась на усыпанный лепестками пол, рядом с Валей, и сказала:
— Мы с тобой теперь в одном котле. А эта милая свинка — мне подумалось, она идеально подходит, как символ того, что теперь у нас все на двоих: и радости и горести… Ну и стартовый капитал, — она снова потрясла копилкой и улыбнулась на улыбку Валентина, — для удачного начала, так сказать…
— Я уже говорил, что люблю тебя? — прошептал он ей в волосы.
— И показывал, — кивнула она, — И даже доказывал… но это было так давно… Утром…
— А как же вино и шоколад? — беззлобно усмехнулся он, блуждая руками по ее спине, а губами по лицу.
Она покосилась на непочатую бутылку и приоткрытую коробку швейцарского шоколада, которая источала тот самый, умопомрачительный аромат, и ответила не раздумывая:
