– Теперь быстро за мной, – распорядился Иван и повел свой маленький отряд в ту сторону, где находился выход на поверхность.
– Там охрана, – предупредили его товарищи.
– Ясное дело, – усмехнулся Лис. – Ниче. Это не проблема.
Полковник закончил речь. Динамики молчали. Полная тишина царила в бункере, лишь шаги оккеров гулким эхом разносились по пустынным коридорам.
Выход к дотам, в самом деле, сторожили двое постовых с АК. От цели оккеров отделяли почти сто метров. Это расстояние предстояло преодолеть под огнем врага…
Придумывать какую-то сложную комбинацию было некогда, и Иван решился на лобовой штурм. Маленький отряд, не сбавляя шага, ринулся прямо на автоматчиков.
– Ребята, это наш час! – закричал Громов во всю глотку. – Вперед, мочи гадов!
И первым открыл огонь из автомата.
Люди Вилкова тут же начали палить в ответ. Восемь пуль попали в Ивана, и он упал, выронив оружие. Смерть наступила почти мгновенно, Громов успел лишь несколько раз судорожно вдохнуть воздух и прошептать:
– Заблокируйте… двери.
После этого жизнь покинула тело бывалого офицера.
Но Лис сделал главное: вывел из строя одного из стрелков. Второго успел уложить Дима Самохвалов. Охранники были еще живы, когда оккеры подбежали к двери, их добили ножами. Теперь нужно было как-то заблокировать дверь. Дима в растерянности оглядывался по сторонам, но не видел ничего, что можно было бы использовать, как подпорку. Можно было притащить из какого-нибудь жилого помещения шкаф. Но на это ушло бы время. Тут взгляд его остановился на трупе Ивана Громова.
– Тащите тела, – приказал Дима.
– Что? Завалить трупами? Но… – попытался возразить его отец.
– Живо! – зарычал юноша.
Совместными усилиями они подтащили бездыханные тела к двери и сложили их так, чтобы затруднить выход.
– Теперь беги, собирай наших, – приказал Дима охотнику Семену. – Всех, кого увидишь. Быстро, быстро!
В этот момент ручка двери начала крутиться туда-сюда. Люди, находившиеся с другой стороны, пытались выйти.
– Навались! – закричал Дима и сам уперся плечом в стальную дверь, отделявшую коридор от дота.
– Эй, там! – зарычал юноша таким грозным голосом, что не по себе стало даже его отцу. – Ваша песенка спета. Бункер наш. Мы перебили ваших боссов. Суке Вилкову я лично вышиб мозги. Сдавайтесь!
Дима импровизировал на ходу. Конечно, он блефовал. Важно было не допустить очередного кровопролития. Бойцы из группы быстрого реагирования способны были если не сорвать восстание, то уж точно отправить на тот свет множество людей. А кровь в последние дни и так лилась рекой. Дверь продолжали ломать. Громыхнул выстрел, но пуля не пробила толстый лист стали. Оккеры держали дверь что было мочи.
Тут подбежали Семен и Лена Рысева. Они волокли больничную койку из медпункта.
– Посторонись! – рявкнула Лена и, как только оккеры расступились, подперла дверь. Но эта баррикада не могла долго сдерживать натиск бойцов ГБР.
Рысева сорвала с плеча автомат, и закричала:
– Але, гараж! Нас много, мы вооружены. Выйдете с оружием – всех положим на хрен. Сдавайтесь!
За дверью наступила тишина.
Лена застыла со вскинутым автоматом, нацеленным на дверной проем.
Рядом стоял Семен, в руках он держал дробовик. Дима подобрал с пола ружье и встал возле них.
Состязание нервов продолжалось несколько минут. Потом из-за двери раздался голос:
– Альберт Евгеньевич убит?
– Сдох, собака, – отозвался Дима. – Лично гаду башку снес.
Снова наступила тишина.
Потом тот же голос произнес:
– Не стреляйте. Мы сдаемся.
* * *
Альберт Вилков, в самом деле, покинул кабинет вовсе не с целью побега. Просто решил лично проверить работу систем жизнеобеспечения. Как раз в этот момент в административный сектор ворвались атакующие…
Осознав, что предотвратить вторжение в бункер не удалось, председатель не впал в панику. Он немедленно собрал своих соратников и отступил в дальнюю часть убежища. Ситуация выглядела пусть и тяжелой, но не безнадежной. Большую часть бункера пока контролировали верные Вилкову люди, да и группа быстрого реагирования могла вернуться в любой момент.
Но все резко изменилось, как только из динамиков зазвучал голос полковника Бодрова. От его слов у Альберта похолодело сердце. Дмитрий Александрович не просто призывал население убежища к бунту. Он называл его, Вилкова, преступником и палачом.
– Заткните его! – закричал в ярости Альберт, и дюжина солдат устремилась в сторону административного сектора. Вскоре голос полковника перекрыла автоматная стрельба, но даже смерть Дмитрия Александровича уже ничего не решала.
Вилков понимал: призыв к бунту найдет отклик в душах всех жителей бункера, даже тех, кто до последнего сомневался, тиран он или мудрый лидер. Полковник подобрал слова, которые били точно в цель, словно пули снайпера. Альберт мог произнести теперь хоть сто речей, доказывающих собственную правоту, ему бы все равно никто не поверил.
– Хорошо говорил. Хорошо, черт возьми, – даже в такой ситуации председатель не мог не признать: речь Бодрова была великолепна.
Предаваться унынию времени не было. В любой момент восставший народ мог добраться до Альберта и его людей. Заговорщикам оставалось одно: уходить. У Вилкова имелся свой секретный ход, ведущий в лес. О нем понятия не имели ни Звягинцев, ни полковник. Пришло время воспользоваться им.
– За мной, уходим! – приказал председатель и с пятью верными соратниками устремился прочь из подземелья.
«Ничего, свет клином не сошелся на этой промзоне, – размышлял Альберт, – есть и другие поселения. Опытный управленец везде придется ко двору… Не пропаду».
А еще он думал о том, что с самого начала допустил целый ряд фатальных ошибок. Не расколол вовремя священника. Надо было пытать молчаливого батюшку, и тот бы выложил все, что знает. Не ликвидировал некоторых авторитетных оккеров. Не слишком активно критиковал ошибки прошлого режима.
«Надо быть жестче, Алик. Надо забыть само понятие „гуманизм“, – думал Вилков, покидая бункер. – В топку все, что мешает эффективному управлению. Мне не хватило всего-то пары расстрелов, и вот тогда… Эх! В топку мораль. Все диктаторы так делали, и потомки прославляли их. А ты, лопух, не смог…»
Помощники Вилкова открыли тяжелую стальную дверь, ведущую наружу. Для того чтобы выйти на улицу, пришлось приложить огромные усилия: люк примерз, к тому же его сильно занесло снегом. Но, в конце концов, заговорщикам удалось выбраться из подземелья. Они оказались посреди густого леса. Здесь давно никто не ходил. Вокруг, насколько хватало глаз, возносились в хмурые небеса могучие сосны, ели и березы. Все кругом покрывали сугробы.
