— А сейчас я просто хочу выйти… Надоело.
— Ты же знаешь, что просто так Север только на кладбище отпускает.
— Знаю. Я выйду не просто так…
Одета девушка со вкусом, явно владелица магазина. «Анита» — читаю название на вывеске и улыбаюсь, когда она топает ногой, потому что монтажники ее не понимают. На вид ей лет двадцать. И я очень надеюсь, что она золотая девочка, а не любовница какого-нибудь состоятельного мужика. В ее возрасте просто так магазин на этой улице не откроешь.
— Ммм, вот на кого тебя потянуло, — толкает меня в плечо Тим. — На принцесс. Ты прям залип на ней. Спорим, она даже не посмотрит в твою сторону. Такие «девочки» ищут себе дяденек в костюмах и с нефтяной вышкой, ну или их сыновей.
— Дело не в кошельке, а в природном обаянии, — усмехаюсь я, смотря, как девушка надувает красивые губы.
Ловлю себя на мысли, что хочу попробовать эту зайку. Узнать, какая она на вкус и чем пахнет. У меня такой маленький пунктик или фетиш — с ума схожу по вкусным девочкам. Какая бы женщина ни была красавица, если мне не понравился ее запах и вкус, я забуду про эту девушку в ту же секунду.
— Спорим на пятихатку, что я ее сейчас поцелую?
— Спорим, — усмехается Тим.
Я выхожу из машины, иду к ней, а у самого пульс зашкаливает и адреналин в кровь выбрасывается. Давно меня так девочка с первого взгляда не цепляла, и это так будоражит… Подхожу сзади, хватаю ее за плечи, разворачиваю и заглядываю в удивленные карие глаза.
— Привет, зайка.
Глубоко вдыхаю ее запах, и внутри что-то взрывается от восторга: пахнет ванилью и спелыми фруктами — персиками, грушами. Умопомрачительный запах! Она что-то произносит не по-русски, но мне некогда разбираться, я внаглую зарываюсь пятерней в шелковистые волосы и целую ее, пока не опомнилась. Я в раю — девочка очень вкусная, сладкая. Губы теплые, мягкие, нежные. Она не отвечает, выдыхает мне в рот, но не сопротивляется. Тело реагирует мгновенно: мышцы напрягаются, кидает в жар от возбуждения. Мне кажется, я вечность искал именно эти губы и этот запах.
— Так и знал, что ты вкусная, зайка, — шепчу ей, одурманенный.
Девушка приходит в себя и толкает меня в грудь, а меня током прошибает от ее прикосновения. Хочется еще и еще, но я отступаю, встречая ее злой от возмущения взгляд.
— Что вы себе позволяете! — выкрикивает она.
Бл*дь! Меня возбуждает ее акцент! Никогда не слышал ничего сексуальнее. Хочу, чтобы кричала мое имя этим голосом с особенным акцентом, пока я буду ласкать ее, воруя оргазмы, присваивая их себе. Я хочу эту девушку, кем бы она ни была!
ГЛАВА 3
Анита
— Откуда ты зайка? — парень не обращает внимания на мои возмущения и смотрит горящими голубыми глазами. Смотрит так, словно я перед ним голая — такой наглый, дерзкий взгляд.
— Отойдите от меня! — выставляю руку вперёд, потому что он опять нарушает мое личное пространство. Оглядываюсь по сторонам, ища защиты, но рабочие только усмехаются, как будто это в порядке вещей. Может, здесь так принято, но я к этому не привыкла.
— Не бойся, сладкая, дай номер телефона, — просит он, ловит мой локон и накручивает его себе на палец.
— Я подам на вас в суд за домогательство! — заявляю, вызывая смех парня.
— Разве это домогательство, зайка? — спрашивает, поправляя непослушную длинную челку.
Если быть честной, то парень привлекательный: светлые волосы, голубоглазый с мужественными чертами лица и наглой ухмылкой на чувственных губах. На сильной шее ближе к уху татуировка черной латинской буквы «N». Под кожаной курткой белая футболка с рисунком черного ворона, обтягивающая торс, на груди болтается металлический кулон в виде жетона с цифрами, а на руке множество кожаных браслетов. Но его наглость и бестактность переходит границы моего понимания. Не успеваю ничего сообразить, как парень ловко выхватывает из моих рук телефон.
— Отдайте, это уже… — запинаюсь, потому что никак не могу вспомнить это слово на русском. А парню, кажется, весело, он играет со мной, ловко уклоняется, что-то пишет и делает дозвон на свой телефон.
— Спасибо за номер, сладкая, я позвоню, — возвращает аппарат. Вздрагиваю, когда позади нас сигналит машина. — Как тебя зовут? — спрашивает он.
— Никак, я вызываю полицию! — начинаю злиться.
— Извини, я бы, конечно, дождался с тобой ментов, было бы забавно послушать, в чем ты меня обвинишь, но мне пора. Поцелуешь на прощание? — спрашивает, кривовато улыбаясь, будто пытается сдержать смех.
— Vete al diablo! — посылаю его на испанском, потом что ругаться на русском меня никто не учил.
— Ууу какая ты злая, зайка, — смеется он, вновь неожиданно быстро целует меня в щеку и убегает к машине.
Дышу глубоко и быстро захожу в магазин.
— Только не оборачивайся. Не оборачивайся, — говорю себе, но все равно оборачиваюсь и смотрю, как черно-желтая спортивная БМВ с визгом выруливает со стоянки.
Идиот! Какой-то ненормальный! И никто даже не заступился за меня! Рабочие — взрослые мужчины — лишь смеются. Тут принято приставать к девушкам? В нашей стране я бы могла подать за это в суд!
* * *
— Но так же нельзя! — возмущаюсь я, рассказывая Еве про мерзавца, который меня поцеловал.
— Что, прям взял и по-настоящему поцеловал посреди улицы? — спрашивает Ева, помешивая соус для пасты.
Она готовит ужин, а я играю с Мари, складывая вместе с ней кубики. Только я строю, а Мари с удовольствием и громким смехом все ломает и заставляет меня строить заново. Племянница у меня вся в папу, любит командовать и управлять людьми. Пока она главный член нашей семьи, а мы ее подчинённые.
— Да, с языком! Он трогал мои волосы, вдыхал запах и называл «зайкой»! Это нормально?
— Ну, это ласковое прозвище. Это мило, — хихикает Ева.
— Ты так говоришь, как будто это все в порядке вещей! — хмурюсь, собирая с пола разбросанные Мари кубики.
— Нет, конечно, но в тюрьму у нас за это не сажают. Это забавно, оригинально, я бы сказала. Он тебе не понравился? — хитро спрашивает Ева, проверяя мясо в духовке.
Кто бы мог подумать — как женщину меняет материнство! Давид привез ее к нам совсем девочкой, милой, стеснительной и даже немного испуганной, а сейчас она уверенная в себе красивая женщина. Даже фигура поменялась — стала более пышной, прибавилось форм. Но главное — блеск неподдельного счастья в глазах. Мне всего двадцать три года, по европейским меркам я еще слишком молода для замужества. Но как говорит моя мама — во мне играют русские гены. Я хочу замуж. Хочу верного любящего мужа и вот такую маленькую дочку. Хочу семью, уют и душевное тепло. И как все женщины, хочу настоящую любовь. Чтобы раз и навсегда. Кто-то мечтает о карьере, кто-то о богатстве, а я о настоящей любви. Возможно, в нашем прагматичном мире это глупо, но я так хочу, потому что считаю, что настоящая искренняя любовь — это что-то из разряда фантастики. А я хочу чуда в жизни.
