«Да она тут всех строит! – подумала Мила. – Ну и мисс амазонка!»
– А что ваша мама так переживает? Бережет ваше самолюбие?
– При чем тут самолюбие, – отмахнулась девушка. – От того, что я не стала «мисс», я же не стала менее красивой?
«Однако! – подумала Мила. – Вот это самооценка»!
– Ну что вы так смотрите? – усмехнулась Лиза. – Разве вы в молодости не сознавали, что симпатичны? – («к высшей касте – красивых – не причислила», отметила Мила). – Просто во времена вашей молодости не принято было в этом признаваться публично. Нескромно. Девичья скромность и женская гордость!
– А еще в этом наборе было мужское достоинство. Но спасибо, что отметили мою симпатичность, что приятно, с одной стороны. С другой же, напомнили мне о моем возрасте – и это менее приятно.
– Вы ждете, что я вам сейчас возражу, что вы еще ого-го, хоть куда? – снова усмехнулась Лиза.
– Во-первых, не жду, а во-вторых, хоть вам и кажется это невероятным, я еще – ого-го, хоть куда!
В отличие от своей подруги Зайки, Мила тормозом, как и Люся, не была, и если на нее катили бочку, в ответ перла буром. Во имя справедливости.
– Лиза, вы всегда говорите только правду?
– Я стараюсь.
«Вот оно, новое поколение! Она умна, красива, и это делает ее уверенной в себе. Но разве во время моей молодости не было умных и красивых? Нет, мы пребывали в комплексах, нас так воспитывали, но в нас больше такта, деликатности. Разве можно было представить, что молодая девушка позволит себе разговаривать с пожилой женщиной в таком тоне, будь она трижды «мисс»! Но ведь это я пришла в ее дом, и она ждет от меня плохих известий. С какой стати ей со мной церемониться? – постаралась оправдать Людмила Ивановна юную хозяйку. – И потом: она пребывает в том возрасте, когда людей чуть старше тридцати называют старичьем, а мы для них – вообще ветошь, про нас они говорят «я до таких лет не доживу!».
– Так вот о конкурсах, чтобы вам было понятнее. И о мужском достоинстве тоже, – сказала Лиза. – После того конкурса, хоть я и не завоевала корону, но произвела впечатление на одного серьезного человека, со всеми вытекающими последствиями. И это могло для меня плохо кончиться, да за мной стал ухаживать Никита Мирюгин, и серьезный человек, по зрелом размышлении, решил все же не связываться с чиновником высокого ранга, хоть и в масштабах Артюховска. Он же не предполагал, что чиновник высокого ранга будет вовсе не в восторге от потенциальной снохи – нищебродки из народа, хоть и красавицы, и студентки. Поэтому мои родители слышать не могут ни о каких конкурсах красоты. Я вас ввела в курс дела. А теперь расскажите, кто вы? Чего вы хотите?
И тут Мила, наконец, поняла, что Лиза трясется от страха и неизвестности, а ее апломб, скорее всего, – результат психотренинга «Как обрести уверенность в себе и достичь успеха в жизни». И от комплексов она отнюдь не свободна.
– Я в эту историю попала совершенно случайно. Волей судьбы, как говорится. Слышали о женском любопытстве?
– Которое движет историю? А как же!
– Не знаю, что там с всеобщей историей, мы с подругами – птицы не того полета. Но мне хочется, чтоб у этой конкретной истории был счастливый конец. Мне кажется, вы заблуждаетесь в отношении родителей Никиты, во всяком случае, его матери. Она производит впечатление разумного человека.
– Почему же они не хотят меня видеть? Познакомиться со мной? Это она вас прислала?
– Ну, я не знаю. Причин может быть масса. Нет, не она. Более того, то, что я вам сейчас расскажу, будет нарушением данного ей слова.
– Масса причин? Например?
– Например, они могут считать, что вы слишком молоды для серьезных отношений.
– Но я не тороплюсь замуж!
– Но они же об этом не знают! Да и любовь ломает все планы и не спрашивает, когда детей рожать, а вам обоим еще учиться. Нормальная родительская реакция.
– Какие дети? Мы в какое время живем?
– Ах, ну да! – теперь усмехнулась Людмила Ивановна. – Теперь дети рождаются только планово.
– Разве нет?
– Всяко бывает, деточка. И в ваше плановое-расплановое время, как и в наше, дети часто появляются непредвиденно, и по тем же причинам: по любви и по залету. Впрочем, залет – следствие любви.
– Вы уверены или вам так кажется?
– Я так думаю, потому как мне много лет, и я уже бабушка. А во-вторых, Никита может просто бояться сказать им о вас. Может, ему там уже прочат кого-то в подруги.
– Именно, что прочат! Мила-а-а-на! – прорезавшимся вдруг басом прорычала Лиза.
– Разберетесь! Вы – девушка неглупая и с характером. Я теперь абсолютно уверена, что у вашей истории будет счастливый конец.
– Мы отвлеклись. Вы ведь хотели мне что-то рассказать. Про Никиту.
– И кое-что спросить.
Рассказ Милы много времени не занял. При этом она отдавала себе отчет, что нарушает данное Альбине Вячеславовне слово, но как иначе можно было ввести девушку в курс дела?
– Дурак, дурак! – повторяла та, стискивая руки. – Какой там клад! Ему же не пятнадцать лет! Он никогда не верил в его существование! – И, без паузы, не повышая голоса:
– Мама, да войди уже, не стой под дверью!
Мама, не замедлив, просочилась в дверь, уже с чистыми руками.
Лиза взяла со стола телефон, набрала номер.
– Привет! – и долго слушала.
– Я знаю. Приходи. Нет, прямо сейчас! – тон был категоричный.
«Если этот Никита – тюха и маменькин сынок, то он попал в надежные руки, а если у парня тоже есть характер, то эта пара многого в жизни добьется», – подумала Людмила Ивановна. – «И если папа Никиты – дуб, то парень, возможно, станет баобабом».
– Говорила тебе, не связывайся с ним! – подала голос мама.
– Мама, сколько можно объяснять – я люблю его! И это его родители – люди другого круга, а он – моего круга! И мы все равно поженимся, нравится это его родителям или нет! Вы-то от нас не откажетесь?
– Ты же знаешь, что нет. Успокойся! Покажи кольцо Людмиле Ивановне. Мне кажется, вы каким-то образом заинтересованы в этой истории? – обратилась она к Миле.
– Какое кольцо? – почти натурально удивилась Мила.
Лиза достала из шкатулки голубую изящную коробочку, а из коробочки – золотое обручальное кольцо, старинное, червонного золота, протянула Миле.
– Я совсем недавно видела такое же, только большего размера, и на внутренней стороне его были выгравированы имена: Лизанька, Никита…
– И где же вы его видели?
– Извините, я пока не могу вам этого сказать! Но как они похожи! Только то было мужским, и гравировка…
– Да здесь тоже была гравировка, вы же видите – внутренняя поверхность совсем недавно отшлифована! Господи, в какую же историю он влип? – вскричала Лиза. – Объясните мне, ради бога! Что это за кольца? Что вам еще известно?
