Старики Любимовы на продолжительный звонок не откликались. Выглянувшая из соседнего двора хозяйка, обеспокоенная нудным монотонным гавканьем Фили, сообщила, что Игнатьевич прошел с удочкой – на Волгу, а где Григорьевна – того она не ведает.
– Придется тебе самому к ним наведаться, – сказал Азамат.
– А ты что ж? Не поможешь? – спросил беспардонный Романцов.
– Игорек! – с укором напомнил участковый. – Я с завтрашнего дня в отпуске. Уж извини! Да и хватит тебе уже в стажерах ходить, не по возрасту. По-моему, даже тетки это просекли.
* * *
Женщины прощались вполне довольные друг другом: почмокались, обменялись телефонами и обещаниями встречаться в дальнейшем, теперь уже – на территории подруг.
– Хорошая женщина, – размягченные, делились они впечатлениями на обратном пути.
– Вот так не знаешь, где найдешь, где потеряешь!
– Если б не эти менты! Испортили такой вечер.
– Служба, что ты хочешь.
– Второй-то ничего, тактичный.
– Этот казах?
– Ну да. Симпатичный!
Люся с Зоей покосились на Милу: горбатого могила исправит.
– А про Шурманову Катя ментам так ведь и не сказала! – вспомнила Зоя.
– Что ж это за таинственная Наташа? Наверно, роковая красотка!
– А я знаете, что подумала? – спросила Мила. – У Наташи с Николаем была любовь, а Сергей?.. По законам жанра, тут должен просматриваться треугольник.
– Да хоть квадрат, нам что за дело? – резонно возразила Люся.
– Но интересно же! Неужели тебе ни капельки не любопытно?
– Если бы был треугольник, Николай с Сергеем так бы не были дружны, – рассудила Зоя.
– Ну почему? У Николая-то любовь прошла.
– А у Наташи не прошла!
– Да что мы мусолим эту тему! Чужие люди, чужие судьбы, что нам до них! – рассердилась Люся.
– «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?», – согласилась Зоя.
Игры в демократию
Утром следующего дня Зоя Васильевна, едва успевшая после полива огорода войти в кухню, услышала настырный звонок телефона.
– Вы где все шляетесь? – с места в карьер напала на нее новая подруга. – Я телефоны оборвала, вы с Люсей трубки не берете, а Мила вообще недоступна!
– Милка в поликлинику с утра собиралась, к окулисту, а там же на всех кабинетах – просьба отключать телефоны. Люська, наверно, как и я, огород поливает и тоже телефон не берет с собой: я, например, свой уже два раза заливала.
– А если война или, к примеру, терракт?
– Типун тебе на язык! Ты чего это с утра такая воинственная? Что-то случилось?
– Пока нет, но кое-что намечается. Мы вчера горевали, что ничего не узнаем про историю с мирюгинским отпрыском? Так есть возможность узнать из первых уст!
– Тебя в милицию вызывают?
– Пальцем в небо! Вторая попытка.
– Ума не приложу!
– Вчера, только вас проводила, мэрша позвонила: очень хочет со мной встретиться. И с вами тоже. Спрашивала, знакома ли я с вами, в каких отношениях. Хочет поговорить.
– Да о чем?
– Ну, вроде как поблагодарить за спасение сына.
– Да наша-то какая заслуга? Мы тут с боку припека.
– У нее какие-то свои соображения.
– И какие же?
– Откуда мне знать? Я могу только догадываться!
– И какие же у тебя догадки?
– Я могу только одно сказать определенно: если власть идет к народу – значит, власти что-нибудь от народа нужно!
– А откуда у нее твой номер телефона? – спохватилась Зоя.
– Ну ты наивная! Да в полиции же и дали. Кто им откажет, большим людям! Так как насчет встречи? Мы бы хором ее и дожали, все нам выложит! Гуртом и батьку добре бить!
– Ой, не знаю. Что-то у меня нет сильного желания идти на эту встречу. Подальше от королей – поближе к кухне! Может, ты как-нибудь сама справишься? Вы все же соседи, какие-никакие!
– Какие соседи! Зоя, ну пожалуйста! Она ведь и с вами желает встретиться.
– Ну, я с девочками свяжусь и тебе перезвоню. Как они решат… С другой стороны… Почему бы и не встретиться? Когда это еще придется с властью за одним столом посидеть? Не взятку же она нам будет предлагать!
Тут же раздался Милкин звонок.
– Я флюорографию проходила, отключалась, сейчас в очереди к окулисту стою.
– А разве ты не записывалась на прием?
– Записывалась, но тут уже живая очередь образовалась: кто-то свое время пропустил, у кого-то двойные талоны на одно время, и каждый доказывает, что он прав. И у всех своя правда. Тут только одна грымза старая (!), – Мила приглушила голос – права качает. Приперлась позже всех и талончиком машет, ей как раз сию минуту заходить. Разливается про европейскую пунктуальность да про американскую аккуратность, а людей, которым раньше нее назначено, еще не приняли.
– И что? – с интересом спросила Зоя. Она уже представляла себе, как примерно развивались события.
– Ну, как что… Как обычно, большинство индифферентно молчит или интеллигентно попискивает. Ждет, кто кого. Я встала перед дверью и сказала: после меня. Не умеют себя защитить, пусть разбираются с ней, как хотят.
Зоя благоразумно воздержалась от комментариев: в этой ситуации она была бы в числе молчаливого большинства – бойцовскими качествами не обладала. Прагматик Люся занялась бы поиском оптимального решения, приемлемого для всех. Мила, подталкиваемая своим обостренным чувством справедливости, не размышляя перла на амбразуру.
Зоя Васильевна вкратце обрисовала обстановку.
– Ты после поликлиники заходи ко мне, я с Люськой свяжусь, ее вызову. Обсудим и Кате позвоним – что, где, когда?
– Заметано!
Люся позвонила сама – увидела три пропущенных вызова, связалась с Катей, та просветила.
– Я сейчас подбегу к тебе. А что там с Милкой?
– Милка в очереди к окулисту устанавливает справедливость. Сказала, минут через сорок придет.
– Неужели за сорок минут успеет установить? – посомневалась Люся.
* * *
Она-таки успела. Явилась воодушевленная, с рецептом на новые очки и пачкой пельменей, купленных по дороге.
– Есть хочу! Почти не завтракала. Давай, вари!
– Вари сама, а я салатиком займусь. Люська вот-вот подбежит.
Люська вскоре подбежала. Бегло оглядев Милу и удостоверившись, что в боевых действиях она не пострадала, поинтересовалась:
