– Мутант сюда не достаёт. Нас никто не слышит.
– Ты сам ответил на свой вопрос, брат. Потому что остальные кланы более управляемые. Нами, Алым бантом, западниками. У любого найдётся достаточно скелетов в шкафу, с помощью которых можно влиять. Но не у Медведей. Когда Медвежонок выстрелил в меня, я понял – это судьба. Таких совпадений не бывает. Эльрину нужен сильный клан. Независимый. Гордый. Способный поддержать будущего Императора. Гадюки этого дать не смогут – мы вырождаемся. Ты и сам это видишь. Детей всё меньше, они становятся хилыми и слабыми. Племянник не должен пойти по моим стопам. Мифрил – это путь в никуда.
– Хочешь устроить переворот?
– Не сейчас, но вполне возможно. Грядёт война. Я видел проект приказа – отец готов отдать Западу две провинции. Он слаб, Эйро. Слаб и недальновиден, все мысли только о мифриле. Я не хочу такого будущего своей стране. Я ненавижу Медведей всей душой – у них на руках умерла Дейре, но я признаю их силу. Поэтому я притащил Медвежонка в столицу. Поэтому я свёл их с племянником. Поэтому сделал так, чтобы Хад попал к нему в клан, спасибо, кстати, за помощь. Клан Медведей должен быть сильным, чтобы подхватить упавшее знамя. А оно упадёт, помяни моё слово. Обязательно упадёт.
– Мальчишка где-то нашёл ещё один кристалл Богуша. Не смотри на меня так, я не знал твоих мотивов, поэтому молчал. Этот дурак не нашёл ничего лучшего, чем притащить негатор в Академию и спрятать его в своей тумбочке. Я оставил ему футляр, но кристалл спрятал в надёжное место. Никто, кроме меня, не знает, где он.
– Правильно. Отец не пускает меня в Сокровищницу, но я и так знаю – Алый бант уже прибрал к рукам пять кристаллов. Шестой, значит, спрятан, а где седьмой, не знает никто. Надеюсь, так оно и будет.
* * *
Эльрин постарался на славу – он купил нам билеты не только в одном вагоне, но даже в соседних купе. Нам с Хадом в одном, себе – в другом, причём сразу оба места, чтобы не путешествовать с попутчиками. Затарившись где-то булочками (у белобрысого точно была слабость к мучному), Эльрин принялся травить байки, словно не было тех полгода отсутствия. Я смотрел на своего брата со смешанными чувствами, понимая, что впереди у меня должен состоятся достаточно непростой разговор с Ингаром. Отец задолжал мне объяснение.
– Позволите? – дверь в купе открылась и, не дожидаясь приглашения, к нам подсел неизвестный мужчина. Среднее телосложение, довольно волевое лицо, а манера держаться с головой выдавала в нём высокородного аристократа. Я непроизвольно положил руку на стреломёт – даже здесь, в поезде, он всегда был со мной. Силовых камней у мужчины не было, зато у тех, кто остался в коридоре, их оказалось предостаточно. Сосредоточившись, я смог насчитать четыре замкнутых на себя камня со специфической структурой брони. Инферно! Проклятье! Что-то я совсем расслабился за последние месяцы обучения, раз позволил кому-то незаметно к себе подкрасться.
– Я рад познакомиться с тобой лично, Лег Ондо.
Перед глазами что-то мелькнуло и неожиданно Хад и Эльрин начали оседать. Этого вполне хватило, чтобы рвануть стреломёт на себя и прикончить наглеца, но рука мне не подчинялась. С удивлением уставившись на небольшой дротик, воткнувшийся в запястье, я почувствовал лёгкое головокружение, а мгновением спустя правая часть туловища онемела. Я осел, как мои друзья, но сознание не терял. Неизвестный подошёл ко мне и усадил, чтобы удобней было разговаривать.
– Не переживай – через два часа всё пройдёт, – дружелюбно пояснил мужчина. – Яд вальмарских медуз действует мгновенно, но он безвреден. Эти твари любят пожирать свои жертвы живыми.
– Кто вы? Что вам от меня нужно? – язык ворочался с трудом. Видимо, последствие впрыснутого яда.
– Ах да, где же мои манеры. Позволь представиться – Корин Фаль, клан Львов. Истинный правитель Северной Империи.
– Клан Львов уничтожен, – произнёс я, едва удерживая равновесие. Почему-то меня повело достаточно крепко. Мир шатался и требовал, чтобы я тоже рухнул в объятия кровати. Мне пока удавалось сопротивляться.
– Как видишь не всех. Я рад, что Бурые Медведи сохранили свою гордость и не пали в объятья предателей. Когда я верну себе престол, мне потребуются верные рабы.
– Медведи никогда не были рабами.
– Мы разберёмся с тем, кем вы будете. Я явился сюда по другой причине. Ты нашёл пещеру во дворце. Я хочу знать, куда делся кристалл Богуша.
– Мне удалось его унести, – произнёс я и прикусил язык. Вернее, хотел прикусить – лицевые мышцы мне не подчинялись. Но мысли-то мои, почему я с радостью делюсь тем, что этот человек не должен знать?!
– Даже так? – удивился названный гость. – Интересно, и куда же ты спрятал мой кристалл?
– Он в чемодане, – продолжил предавать меня язык и поделать с этим я ничего не мог. Мало того, я внезапно осознал, что пока меня не спрашивают, я и вовсе говорить не могу. Страшное ощущение – вроде нахожусь в сознании, понимаю, что ни в коем случае нельзя говорить, но по какой-то причине говорю без утайки.
– В котором? – Корин явно наслаждался своей властью.
– Серый, с зелёной полоской, – охотно произнёс окончательно предавший меня язык. – Кристалл находится в негаторе на самом дне чемодана.
– И код от него, конечно же, завязан на твою кровь? Защита от детей, чтобы не лазили куда не следует. Достань мне кристалл.
В купе зашёл один из инферно. Грубо распотрошив мой чемодан, раскидав все вещи по сторонам, он протянул своему господину чёрный футляр.
– Да, из тебя выйдет достойный раб, – мужчина покачал головой. – Даже хорошо, что ты смог утаить свою находку от Гадюк. Это о многом говорит… Это что – шутка?
Футляр рухнул на пол, и я успел заметить непонятный инертный камень. Булыжник покатился по полу и замер где-то у двери. Судя по отсутствию силовых линий, это был простой камень. Накатили двоякие чувства. С одной стороны – гнев и печаль. Неужели Лиара втихаря всё же вытащила камень и сдала его семье? В лицо говорила одно, а за спиной проворачивала свои делишки? Я очень не хотел подозревать девушку, но другой причины, почему негатор остался нетронут, не видел. С другой стороны – меня разрывало от радости, что кристалл не достался этому типу.
– Где мой кристалл?
– Это мне неизвестно. Он должен был находится в футляре.
– Кто имел к нему доступ?
– Никто кроме меня.
– Кто знал, что кристалл находится у тебя? – Корин оказался достаточно дотошным типом.
– Только Лиара Слик. Больше никто, – вот за это я был готов себя придушить, если бы мог. Правая рука не двигалась, но левой я всё ещё мог шевелить и хотел прикрыть себе рот, чтобы уберечь Лиару. Не получилось.
– Значит, девочка решила сыграть в собственную игру? – задумчиво протянул Корин. – Ничего, с ней я разберусь чуть позже. Почему ты решил оставить кристалл себе?
– Потому что это чистая энергия, – ответил я и неожиданно понял, что у меня всё же есть возможность контролировать ответы. Но для этого должно сложиться сразу несколько факторов – ответ должен быть правдивым, и я должен успеть подумать о нем раньше, чем язык начнёт меня предавать. Например, о том, что я не хотел даровать Гадюкам путь к шахтам мифрила, мне удалось умолчать.
