Кто ищет, тот всегда найдет – эта поговорка была в ходу у чистокровных людей. Мама же всегда говорила, что просто нужно лучше прятаться.
Забежав в другие лавки, я купила несколько бутылок отвара и целую корзину провизии. Кое-как добралась до общежития, потому что тяжело мне было очень даже, но у парадного входа меня встретил Джэйлиб, который и помог занести все наверх – в одну из общих гостиных.
– Не придут, да? – уныло спросила я.
– Уже пришли, – улыбнулся он. – Все в сборе. Я просто тебя через окно увидел. Так что? У нас застолье?
– Можно сказать и так.
Я бы хотела, чтобы все происходило совсем по-другому. В моих мыслях мы должны были сидеть в нашей комнате, где не было бы лишних свидетелей, но с новыми правилами все, что нам оставалось, – это собраться в общей гостиной, где то и дело сновали любопытные студентки.
Что примечательно – свободное место на диванах для меня оставили. Я могла сесть и рядом с Айзеком и Айратой, и рядом с Калестом и Джэйлибом, но предпочла стоять.
Потому что не желала делать выбор, что даже для меня самой был не очевиден, не желала выбирать сорону. И потому что говорить, удерживая дистанцию, казалось легче.
– Я попросила вас всех собраться здесь, потому что хотела извиниться.
– Оу, Гномка извиняется? Кто для этого должен был сдохнуть? – едко усмехнулась Багира и тут же получила тычок от Джэя.
Сжав зубы, я на мгновение прикрыла веки, усмиряя вспыхнувшую злость. Нельзя поддаваться эмоциям – это может плохо кончиться. Натянуто улыбнувшись, я продолжила:
– Мне стыдно за вчерашнее. Мое поведение было недостойным. Простите меня... пожалуйста.
– Это все? – холодно спросил Калест.
Вся его поза была подчеркнуто расслабленной. На ненавистном лице засело выражение смертельной скуки. Я ненавидела вот такого Калеста, но была вынуждена стерпеть показную отстраненность.
Меня бы устроило безразличие в его глазах. Меня бы устроило, но даже на расстоянии я чувствовала, что безразличием там не пахнет.
Демоняка злился. Увы, но с начала учебного года я изучила его слишком хорошо.
– Нет, не все, но об остальном я бы хотела поговорить с тобой наедине. Я, кстати, пирожные купила. Угощайтесь. Нам ведь предстоит придумать стратегию боя.
За разбор корзины взялся Джэйлиб. Он вообще на удивление хорошо ладил и со своими, и с группой Айзека. Парень был той самой золотой серединой, которая соединяла противоречия. Даже вчера он пытался сгладить ситуацию, и, если бы не отсутствие мозгов с моей стороны, у него бы наверняка это получилось.
Я дождалась, пока Калест нарочито медленно поднимется. Отходить далеко или прятаться не имело смысла. В общем коридоре мы были у всех словно на ладони.
– Я жду, – поторопил меня третьекурсник, непримиримо сложив руки на груди.
– Я не могу настаивать, не имею права требовать, но я хотела бы попросить тебя, Калест, извиниться перед Айзеком. Я виновата в том, что произошло вчера, а Айзек пострадал незаслуженно.
Молчание было долгим. Глядя парню прямо в глаза, я ждала ответа. Однако чем дольше я ждала, тем больше становилось желание просто отойти от Демоняки и забыть о своих словах. В его взгляде не было презрения, но было что-то другое, что никак не получалось распознать.
Он меня напрягал. Злился – это точно, но неужели его настолько задело вчерашнее?
Между нами проскальзывали слова гораздо жестче, да и поступки в отношении друг друга всегда были однозначными.
– Ты вообще понимаешь, как это звучит? – произнес он, явно потеряв терпение. – Своими словами ты только что унизила своего дружка гораздо больше, чем я, фактически признав его не мужчиной, а слабым и жалким и...
– Прекрати! – вспыхнула я, все-таки отвернувшись.
И нет, я бежала не от Калеста, а от той бури, что поднималась внутри меня. Мне только прилюдно лишиться контроля сейчас не хватало.
За руку меня не только схватили, но и дернули, причиняя короткую боль. Утащив сопротивляющуюся меня дальше по коридору, парень толкнул дверь нашей с Айратой комнаты, втаскивая меня внутрь.
Выбравшись из моего кармана, Копер быстро спустился вниз и вскарабкался на потолок, пригрозив Калесту лапкой.
Мой герой!
В захлопнувшуюся с грохотом дверь меня вжали со всем усердием.
– Я спрошу один раз, Мелисса. Я спрошу и хочу получить честный ответ. Почему ты ночевала в доме Карстара?
– Это не твое дело! – припечатала я.
– Ответ, Мелисса, – прошипел он сквозь зубы, опасно нависая надо мной. – Во что ты ввязалась, глупая девчонка?
Я сломалась. Честно пыталась удержать лицо, но плечи поникли, будто от тяжелого груза. Зажмурив веки, я молча боролась с собой, боролась со слезами, что грозились выскользнуть в любой момент. Зубы уже сводило, так сильно я их сжимала, но не помогало.
Не помогало ни на миг.
– Мелисса... – тихо позвал меня Калест, и это стало спусковым крючком.
Порывисто отвернувшись лицом к двери, я прижалась лбом к холодному дереву. Первый всхлип успешно подавила. Глотала слезы, глотала всхлипы, сжимая пальцы в кулаки.
Ногти до боли впивались в нежную кожу ладоней.
Я вздрогнула, когда меня сначала несмело, а потом уже более уверенно обняли со спины. Чужие пальцы сжали плечи, с силой скользнули по рукам, оплели талию.
Я не хотела реветь. Не планировала ударяться в истерику и даже не понимала ее причин. Просто тяжело. Тяжело настолько, что ощущение обреченности впилось под кожу острыми иглами.
Причины? Их было сотни, но в то же время ни одной.
Ни одной причины для того, чтобы порывисто обернуться и прижаться к Калесту, заливая слезами его рубашку.
– Мелисса. Лисс. Он тебя обидел?
Я честно пыталась спросить: «Кто?» – но стоило мне только попробовать что-нибудь произнести, как всхлипы усиливались, складываясь в нечто невнятное.
Громко выругавшись, Калест схватил меня на руки и уселся на мою же кровать. Он больше ничего не спрашивал, не говорил. Только слегка раскачивался, поглаживая меня по спине, словно маленькую, позволяя выплакаться и успокоиться.
А мне становилось легче. Хотя...
Нет, я по-прежнему ощущала тяжесть. По-прежнему чувствовала яд обреченности, отчаяния, но он словно тек не здесь, а остался где-то там – за спиной.
Когда на мое плечо опасливо взобрался Копер, я уже не плакала, а просто всхлипывала по инерции. Заглянув в занавес из моих волос, ящерка чмокнула меня в нос, выражая тем самым поддержку, заставляя несмело улыбнуться.
Только вставать не хотелось. Если я встану, мне придется смотреть Демоняке в глаза, а там и вопросы появятся. Вопросы, на которые я сама не имела ответа.
