Наконец газетные полосы одна за другой осыпались с Дашиных колен и укрыли пол причудливыми графическими бабочками. Она сидела опустив голову, вновь опустошенная и отчаявшаяся – словно и не было в ее жизни прошедшего утра с его радостными ожиданиями, задорной уверенностью в себе и непринужденной легкостью бытия. Жизнь снова подложила ей почти непосильную ношу и, усмехаясь, подглядывала за ней из-за угла: справишься?.. нет?..
* * *
– Ну как, прониклась собственной значимостью? – Светлана неслышно появилась из кухни и, приблизившись к Даше, шутливо дернула ее сзади за волосы. – Что ни говори, подружка, а я бы сейчас с удовольствием с тобой поменялась; ты только представь себе – деньги, наряды, путешествия, слава и столько мужиков вокруг!..
– А мужики-то здесь при чем? – невесело усмехнувшись и брезгливо смахнув с дивана оставшиеся газеты, спросила Даша. – Насколько я понимаю, их мне в наследство бабушка не оставляла.
– Ой, не скажи, Дашунь! – возмущенно затрясла головой гостья. – Ты ведь теперь не просто активистка-комсомолка-красавица, ты – богатая и знаменитая женщина! Неужели у самой ретивое не екает?! Особняк в Швейцарии, распоряжение огромными средствами – ух, ни за что не поверю, что ты ко всему этому равнодушна! Как Станиславский: не верю, и все тут!
И, сделав несколько мечтательных пируэтов по комнате, Светлана с размаху опустилась на диван рядом с хозяйкой дома. Та молчала, размышляя о том, как скажется на ее теперешнем положении эта нежданная шумиха, умело организованная Игорем буквально за несколько дней, и не опоздала ли она с задушевным разговором с дядей – как знать, какой будет реакция Сергея Петровича на все эти журналистские изыски?.. Чутье подсказывало ей, что осложнений – значительно больших, нежели если бы этот разговор состоялся неделю назад, – не избежать, и Даша тихонько прерывисто вздохнула, в который раз уже с тоской подумав и об Игоре, и о Фонде: «Господи, и за что мне все это?..»
А Светка тем временем вновь успела слетать на кухню, притащила на резном деревянном подносе турку с дымящимся кофе, пару крохотных керамических чашек, вазочку с печеньем, сливочник и сахарницу и, без тени сомнения водрузив все это на Дашин письменный стол посреди ее рабочих бумаг, наконец соизволила бросить взгляд на бабушкино трюмо.
– Это та самая штука? – тоненьким, по-детски сюсюкающим голоском спросила она. – У, какая здоровая! И зачем она тебе?
– Та самая, – эхом, протяжно откликнулась Даша, оставив без внимания второй вопрос. Присутствие гостьи напрягало и раздражало ее, но делать было нечего – не гнать же ее, в самом деле! – и, переставив поднос на маленький журнальный столик поближе к дивану, она проговорила: – Я не буду кофе, что-то сердце побаливает. Может быть, лучше зеленый чай… Присоединишься ко мне?
– Ни за что! – отчеканила Светлана, быстро наливая себе горячего ароматного напитка, и, уже с набитым печеньем ртом, пробубнила: – Терпеть не могу эти травяные чаи. И как ты только пьешь эту бурду?
Даша пожала плечами.
– Дело привычки, наверное. Подожди минутку, я сейчас.
И, скрывшись на кухне и машинально заваривая себе чай, она неосознанно тянула и тянула время, надеясь, что, может быть, гостья сама сообразит, как не ко времени оказался ее визит и какую плохую новость принесла она приятельнице… «Впрочем, я, наверное, должна быть ей благодарна, – внезапно подумала она, сообразив вдруг, что без Светланы, пожалуй, узнала бы о газетной шумихе значительно позже – возможно, только в понедельник. Даша не слишком-то жаловала прессу, изнанка деятельности которой была ей хорошо знакома, и в выходные, как правило, легко обходилась без газетного допинга. – Теперь у меня по крайней мере есть время, чтобы подготовиться к разговору с родственниками».
Однако девушка ошибалась. Времени у нее уже не было… И об этом ей яснее ясного заявила череда требовательных, на удивление громких телефонных звонков. Непонятно почему, но эти мелодичные знакомые трели на сей раз показались Даше угрожающими и даже нахальными, и, не успев осмыслить собственную реакцию, она торопливо и испуганно крикнула гостье:
– Не бери, прошу тебя! Не надо!
Буквально в следующую секунду она оказалась в комнате и успела остановить Светлану, с невинным выражением лица уже потянувшуюся к трубке.
– Но почему? – недоумевающе спросила приятельница, хлопая большими красивыми глазами. – Ты что, боишься чего-то?
Даша молчала, продолжая прижимать к рычагам телефонную трубку и глядя на Светку в упор, до тех пор пока звонки не прекратились. Потом она медленно отняла руку и негромко сказала:
– Аппарат был выключен. Это ты включила его?
– Ну да, – пожала плечами гостья. – Я думала, это случайно… думала, просто вилка выпала из розетки. Так вот почему мы… то есть я никак не могла до тебя дозвониться! – И, виновато глянув Даше в лицо, она зачастила: – Ты извини, пожалуйста, но мне должен был позвонить Паша, и я ждала, ждала – дай, думаю, телефон проверю… Наверное, это он и был. А ты не дала мне с ним поговорить!
Последнюю фразу Светлана произнесла уже капризным, нарочито обиженным тоном. Даше не хотелось препираться, и еще меньше ей хотелось сейчас объяснять приятельнице правила приличного поведения в чужом доме.
– Я вообще-то хотела поговорить с тобой, – решительно приступила вдруг к делу Светка, и Даша интуитивно поняла, что именно ради намечающегося разговора и затеян был весь этот неожиданный визит. – Нам с Пашей кажется, что у вас с Игорем что-то происходит…
Подумав было, что друзья собираются приступить к бессмысленной процедуре примирения, девушка беспомощно, словно прося о пощаде и пытаясь остановить говорившую, отгородилась обеими ладонями. Этот жест, как бы воздвигающий между ними стену, был настолько нехарактерен для всегда открытой и приветливой Даши, что гостья невольно запнулась, но тут же, улыбнувшись, продолжила:
– Нет-нет, кажется, ты меня не так поняла. Я же не к тому, что вам надо помириться… То есть надо, конечно, – смутилась она, споткнувшись об удивленное молчание хозяйки дома, – но сейчас не об этом. Видишь ли, мы решили, что вы сейчас… пока несовместимы, что ли. Игорь, конечно, человек сложный, а ты такая милая, доверчивая, тебе с ним трудно…
Даша продолжала молчать, и Светлана занервничала, чувствуя явную уязвимость своих доводов. Однако, понизив голос, она продолжила:
– Словом, мы решили предложить тебе свою помощь.
– Вы? Это кто же?
– Ну как же – кто! Я и Паша! – тон был укоризненным и почти искренним – если Светка и переигрывала, то только слегка. – Ты же знаешь, он отличный адвокат. И если ты позволишь ему представлять твои интересы…
– Спасибо, у меня уже есть адвокаты. В Швейцарии. Бабушка обо всем позаботилась. – И Даша, мило улыбнувшись, решительно принялась составлять обратно на поднос посуду, которая почему-то оказалась расставленной по всей комнате – разгуливала, что ли, Светка с чашкой в руках?.. С ее точки зрения, разговор был окончен, но гостья, судя по всему, считала иначе.
