– Невеста с пузом замуж выходит! – с осуждением сказала Роза.
– Ну, мама, кого сейчас этим удивишь! Уже и в мое-то время с пузами выходили.
– Да чего далеко ходить! Подружка твоя задушевная тоже с пузом выходила.
– Какое пузо? У нее пуза и не видно было совсем.
– Пацан-то семимесячным родился. Не терпелось им с Вадькой! До свадьбы не могли подождать! – осудила Роза.
– Семимесячных сплошь и рядом рожают! Не вынашивают.
– Экология! – поддакнул Федор Игнатьевич.
– Ни о какой экологии тогда и не знали.
– Ну и не знали! Дело-то молодое, горячее, чего не понять! – заметил толерантный Федор Игнатьевич.
Из черновского двора выглянул здоровенный седой мужик, медленно направился через дорогу, к ним.
Люся с Милой напряглись и впились глазами в приближающегося дядьку.
– А вот и Коля к нам пожаловал! – сказал Федор Игнатьевич. – Полный консенсус!
* * *
После врачебного обхода в палате затеялся разговор – так, ни о чем и обо всем, все больше на медицинские темы. Заспорили о группах крови, каждый что-то читал или слышал про это. Одна женщина особенно горячилась. В маленьких женских коллективах всегда находится претендентка на лидерство. Она не говорит, а изрекает, никогда не сомневается в своей правоте и умеет заткнуть рот не согласным с ее точкой зрения.
Одна из спорящих утверждала, что, если у родителей определенная группа крови, то у их ребенка обязательно будет группа такая же, как у одного из родителей. Другая не соглашалась, она совсем недавно прочитала в журнале, что у ребенка группа крови может не совпадать с родительской.
– Они там это как-то объясняют, схемы разные, но я не стала вникать, зачем мне, я, главное, смысл уловила.
Еще одна участница дискуссии вообще считала, что группа крови у человека в течение жизни меняется, и в старости может быть совсем другой, чем в младости. Ее подняли на смех.
– А зачем тогда в паспортах ставят штамп и на нем пишут группу крови для всяких экстремальных ситуаций?
Зоя Васильевна в дискуссии не участвовала, ей это было неинтересно. Она пыталась читать. Пришла медсестра с обеденной порцией лекарств, разложила их на тумбочки и вынесла вердикт.
– Женщины, группа крови ребенка может не совпадать с родительской. Есть только одно исключение: если у обоих родителей первая группа, то и у ребенка обязательно будет первая.
– Совсем необязательно, – опровергла лидерша, – у моих знакомых, у обоих родителей, первая группа, а у сына – вторая положительная.
– Значит, отцом ребенка был другой мужчина!
– Этого не может быть!
– Да вам-то откуда знать?
– Как же мне не знать, мы на одной улице живем! Правда, мать потом переехала на другую улицу, а отец с сыном так и живут у меня в соседях.
– И что? – удивилась девушка-медсестра.
Зоя отвлеклась от книги.
– И все! – выложила свой главный аргумент лидерша. Зоя вспомнила, что фамилия ее была Денисова.
– Вы что, свечку держали?
– Зачем! – обиделась Денисова. – Просто очень порядочная семья! Мать – учительница, а отец… от таких не гуляют… – она мечтательно закатила глаза.
Тут явно просматривался амурный интерес.
– Правда, разошлись все же… – вздохнула лидерша, но сожаления не было в ее вздохе, скорее, злорадство.
Зою как по голове ударили. «Не я – так Катька расскажет, не она – так Любимовы или Верка Бажина, или Денисиха…», – вспомнились ей слова Елены Федоровны. Денисиха!
В тихий час Зоя Васильевна, по обыкновению, читала, Денисова вязала, остальные спали. Зоя завела тихий разговор, что вот, подруга не хочет жить в благоустроенной квартире, а спит и видит небольшой домик, поближе к Волге. С фантазией у Зои было бедновато, и она воспользовалась старым добрым проверенным предлогом – покупкой дома Милке.
Да, Денисова (Люба) и в самом деле жила на Заречной, и тут же посодействовала, подсказав адрес дома на продажу, а именно – шустовского.
Когда на следующий день, после тихого часа, Люся с Милой и Катей возникли в палате с чувалом новой еды, Зоя замахала руками:
– Девочки, вы очумели, что ли? Куда это все? Мыслимо ли все это съесть?
– Тебе нужны силы!
– Да я обессилею, пока все съем!
– Ничего, вас здесь шестеро, справитесь!
– Так всем же несут!
– А ты бы к нам пришла с пустыми руками?
Действительно… Вышли в коридор, присели на диванчик.
– А тебе ходить-то можно? – спросила Катя.
– Если нельзя, но очень хочется, то немножко можно, – отмахнулась Зоя.
– Нет, серьезно?
– Врач сказал – не усердствуйте, но и не залеживайтесь.
– Короче, переложил на тебя всю ответственность.
– Ну, в общем, да. Рассказывайте новости.
Подруги переглянулись.
– Давай сначала твои новости.
– Какие у меня новости, – скромно сказала Зоя, заранее предвкушая, как обомлеют подруги. Но присутствие Кати ее несколько напрягало. Даже учитывая сложившиеся между ними дружеские отношения, не настолько они пока стали близки, чтобы делиться своими предположениями. – Капельницы вот назначили…
– Ну и?.
– А еще я познакомилась с женщиной, у нас в палате лежит, Люба Денисова… Она на Заречной живет… Катя, ты ее знаешь?
– Кто ж не знает Денисиху, – скривилась Катя. – Я уж заметила ее в палате, да не поздоровалась, мы в ссоре.
– А почему?
– Из молодых, да ранних, – снова скривившись, объяснила Катя. Понимай, как хочешь!
– Девочки, по-моему, Антон – сын не Вадима! – не в силах дольше держать интригу, раскололась Зоя и прикусила язык.
Подруги в ступор не впали, лишь махнули рукой:
– Рассказывай! Катя, в общем и целом, в курсе.
Зоя рассказала про группу крови, напомнила слова Антона о том, что мать лгала ему с самого рождения.
– А еще, помните, когда Елена Федоровна рассказывала про скоропалительную женитьбу Вадима? В июне уехал – в июле вернулся, уже женатый. А Наташа ее оборвала: зачем эта хронология? И бабуля охотно с ней согласилась, да, мол, ни к чему. А до этого – я первоисточник, я первоисточник! Я сегодня всю ночь, вместо того, чтобы спать, сопоставляла и анализировала, дура старая! Ругаю себя, а любопытство гложет. Вот, Мила, как ты нас заразила – никогда не любила в чужом грязном белье рыться, а теперь в азарт впала.
– Не ты одна, – вздохнула Люся.
– Можно подумать, я большая любительница в чужом белье рыться!
