– Ты классная! С тобой правда очень легко! – не мог нарадоваться Игорь Алисе. Она не ныла, соглашалась на авантюры, умела слушать и не перебивала, даже если он нес полную околесицу.
– Ты тоже классный! Правда, я тебя совсем не понимаю. – Алиса снова отхлебнула глинтвейна и посмотрелась в рукоятку десертной вилки, как в зеркало.
– Так это же здорово! Представляешь, как скучно, когда просто и понятно?
– Есть такое дело. Слушай, ты же все равно в голове строишь какие-то прогнозы. Как думаешь, постучусь я к тебе сегодня посреди ночи или нет? – Алиса смотрела на него исподлобья и грела ладони о горячую чашку с глинтвейном.
– Тут, как и с возможностью встретить динозавра на Красной площади, пятьдесят на пятьдесят: или постучишь, или не постучишь.
– Да ну тебя! Пошли спать, может? Тогда скорее узнаем. – Если честно, Алисе просто хотелось прилечь: то ли от алкоголя, то ли от низкого давления в Питере у нее кружилась голова.
Спустя минут сорок Алиса постучалась к Игорю, однако вовсе не потому, что решила устроить рандеву и подарить ему многочасовые ласки. Дело было в том, что она горела и пылала, что говорило исключительно об одном: у нее жар. Она показалась на пороге его номера в шелковой пижаме, которую приобрела на деньги, что Игорь ей выдал, и выглядела вполне симпатично, однако красные щеки и задумчивый вид его насторожили.
– Как-то мне нехорошо. Можешь потрогать мой лоб? – Алиса прошла к нему в номер и забралась под одеяло.
Игорь дотронулся губами до ее лба, сразу же позвонил на ресепшн и попросил градусник. 38,6.
– Хорошо мы погуляли. И что мне с тобой делать? – Он укрыл Алису вторым одеялом, которое принес из ее номера, и сел возле нее на край кровати.
– Любить и кормить вовремя, – цитировала Алиса Чеширского кота из нетленного произведения Кэрролла.
– Давай лучше для начала вызовем доктора.
Врач из международного медицинского центра был в отеле через тридцать минут, осмотрел горло, послушал, нет ли хрипов в легких, и вынес вердикт: ОРВИ.
– Снимайте штаны! – приказал он Алисе.
– Зачем?
– Сделаю укол, чтобы сбить температуру. – Врач достал шприц и уже запустил иглу в ампулу с лекарством.
– А нельзя без укола? – Она забралась с головой под одеяло.
– Алис, ты что, боишься уколов? – рассмеялся Игорь.
– Боюсь, – высунула она нос из-под одеяла, – поэтому, когда мне будут делать инъекцию, я сожму твою руку до синяков.
– Да пожалуйста, только обещай не кусаться, – согласился на экзекуцию Игорь и еле сдерживал хохот, когда Алиса вгрызлась зубами в подушку.
– Я вколол анальгин-димедрол, так что минут через пять начнешь потеть, а через двадцать будешь сопеть как сурок, – успокоил ее врач.
– Боюсь, мы даже поцеловаться с тобой не успеем, – виновато посмотрела она на Игоря, – но для протокола: я все-таки пришла! – Алиса прощебетала это, заворачиваясь в одеяло. Она уткнулась в подушку, а рукой схватила Игоря за указательный палец и в таком положении уснула.
Когда Алиса открыла глаза, Игоря уже не было – он не стал ее будить, уходя на переговоры. Она чувствовала себя намного лучше, чем накануне. Все-таки 37,2, которые показывал градусник, это не 38,6.
Игорь вернулся, когда Алиса уже час как бодрствовала. Он сразу же сунул ей в руки пакет из ресторана, где находились фруктовый салат и травяной чай с медом и лимоном.
– Прости, что я испортила нам всю поездку! – грустно извинилась она.
– Да перестань, ничего ты не испортила. Зато будет что вспомнить. Не каждый же день ты спускаешься позавтракать, а оказываешься в другом городе, где проводишь ночь с мужчиной, которого едва знаешь, да еще с тебя снимают штаны и делают болючий укол. Согласись.
– Ты теперь никогда мне не позвонишь и не позовешь завтракать? – уткнулась она носом в его плечо.
– Солнце, а я тебе и не звонил. Да и завтракать меня, кажется, ты позвала.
– Вот ты негодяй! – Алиса ткнула пальцами ему между ребер.
– Даже не буду с этим спорить! Ну что, в Москву возвращаемся или ты хочешь еще поболеть в Питере? – поинтересовался Игорь.
– Да нет, нужно возвращаться. И спасибо тебе за пятницу и за поездку! Ты будешь мне звонить?
– Конечно, буду! Ты сомневалась? – Игорь попытался поцеловать Алису, но она увернулась.
– Так не взять у меня номер телефона – это ход конем?
– Шах и мат. Я тебя сделал! – иронизировал он над ситуацией.
* * *
А потом они вернулись в Москву, Алису начала мучить совесть и хотелось к Косте. За те два дня, что она провела в путешествии из Москвы в Петербург и обратно, Костя ни разу не поинтересовался, где она, вяло отвечал на сообщения и вообще прекрасно себя чувствовал на даче у родителей. Хоть бы поревновал. Хоть бы раз взбесился, что Алиса черт знает где куролесит. Так нет, он был настолько в ней уверен, что даже на миллисекунду не допускал возможности, что она может ему изменить. Все-таки с первого курса вместе.
Алиса стала переживать, когда Костя пропал на всю следующую неделю, а под выходные написал ей странное сообщение: «Кот, мне нужно какое-то время побыть одному и прикинуть, что к чему. Ты четко видишь свое будущее, я – нет. И не хочу давать тебе каких-то обещаний, именно поэтому я решил взять тайм-аут». Встретиться и поговорить с Алисой он отказывался. Та мучилась и плакала, не зная, где искать утешения, сидела на форумах самоубийц, спрашивала совета у «Яндекса» и «Гугла» и глотала все успокоительные таблетки, которые только продавались без рецепта, пока в какой-то момент не собралась с мужеством и не отправилась к Косте домой – поджидать его у подъезда. Ей было нужно просто посмотреть ему в глаза, понять, что случилось такого страшного и ужасного, что проведенные вместе четыре года вдруг стали для него не важны, и он пошел дальше. Без нее. Возможно, с кем-то.
Алиса вошла в притихший двор. Мелкоклашки уже разбежались по своим домам, воздух от зимнего холодного заката стал оловянно-тяжелым. От мусорных баков, видимо, уже затушенных, чуть тянуло едкой гарью. Снег хрустел под косолапыми прохожими, похожими своей укутанностью и усталостью на пингвинов. Старичок с косматыми бровями предложил Алисе войти в подъезд:
– Вы чего возле подъезда топчетесь? Холод-то какой. Подождите внутри, коль так надобно.
– Да нет, я тут обожду, спасибо, – ответила Алиса, переминаясь с ноги на ногу.
– Как знаешь, если что, набирай восемьдесят первую квартиру, чаем напою.
Зажглись фонари. Как будто дедушка Морозко начал свой рейд волшебства и сейчас превратит грубого коршуна и хама обратно в ее доброго Костю. Алиса сама была как из сказки, с хрустальными глазами-льдинками, холодными пепельными волосами и фарфоровым цветом лица. Она могла бы сойти за Снежную королеву, но всегда теплое тело выдавал ее человеческую природу.
