От одного из них Алиса узнала выражение, которое во многом изменило ее отношение к жизни.
И звучало оно достаточно просто: «Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав».
Все было проще пареной репы. Алиса едва достигла полового созревания и крутилась в ванной комнате, суша волосы феном и изучая, не проступила ли грудь на ребрах.
День явно не задался. Сначала волосы засосало в решетку фена, а когда Алиса с визгом начала вытягивать фен из сети, тот упал ей на ногу. Она раз его пнула. Два. В конечном итоге она колотила феном о дверной проем, пока не услышала:
– Юпитер, ты сердишься, а это значит, ты не прав! – Очередной отчим Алисы отвлекся от газеты «Вечерняя Москва», притушил сигарету и поправил очки в прозрачной оправе.
– При чем тут Юпитер?
– Да была такая история, что спорил Прометей с Зевсом, которого древние римляне называли Юпитером, и когда тот занес стрелу как последний аргумент, Прометей сказал: «Ты сердишься, значит, ты не прав». Что тебе сделал фен?
– Он засосал мои волосы и упал мне на ногу.
– Но он был у тебя в руках. Ты кривлялась с ним и ты же потом уронила его на ногу.
– Да нет же, фен упал.
– Когда-нибудь, Юпитер, ты все поймешь. – Дядя Сережа отправился на кухню и поставил тяжелую медную турку на электрическую конфорку. Кофе тихо побулькивал, пока дядя Сережа шуршал газетами и нарезал сыр маасдам толстыми кусками. Алиса не выдержала и зашла на кухню. Расположилась рядом с отчимом на угловом диване с бархатистой обивкой (типичная обстановка кухни советских времен) и все мешкалась, как бы завести диалог, при этом не показав ни своей заинтересованности, ни своего расстройства.
– Алиса, ну что у тебя за вопрос? Давай задавай. – Дядя Сережа даже отложил в сторону газету и с любопытством закурил.
– Ты же понимаешь, дело не в фене…
– Я-то понимаю. Хорошо, что и ты теперь это понимаешь. Повторяю вопрос: что случилось? – Он выпускал ровные аккуратные колечки дыма, которые всегда гипнотизировали Алису.
– Борька из седьмого «А» меня бросил. И теперь дежурит в паре со Светкой. Хотя я и симпатичнее, и учусь лучше, и всегда, если у нас контрольная на первом уроке, а у него только на втором, решала свой вариант под копирку.
– А он, гад, не оценил? – Дядя Сережа говорил спокойно, однако некая добродушная усмешка прослеживалась.
– Так точно. А я его так любила…
– Мир не для того, чтобы соответствовать твоим желаниям и взглядам. Он просто такой, какой он есть. Любить за что-то невозможно, вопреки чему-то – да… но за что-то – никогда.
– Но ведь почти все люди в мире по парам. Они же как-то любят друг друга? – допытывалась Алиса.
– Очень часто это не любовь. Это просто одному страшно.
И Алиса вдруг поняла, что никакого Борьку она не любила… И черт бы с ним, с циркулем, что она ему одолжила, да и контрольные под копирку не требовали иезуитских вывертов.
– Мам, а почему ты рассталась с дядей Сережей? – поинтересовалась как-то Алиса у матери.
– С ним было абсолютно невозможно жить.
– Но он же так умен, образован и интересен.
– Вот именно поэтому жить с ним было категорически невозможно.
Дядя Сережа, как оказалось, о Юпитере любил говорить неспроста. С начала девяностых он относил себя к масонам Великой Ложи России, однако в 2001 году случился раскол, и он примкнул к ложе-отщепенцу «Юпитер № 7». Однако при Алисе всегда высмеивал теорию заговоров и, когда та озвучивала услышанную в школе историю о всевидящем оке, изображенном на банкнотах вроде доллара или гривны, свое слушание истории сопровождал снисходительной улыбкой. Даже будучи масоном, дядя Сережа веровал, что все беды человечества от усложнения, и выступал ярым адептом теории «чем проще – тем проще».
* * *
– Зачем ты написала на запястье «Юпитер»? К чему это? – повторил свой вопрос Игорь.
– Можно у меня будут маленькие тайны? Должна же быть в женщине какая-то загадка.
– Кто ж тебе запретит… – Игорь поцеловал ее прямо в надпись. Алиса попыталась представить себе, умеет ли Игорь сердиться, и если да, то как он это делает. В голову ничего не приходило. Теперь Алиса поняла, что именно имел в виду преподаватель по философии на лекциях о распространении буддизма.
– Увези меня на край света. Кажется, ты единственный, с кем я сейчас хочу исчезнуть, – вдруг выронила Алиса слова, будто бусинку из ладони.
– Что-то случилось? – получила она в ответ логичный вопрос.
– Нет, просто поняла, что хочу исчезнуть. Именно с тобой.
– Куда ты хочешь? – Игорю стало проще, когда перед тем, как пустить его в себя, Алиса закинула удочку, пытаясь определить свою ценность. И цену.
– В Италию. Не поверишь – никогда не была в Италии, – посетовала она.
– Дашь мне утром свой загранпаспорт, поедем через пару недель, – легко согласился «сбыть» ее мечту Игорь.
– Ты серьезно?
– А почему нет. Как так… двадцать три года и никогда не была в Италии? Непорядок.
Когда Алиса смотрела Косте в глаза, ей казалось, что в них отражается Вселенная… что в них можно прочесть тысячу и одну сказку, полетать на космическом корабле и выучить хинди с урду, и что Италия тоже была там… а теперь она увидит ее воочию.
После того как Игорь согласился отвезти ее в Италию, что-то внутри Алисы перещелкнуло, и ей захотелось заняться с ним сексом – не столько из благодарности, сколько из-за того, что она действительно вошла во вкус: Игорь был уже не просто незнакомым мужчиной на десять лет ее старше, он лежал на ее кровати с табличкой «Сбываю мечты». Вместе с Игорем рядом лежали далекие страны, красочные пляжи Калифорнии, крохотные улочки Чинкве Терре, кружащие голову виды городка Эз на Юге Франции, те чудеса и радости жизни, о которых Алиса мечтала. Грань, которую ей было боязно переступать, вдруг стерлась. Она даже целовать его стала иначе – глубже, проникновеннее. В сексе Алиса любила положение, при котором было удобно смотреться в зеркало и не обязательно на мужчину. Игорь, прищурившись, лежал довольный и, будучи агрессивным атеистом, все время приговаривал: «Господи, девочка, как же хорошо…»
И они заснули. Алиса – от усталости и переживаний, а Игорь – просто.
Забавно, Алиса не догадывалась, что у Игоря есть законная жена, двухэтажная квартира и кот по кличке Руфус. Игорь даже не подозревал о Косте. И самое забавное, для их отношений не было никакой разницы, была ли жена, был ли другой мужчина, потому что все это не имело ни смысла, ни влияния. Не измена рушит отношения, а лишь факт узнавания о ней. И хороши не те, кто не изменяют, а те, кто хитры и не попадаются. Жестоко, но истина.
Алисе снилось, что они прилетели в Пизу, взяли напрокат красный «Фиат» и двинулись в сторону Форте-деи-Марми. Правда, почему-то с Костей, а вовсе не с Игорем…
