– Ты ходил к врачу?
– Нет…
– Что с тобой происходит вообще?
– Не знаю, – сдавленно ответил Максим.
– Ты похудел за последнее время.
– Что-то не замечал…
– Ты все-таки сходи к врачу, ладно? – озабоченно проговорил Степа.
В поликлинике пахло хлоркой и лекарствами. Они сидели в коридоре на потертом диванчике и ни о чем не говорили – не могли. Наконец маленький толстенький врач в белоснежном халате пригласил их зайти. Любовники робко протиснулись в дверь и остановились на пороге.
Доктор мельком взглянул на них:
– Садитесь. Один сюда, на стул, второй может на кушетку. Кто из вас Бирюков? Вы? Вот и садитесь ко мне. Ну что вам сказать, молодой человек… Тяжело сообщать такие вещи, но у вас обнаружен ВИЧ, – и он продемонстрировал бумажку, на которой бросались в глаза два креста, сделанные красной ручкой.
Степа ахнул и привалился к стене. Максим вскочил в гневе и застучал по столу.
– Вы с ума сошли! Тут какая-то ошибка!
– Бывает и такое, – невозмутимо отвечал врач. – Я сейчас выпишу вам направление на повторный анализ. А пока скажу – да вы сядьте, молодой человек! – что при современном уровне развития медицины с ВИЧ можно жить. Сейчас ВИЧ – это не приговор. Вы сможете поддерживать свою жизнь довольно долго. Люди живут и десять, и пятнадцать лет…
– Но я не хочу жить и считать годы и месяцы! – рявкнул Максим.
– И на такую жизнь нужны деньги, лекарства, – тихо добавил Степан.
Врач протер стекла очков:
– Я должен задать вам несколько вопросов. Вы принимаете наркотики?
Степан с Максимом переглянулись и ничего не ответили.
Потом Максим тяжело выдохнул и предложил:
– Давайте сделаем повторные анализы.
– Давайте, – согласился врач. Надел очки и посмотрел на Степу: – И вам, молодой человек, настоятельно это рекомендую…
* * *
Первый раз ширнуться Максу предложил Степа. Максим вяло сопротивлялся:
– Не буду я… Еще подсяду…
– Да ты только попробуй. Тебе понравится, вот увидишь. Ощущения обалденные!
– Ну да, сначала. А потом?
Он спорил со Степой, но, по правде говоря, ему хотелось попробовать. После того как он стал встречаться с молодым парикмахером, прошло некоторое время, и ему опять хотелось испытать острые ощущения… Как тогда, когда он впервые поцеловал Степу. И он позволил себя уговорить.
Первый раз. Он до сих пор помнил, как это было. Ощущение полета, блаженства, нереального, какого-то физического счастья. Ему захотелось еще. Вскоре это стало привычкой, потом необходимостью, потребностью. Это уже не приносило столько радости, скорее было условием выживания.
* * *
Повторные анализы показали, что Степа здоров. Пока. Но это ни о чем не говорило. А вот у Макса был тот же результат. Надежда, не оставлявшая их до последнего момента, теперь рухнула. Внутри было только опустошение. Как теперь жить? Что их ждало впереди? Обреченность, пустота и небытие.
Любовники вышли из поликлиники, ничего не говоря друг другу, Максим взял Степу за рукав и потащил в соседний сквер. Был конец ноября – та часть поздней осени, которая отличается особой промозглостью, пронизывающими холодными ветрами, забирающимися под одежду, даже самую теплую и толстую, моросящим дождем и ощущением особенной безнадежности. Других сумасшедших, отчаявшихся на прогулку в такую погоду, в сквере не было, разве что те, кто торопливым шагом пересекал центральные аллеи. Люди спешили домой, в тепло и уют. Но Максиму со Степаном спешить было уже некуда и незачем. Они понимали, что больше уже никуда не опоздают.
Макс небрежно кивнул на скамейку:
– Присядем?
Степа опустился на краешек.
– Ну что, тварь, говори, – неожиданно Макс сильно ударил друга по лицу. У того тут же потекла кровь из носа.
– Ты чего? Ты чего? – Степа инстинктивно закрылся рукой, поднеся ее к лицу, но Максим раз за разом прорывался сквозь этот слабый щит.
– Чего? Чего? – истерически кричал он. – Сам знаешь чего!
От удара под дых Степан, скрутившись, чуть не упал со скамейки, но вовремя ухватился за спинку.
– С кем ты, сука, спал? Урод вонючий, шваль подзаборная! Признавайся, все равно узнаю и убью.
Случайные прохожие шарахались от разошедшихся любовников, но влезать в чужие разборки никто не посмел. Ну, поссорились пацаны, с кем не бывает.
Степа оглянулся и заплакал.
– Я тебе не изменял, – по-бабьи распялив рот, провыл он, – можешь верить, можешь – нет, делай что хочешь. Хочешь – убивай. А может, это ты?
Глаза Степы вдруг потемнели, в них тут же высохли слезы, взгляд стал едким и злым. Лучшая защита – это нападение? Он пронзительно посмотрел на Макса.
– Ты дурак, что ли? – опешил тот и сплюнул под ноги.
– Кто у тебя был, кобель? – взвизгнул пухленький парикмахер и посмотрел на Макса с таким выражением, что тот впервые испугался.
– Я ни с кем, кроме тебя, – пытаясь сохранить спокойствие, возразил Максим.
Степан смотрел в сторону, потом вдруг встал и побрел вон из парка. Через пару минут он услышал топот за спиной, потом кто-то крепко схватил его за плечо и развернул. Это был Максим. Он сильно прижался к Степе и заплакал, пожалуй, впервые за все время своей взрослой жизни.
– Я люблю тебя, – прошептал он чуть слышно и не знал, услышал Степа его слова или нет, – что бы ни было, будем вместе до конца. Сами виноваты.
Степа рыдал уже почти в голос:
– Я перед тобой чист! Ни с кем, ни разу! Мысли даже не было!
– Может, и так, – наконец согласился Макс, – но уж больно ты у меня привлекательный и ароматный. Любишь хвостом вильнуть и глазки построить.
– А иглу по кругу, скажешь, не было?.. – рыдал Степан.
– Игла по кругу была, – в глазах Максима появилась тоска.
Сошлись на том, что это могло произойти с кем-то из них до встречи: СПИД дремал-дремал, да и проснулся.
Степан грустно улыбнулся:
– Теперь уже и не разобрать.
Отвыли, оторались, отматерились. Теперь Максим ревниво смотрел на Степаново здоровое, упитанное тело.
– Ты скоро будешь меня, как людоед, ощупывать, – заметил парень. – Не думай, даже если я и не заболею, мы с тобой вместе уйдем.
– Вместе?..
– Я не смогу дальше – без тебя, – в глазах Степана показались слезы. – Да и все глюки, которые мы с тобой под кайфом ловили, уже сбылись. Ну, не все, так почти все.
Через два месяца Степа прошел повторный тест. На этот раз результат был положительным.
