Цифры возраста менялись, юбилеи сыпались один за другим: 5, 10, 15, 25, 35… Вот мне почти сорок, и лукошечко для молодцов заполнено похвалами под завязку.
У нас дача на берегу леса, и однажды я на опушке видела грибника, который спал около корзинки, заполненной белыми грибами.
Он, наверное, ходил по лесу, набрал грибов, устал и, довольный, решил вздремнуть немножко. Накрыл панамкой лицо – и спит.
А я, тревожная женщина, решила убедиться, что человек просто отдыхает, а не сердечный приступ у него. И спросила громко:
– С вами все в порядке?
А он:
– Не совсем. Я встал в четыре утра и с пяти хожу по лесу. Десять часов ходил, набрал грибов. Их теперь готовить надо, варить, сливать, жарить… А сил нет. И главное зачем? Я и грибы-то не люблю, и гостей не жду. Просто все ходят по лесу, я подумал: «Ну, значит, мне тоже нужно». А сейчас вот устал, лег и думаю: «А мне точно нужно?» Да и тут половина, небось, червивых…
Вот я тот грибник. К сорока годикам у меня целое лукошко «молодцов», собранных и выклянченных по чужим людям, а я смотрю на них и думаю: «Ну и что мне теперь с ними делать? Мне это точно нужно?» А еще я присматриваюсь к своим «молодцам»: нет ли среди них червивых.
Не в смысле, что неискренних. А в смысле, что… Полученных за добро, которое нужно было только мне, а не человеку.
Однажды мы с подругами сидели в бане. Только вышли из парилки, краснючие, обмотанные полотенчиками.
Тут Тане вдруг пришла смс о том, что ее машину эвакуируют. Прямо сейчас. А на улице – зима. Надо срочно бежать туда, в мороз: может, еще успеет договориться, чтобы не увозили машину.
Таня вскакивает, накидывает куртку прямо на голое тело, обмотанное полотенцем, и бежит на улицу.
И я тоже – вскакиваю и бегу за ней. А как же еще! Я же хорошая подруга, поэтому рискну возможностью заболеть, но буду рядом, поддержу. Ай да я.
А ведь Таня спросила меня: «Ты куда?» и несколько раз сказала: «Умоляю, вернись». Но я упрямая. Я пошла «спасать» Таню от стресса эвакуации ее машины. Я за нее решила, что ей будет лучше от моего присутствия рядом.
При этом, будь я на ее месте, я совсем не хотела бы, чтобы кто-то бежал ради меня в мороз в шлепанцах. Я люблю решать свои проблемы сама.
Вот как я иногда «зарабатывала» своих молодцов.
Я иду и вижу замерзшего человека. Я решаю ему помочь. Я же люблю быть полезной. Меня хлебом не корми, дай кого-нибудь спасти. Ведь в ответ человек скажет мне «спасибо» или «молодец», и я пополню свою коллекцию в лукошечке.
Я ДОСТАЮ СПИЧКИ И ПРОТЯГИВАЮ ЧЕЛОВЕКУ. НА. РАЗВЕДИ КОСТЕР. СОГРЕЙСЯ. Я ДЕЛАЮ ТО, ЧТО, МНЕ КАЖЕТСЯ, ЕМУ НУЖНО. А НА САМОМ ДЕЛЕ ЕМУ НУЖНО СОВСЕМ ДРУГОЕ. НУ МАЛО ЛИ ЧТО. МОЖЕТ, ЕМУ НУЖНО, ЧТОБЫ ЕГО ОБНЯЛИ. ИЛИ ЧТОБЫ ОСТАВИЛИ В ПОКОЕ.
Или чтобы его согрели – позвали к уже готовому костру. Или дали замерзнуть, чтобы он понял, каково это, и больше не допускал этого. Ведь только окончательно замерзнув, начинаешь ценить тепло.
Я не спросила его, что ему нужно. И не дала возможности выбора. Я просто дала спички.
А человек взял. Ну, чтобы меня не обижать. И буркнул «спасибо». Но это какое-то червивое спасибо, вынужденное, выменянное на спички, а не на искреннюю благодарность.
Ему несложно взять мои спички, чтобы я спокойно чувствовала себя хорошей. Только это его не согреет и не поможет. То есть никому в этой схеме не лучше. Так что я никому не помогла, а просто выковыряла из человека благодарность в ответ на ненужные ему спички.
Я не дала ему возможности решить, что ему нужно. Не спросила: «Тебе плохо? Ты замерз? Чем помочь?»
Я часто навязчиво хорошая. На охоте за молодцами теряю горизонт и не понимаю: лучшая поддержка для человека – это услышать его и дать то, что ему действительно нужно. И разрешить ему самому решить, что это: спички, костер, объятья или «оставить в покое».
Таня потом сказала скомканное спасибо. И я вдруг подумала: «А если бы мою машину эвакуировали, я бы хотела, чтобы кто-то бегал со мной по морозу?»
Нет. Не хотела бы. Я бы хотела обладать правом решать.
А еще однажды я заплатила за человека в ресторане. Сделала это достаточно громоздко: попросила общий счет и оплатила его.
Я знала, что у человека проблемы с деньгами. И помогла. Как мне казалось, верным способом. Но помогла ли я?
Если человек не потребитель, который и рад выезжать на таких вот эмпатах, как я, а хороший человек, который просто попал в сложную финансовую ситуацию, то я совсем не ему помогаю, а себе.
Я покупаю себе возможность быть хорошей. А ему нужно совсем другое. Например, прожить это свое финансовое дно, чтобы оттолкнуться от него и наконец всплыть.
Получить свой опыт безденежья. А я не даю людям рядом со мной самим решать, что им нужно и полезно. Я за них отлично справляюсь.
Есть такая притча про бабочку. Бабочка появляется из кокона, пролезая через малюсенькую щель.
Однажды мимо шел человек, который стал наблюдать, как бабочка пытается выбраться из кокона, решил помочь и перочинным ножиком сделал отверстие в коконе побольше.
Бабочка тут же вышла из кокона.
Человек думал, что помог ей стать счастливой и свободной бабочкой, и она полетит ввысь, наслаждаясь полетом.
Но все было наоборот: бабочка была слаба, еле волочила свое тельце по полу, и крылышки ее так и не расправились. Потому что она не прошла свою сложную, но такую нужную трансформацию, которая сделает ее настоящей и сильной бабочкой.
ЕСЛИ БЫ МЫ ЖИЛИ, НЕ ВСТРЕЧАЯСЬ С ТРУДНОСТЯМИ, МЫ БЫЛИ БЫ НЕЖИЗНЕСПОСОБНЫ. ЖИЗНЬ ДАЕТ НАМ ТРУДНОСТИ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ НАС СИЛЬНЫМИ.
В экономике есть такие понятия: слияние и поглощение.
Слияние – это объединение двух субъектов, в результате которого получается один большой новый субъект. А поглощение – это такая сделка, которая совершается с целью стопроцентного контроля над субъектом.
Нет, я ничего не смыслю в экономике, это просто метафоры, которые наглядно иллюстрируют мой невроз с желанием всем помогать.
Даже тем, кому не надо. Даже тем, кто не просил.
Вот возьмите две ладошки и соедините их друг с другом в молитвенном жесте. Например, вы – это правая ладошка, а ваш близкий человек – левая.
Вы соединили ладошки. Произошло слияние. Из вас получилось отличное «одно целое». Вы друг для друга – поддержка и опора.
А потом один из вас заболел. Или попал в беду. Или… да миллион всего: жизнь – это же в принципе череда форс-мажоров. И от боли одна ладошка согнулась в кулачок.
Согните, например, левую ладошку в кулачок. Правая не останется вытянутой, она интуитивно накроет левую сверху.
Вот. Знаете, что произошло? Произошло поглощение. То, что часто делаю я в отношениях с людьми – и не замечаю.
