– Кто тут? – гаркнула торчащая из клумбы голова.
Маруся отступила, оглянулась, но путь был отрезан – на дорожке позади нее невесть как оказалась собака Грольш. Она стояла и внимательно смотрела на Марусю.
– Сергей Сергеевич, – с энтузиазмом начал Гриша, обращаясь к голове, – я к вам на кафедру звонил, а там сказали, что вы сейчас на даче, вот я и приехал…
– Я сейчас в колодце, вы что, не видите? – раздраженно спросила голова. – Заклинило проклятый насос, мы полдня сидим без воды!..
Гриша скинул на дорожку рюкзак и полез в клумбу. Розы и флоксы закачались.
– А что случилось? – Он стал на колени и свесился вниз, голос зазвучал глухо. – В чем проблема? В электрике?
– Да шут ее знает, – сказала голова и тоже нырнула в колодец.
– Тестер есть? – спрашивал Гриша. – Хорошо бы прозвонить.
– Я прозванивал, – отвечали из преисподней сердито.
– Дайте я посмотрю. А обратный клапан работает? – И Гриша исчез под землей, как и не было его.
– Все ясно! – заявила девица, про которую Маруся совершенно позабыла. – Сейчас в колодце состоится научно-практический семинар!.. Хотите малины?.. С холодным молоком?
И она сунула Марусе под нос бидончик. В нем были ягоды – красные и желтые, одна к одной, и пахло летом, счастьем, дачей!..
– Как вас зовут? Меня Агриппина! Представляете? В честь Вагановой! Ну вот кому какое дело, что Ваганова тоже была Агриппиной? А я – мучайся всю оставшуюся жизнь!
– А я… Маруся. То есть Марина.
– Маруся хорошо, – одобрила девица. – Вы тоже с дедовой кафедры? Отличница?
Из-под земли доносилось: «Фазу, фазу нужно посмотреть!.. Все дело в фазе, точно!.. Включите, я послушаю!.. Да он не идет!.. Раз совсем не идет, значит, сто процентов электрика!» – «Говорю вам, молодой человек, электрика ни при чем! Я знаю этот насос не хуже самого себя!»
– Давайте за мной, – позвала девица Агриппина. – Грольш, иди попей из бочки, а то тебя солнечный удар хватит!
Следом за Агриппиной Маруся поднялась по широким пологим ступеням на просторную террасу. Все окна были открыты, и казалось, что за ними лес, а вовсе никакой не участок в Малаховке!
…Вот это дача так дача, подумала Маруся. Как в кино. Не то что тети-Лидин домик! На палубных досках пола лежали широченные горячие ломти солнца. Мебель темная, деревянная, резная, особенно хорош был буфет с виноградными гроздьями и цветным стеклом. На буфете постелена льняная салфетка с фестончиками и стояли тарелки и чашки с блюдцами, горевшие на солнце, как жар.
– Ну что? Малины? Или нарзану? Еще квас есть, холодный.
– Спасибо, – проблеяла Маруся.
– Спасибо – квас? Спасибо – нарзан? Или спасибо – малина?
– Малина, – вдруг решилась Маруся.
– Отличненько, – резюмировала девица и куда-то ушла. Маруся проводила ее глазами. У девицы были длиннющие, совершенные загорелые ноги, блестящие волосы, собранные в хвост, и абсолютная уверенность в собственной неотразимости, по крайней мере, так показалось Марусе.
…Наверное, именно таких девушек Антон приглашает на кофе и премьеры в кинотеатр «Пять звезд». Наверное, именно они субботним днем катаются на роликах в парке Горького, а вечером отправляются на джазовые концерты. Еще они непременно учатся в театральном или в Институте международных отношений и занимаются серфингом на Бали.
Про них пишут в глянцевых журналах в рубрике «Малышка на миллион».
По пологим ступеням бесшумно вбежала собачища и обрушилась в тень, вывалив громадный красный язык. Маруся на всякий случай спрятала руки за спину, чтобы собачища не подумала про нее плохого.
– Вот малина, а вот молоко, наливайте сами сколько хотите. Представляете, бабушка укатила в Карловы Вары, а нас с дедом бросила! А тут как раз малина пошла, и я ее каждый день собираю! Лучше бы я укатила в Карловы Вары, а бабушка пусть бы собирала! У нас поздняя малина, до сентября.
Маруся аккуратно налила в глиняную миску молока из муравленого горшочка. Это было очень красиво – молоко и ягоды!.. И тяжелая серебряная ложка, в которой скакал круглый солнечный мячик.
– Вы из физтеха, да?
– Нет, я в инязе работаю. Преподаю французский язык.
– Да ладно! – басом сказала девица, названная в честь Агриппины Вагановой. – Преподает она! Сколько тебе лет? Сорок? Или восемьдесят?
– Двадцать четыре. – Маруся попыталась как-то оправдаться, что выглядит недостаточно солидно. – Я учусь в аспирантуре и преподаю.
– Круто, – оценила Агриппина. Она плюхнулась в кресло поперек, забросила на подлокотник совершенные ноги и стала по одной брать из пиалы ягоды и кидать их в розовый ротик. – А к деду тогда зачем?
– Да мы с Гришей хотели у него… собирались его спросить… Мы думали, он знает…
– Дед? – перебила Агриппина. – Дед все знает! Ну, раз ты из иняза, значит, твой приятель из физтеха! Да?
Маруся кивнула – какая разница! – и вдруг ее осенило:
– А вы… ты не знаешь человека по фамилии Басалаев? Он учился когда-то у профессора Астрова.
– Юрца-то? Конечно, знаю! Его все так называют, Юрец! И его знаю, и Маргошку. С самого детства.
– А Маргошка – это кто?
– Жена его, Маргарита. Они наши соседи. Дед дружил с Маргошкиным отцом, они вместе в Институте физических проблем работали. И дачи рядом получили. Только потом Маргошкин отец умер, и мама умерла. Дед с бабушкой считали, что Маргошка у них на руках, у наших то есть осталась, а они недоглядели. И она вышла замуж за Юрца. И всю жизнь промучилась! – Агриппина пожала плечами. – Вот этого я совсем не понимаю, знаешь. Зачем мучиться всю жизнь, если можно не мучиться!
– А почему она мучилась?
– Да потому что Юрец!
– Он… плохой человек?
– А ты его не знаешь, что ли? – удивилась Агриппина. – Я думала, ты знаешь, раз спрашиваешь!..
– Я о нем читала, – быстро нашлась Маруся. – В прессе.
– В какой еще прессе! – фыркнула Агриппина. – В этой, сектантской, что ли?
– Почему… в сектантской?
– Дед считает, что он состоит в секте. В секте почитателей инопланетных цивилизаций! Ну, всякие рыцари Девятых Врат, поклонники бога Хроноса, обожатели Луны в Седьмом Доме! Дед говорит, это непростительное мракобесие. Особенно для образованного человека, а Юрец у нас образованный.
Агриппина по одной скинула на пол ноги, подошла к столу и сосредоточенно насыпала себе еще ягод из бидончика.
– Образованный, – повторила она, кинув в ротик малинку, – а дрянь.
– Как – дрянь?
– Обыкновенно. Просто дрянной мужик, и все. Маргошку до ручки довел. Я думала, так только в викторианских романах бывает! Ну, когда злодей изводит прекрасную Брунгильду, чтоб завладеть ее замком, землей и наследством покойного батюшки. А Юрец – ничего, и в наше время вполне справлялся.
