– Нет, не собираюсь. А как твое замужество? – перевел стрелки Игорь.
– Поехали куда-нибудь, где мы никогда не были вместе, и проведем там ночь, – увильнув от вопроса, предложила Алиса. – Не в мою квартиру, где я кидалась в тебя тарелками. И не к тебе домой – где призрак твоего последнего брака. Куда-нибудь, где сотрутся имена и забудется прошлое… – Алиса совершила ход конем – схватила его за палец и не разжимала ладонь.
Сначала Игорь думал отказаться, но не смог… Не умел он отказывать Алисе, когда она о чем-то просила… Тем более если брала его за палец – как в ту ночь в Питере: он больше часа сидел возле больной Алисы, не двигаясь, и все ждал, когда же она его отпустит. Но Алиса крепко спала, ей было нужно чувствовать тепло человеческого тела и знать, что Игорь рядом. Возможно, та ночь – результат действия снотворного, но мышечная память возвращала Игорю ощущение нежности, с которой он сидел тогда возле Алисы. Те эмоции, радость, что он испытывал, приезжая к Алисе, – как ему нравилось валяться с ней на диване, греть руки у нее под кофтой, кусать за ухо, посмеиваться над подгоревшей яичницей и подпаленными тостами. Ее манера опаздывать и вечно придумывать сто миллиардов причин умиляла Игоря. Хотя непунктуальных людей, за исключением Алисы, в его жизни никогда не было. Не терпел он это в людях. А в ней нравились даже опоздания.
Игорь привез ее в гостиницу, чтобы в безопасном пространстве вновь вспомнить того себя, что прощал хищной вертихвостке все, лишь бы она просто засыпала рядом.
Алиса неприлично всхуднула после больницы, перестала эпилировать руки и ярко красить глаза. Но вместе с тем осталась в ней былая шелковистая мягкость, которую ощутили его пальцы, скользя вниз по ее спине. Она стояла перед ним без одежды, прижималась, ластилась, обнимала, руками проводила по лицу и взглядом пыталась нырнуть на дно его глаз.
– Слушай, я так не могу! – Игорь вдруг понял, что его организм отказывается заниматься с ней сексом. Ступор, и все. – Давай, может, вина выпьем? Я, видимо, еще не переключился как-то после дня. – Он будто бы оправдывался за отсутствие эрекции.
– Ты боишься меня?
Если говорить по-честному, Игорь ее и вправду боялся. Не мог он переступить через страх и снова раствориться в ней – даже на десять минут. Даже на минуту. Как он может ей верить? Наверняка на уме у Алисы очередной хитроумный план.
– Да нет, просто правда устал и хочу полежать, прийти в себя! Ты лучше скажи, с каких это пор ты мужу изменять начала? – пытался он докопаться до мотивации ее поступка.
А Алиса вдруг поняла, что нага не только телом, но и всем, что в ней есть, – мыслями, чувствами. И была честна… Говорила как на духу. Будто Игорь – священник, а она – блудница, решившаяся на покаяние.
– Я не живу больше с мужем. Кольцо надела, чтобы ты лишних вопросов не задавал.
Услышав эти слова, рациональное в Игоре взяло верх: все ясно, с мужем разругалась, нужен запасной аэродром, помощь. А он ведь чуть снова не повелся.
– Чем я могу тебе помочь? – поинтересовался он, привыкший, что подобные беседы сводятся именно к этому. Проще самому предложить – так хоть не будешь ощущать, как из тебя вытягивают ресурсы.
– У меня есть все, кроме тебя… Игорь, я люблю тебя. Прости меня за все, что я сделала. – Алиса накинула халат и встала на колени возле кровати. – За то, что обманывала тебя, что в какие-то периоды использовала… Звучит как бред, но я даже замуж вышла, чтобы тебе насолить. Я не знаю, когда я в тебя влюбилась и как это произошло. Но факт остается фактом. Прошла будто целая жизнь, а я все еще люблю тебя!
– Когда-то для тебя были важнее твой молодой горе-самбист, учеба в аспирантуре. Ты играла со мной в первый же вечер, как с сотнями других, которые у тебя были или могли бы быть. И ты права: у твоих ног может ползать любой мужчина, стоит тебе только захотеть.
– Прости меня! – Алиса склонила голову возле его руки, схватив за палец.
– Солнце, я тебя давно простил. То, что я не был тебе нужен, не делает из тебя преступника или маньяка-душегуба. Я же сам терпел, верил и ждал. Ты тут ни при чем.
– Знаешь, я же потребитель по жизни, люблю получать – заботу, подарки, зарплату, оценки, внимание. А тебе я хочу отдавать. Вернуть хоть часть того, что ты для меня делал. – Алиса уткнулась головой в подушку и принялась всхлипывать.
– Эй, ты мне ничего не должна. Ну что ты… Успокойся, прошу тебя!
Пока Алиса прятала свои слезы под подушкой, Игорь украдкой отвлекся наконец на мобильный телефон, который моргал весь вечер.
– Да вы что, все сговорились сегодня? – Было видно, что Игорь обескуражен и сильно удручен происходящим.
– Игорь! Прости меня, я тебя умоляю… Что мне нужно сделать, чтобы ты мне поверил? – перебралась Алиса с ногами на кровать.
– А что, если мне все это уже не нужно? Алис, я завязал с браками и сожительством. Ты пойми, у меня сейчас есть женщина. Мне супер, если она рядом. Но если ее и нет рядом, я не страдаю.
– Ты врешь. Ты просто не веришь больше женщинам. И прикрываешься этой своей теорией самодостаточности. Нет на свете ни одного человека, который сознательно хочет быть одиноким…
Игорь не успел ничего ответить, так как в номер постучали. В блестящем ведерке, наполненном льдом, принесли белое вино. И записку, которую передали Игорю прямо в руки, – как-то воровато, возле двери, чтобы не привлекать внимание Алисы, которая сидела растрепанная и обесточенная. С далекого расстояния она не смогла разобрать, что было в записке. Игорь наспех надел серый кашемировый джемпер, сказал, что ему нужно срочно отъехать, чтобы Алиса ложилась спать, а с утра они поговорят.
Алиса выглянула в окно, увидела, что машина так и стоит припаркованная у входа… Почувствовав обман, она спустилась в фойе отеля и увидела, что Игорь сидит с рыжеволосой женщиной с острым подбородком и опухшими усталыми глазами.
Раньше он никогда не бросил бы Алису в номере, чтобы просто с кем-то поговорить.
Алиса почувствовала, что потеряла Игоря, а рыжеволосая… точнее, Надя – что от Игоря пахнет другой женщиной. Обеих скрутила обида до спазмов в груди. Обе хотели, чтобы кто-то хорошенько его отмутузил за женские слезы, что множили воды мирового океана, но потом вспоминали: Игорь давно снял с себя ответственность за чувства других людей. В тот вечер он пытался донести до Нади, что ее обиды – это исключительно ее обиды, и к нему, Игорю, как и к любому другому мужчине, не имеют никакого отношения. Точно так же, как чувство предательства и обиды, которое он ощутил, когда Алиса сидела напротив него с большим бриллиантом на безымянном пальце, было исключительно его чувством и к Алисе имело весьма посредственное отношение.
Как и запоздалое раскаяние Алисы… Ему это уже было не нужно, он давно за все ее простил.
Удивительным было другое: желчь и горечь от увиденного быстро покинули Алису, она не могла, как ни пыталась, разозлиться на Игоря. Даже увидев его с другой, Алиса испытывала нежность. А любовь? Кто сказал, что для того, чтобы любить, обязательно быть вместе?
