Но это я не жалуюсь, наоборот – мне больше шестидесяти лет и не надо. Я не хочу застать стадию беспомощности.
И вот мне сегодня тридцать два, теть Лид, и получается, что половина жизни уже прожита. И из этой половины вполне весомая одна шестая посвящена ему, вашему Филиппу. Нашему Филиппу.
Мне не по себе от этой мысли.
Время – самый ценный ресурс. Время – валюта жизни, и я инвестировала ее в вашего сына. Эта инвестиция окупилась важным опытом: я теперь четко знаю, как не хочу.
А еще Филя помог мне осознать, что самое нелепое в жизни – это обещания. Зачем они? Просто возьми и сделай, если реально хочешь. Без промежуточных анонсов.
А обещания – это как…
Ну вот я пекла вчера пироги племянникам. Все были голодные, а я затеяла пироги. Это была плохая идея: очень долго ждать эти пироги. И вот дети каждые пять минут спрашивают: «Скоро пироги?», «Ну скоро?»
Я отвечаю: «Скоро!», стараюсь быстрее, но не могу. Ну что мне сделать? Сверху сесть на духовку? Мои обещания, мои «скоро-скоро, дети!» их не накормили. Накормили только готовые пироги. Эти пироги они ели, запихивая в рот двумя руками, не дав им даже остыть.
Это я к тому, что, если ты реально хочешь что-то сделать, испеки пироги.
А я пять лет жизни с вашим сыном голодной слюной истекаю. Ною: «Ну скоро?» А он: «Скоро-скоро!»
Знаете, теть Лид, как он отреагировал на новость о моем уходе? Я все выбирала момент, главное, чтоб не сделать ему больно. Поняла, кстати, что для таких новостей подходящих моментов не бывает.
Он в ту ночь не мог заснуть, крутился, вертелся, и я тоже. Я решила: «Сейчас!» и все рассказала. Сказала, что больше не могу ждать, потому что пять лет ждала, а это много. И про диагноз свой рассказала. Что мне осталось в лучшем случае столько же, сколько уже прожито.
А Филя выслушал молча и сказал, что я невовремя. Что он не готов к этому разговору и теперь не сможет заснуть. Понимаете, теть Лид? Он даже тут заметил только себя. Упрекнул! А за пять лет я со своими проблемами и переживаниями ни разу не была вовремя.
Вот он всегда играет. Спасает свой виртуальный мир, в котором супергерой. Только он не тот мир спасает, который действительно нуждается в спасении, а тот, который спасать удобно и тепло: там никто не смотрит с осуждением, никто от тебя ничего не ждет.
Я пять лет ждала, мне обещали, что все будет, как я хочу. Квартиру разменяем, переедем к морю (мне врачи рекомендуют морской климат, чтобы поддержать здоровье), он устроится на нормальную работу.
Но ничего не изменилось, ничего. Все, что я хотела, я создала сама. И я весной перееду к морю, теть Лид. Закрою все свои гештальты.
В этом нет ничего плохого, кроме одного: а зачем мне тогда он? Чтобы заботиться о нем? У меня нет такой потребности, теть Лид. То есть есть, конечно, но она не основная и не единственная.
Я понимаю, вам кажется, что я говорю что-то не то, вы уверены, что счастье женщины – в служении мужчине. Раньше так и было, но мир изменился, теперь можно самой выбирать себе кирпичики своего счастья.
«НЕ ПЬЕТ И НЕ БЬЕТ» – ВАШИ САМЫЕ ВЕСОМЫЕ АРГУМЕНТЫ, НО ЭТИХ ДВУХ ОПЦИЙ НЕДОСТАТОЧНО ДЛЯ СЧАСТЬЯ. НУЖНО МНОГО ВСЯКОГО ДРУГОГО: ЧТОБ ЕМУ БЫЛО НЕ ВСЕ РАВНО, ЧТОБ РЕАЛЬНЫЙ МИР БЫЛ ВАЖНЕЕ ВИРТУАЛЬНОГО, ЧТОБЫ У МЕНЯ БЫЛИ ПОВОДЫ ДЛЯ ГОРДОСТИ ЗА НЕГО И… ПИРОГИ. ЕСЛИ ВЫ ПОНИМАЕТЕ, О ЧЕМ Я.
Ну и раз уж мы говорим начистоту, теть Лид, могу сказать, что вы мировая свекровь. Но есть одно «но». Пять лет я терпела от вас репродуктивное насилие.
Это ваши вопросы вот эти: «А когда внуки?» И подмигивания ваши. Не делайте так с той, что появится после меня.
Я не хочу ребенка от ребенка. У меня один, такой сложный и пубертатный, уже есть: наш с вами один сынок на двоих, а второго я не потяну.
Я ребенка захочу себе, а не вам, и тогда, когда я захочу, а не тогда, когда вы захотите внуков. Важно, чтобы все вокруг, особенно близкий круг, уважали мое право не рожать. А не считали, что пять лет брака без детей равно пустоцвет или проблемы со здоровьем. Проблемы действительно есть, но с душевным здоровьем, с моей рефлексией на тему «Чему Филя может научить сына? Убивать врагов из джойстика? Так себе умение».
Я к психологу хожу, теть Лид.
Вижу, как вы усмехнулись. Раньше все проблемы решали без психологов, служением, покорностью, отрицанием собственного «я» и своих желаний. Что ты тут брыкаешься? Не пьет, не бьет! Живи и будь счастлива прямо вот с этого вторника.
А счастье – это не тумблер, который вы забыли включить. Это сложная такая компонента, там много всего намешано.
Сейчас к психологам стало модным ходить.
Мой психолог говорил: «Дай ему пространство быть мужчиной». Типа, уволься сама, сиди дома. Он вынужден будет шевелиться. А пока я заполонила своей деятельной натурой весь его мир, у него просто нет необходимости рвать ж…пу.
Простите мне это слово, теть Лид. Ж…па! Что вы краснеете? Ж…па есть, а слова нет? Ж…па есть – и слово есть. Слово-слоган нашего с Филей брака.
Наверное, психолог прав. И я даже могу себе позволить притвориться беспомощной. Но знаете, на что это похоже? На статьи в женских журналах типа «Десять советов, что делать, если ваш ребенок не ест манную кашу» или «Пять лайфхаков, как уговорить ребенка пойти в детский сад».
Только моему грудничку тридцать три. «Как уговорить Филюшу пойти работать?»
Лайфхак – показать ему его паспорт – неэффективен.
Я вас понимаю, теть Лид. Вы мать. Ваш ребенок был болен онкологией. Не взрослый дяденька, а именно ваш ребенок. Потому что для матери любой бородатый шкаф – все равно малыш.
Вы в ужасе проживали этот период, осознавая, что все ваши деньги бессильны перед его болезнью. И каждый день умирали от страха и беспомощности.
Но все закончилось хорошо. Ключевое слово – «закончилось». Диагнозы остались позади, и теперь можно жить без них.
Но он не хочет без них. Диагнозы – это прекрасное объяснение отсутствию его результатов. Болезнь – его главная заслуга.
Плохие анализы – это Филя-борец. Хорошие – просто неудачник, который не работает и живет за родительский счет в тридцать три года, играет в приставочки.
Возраст Христа, теть Лид. Вы верите в Бога? Он в этом возрасте спас мир. Не виртуальный, а реальный. Наверное, обидно, когда тебе тридцать три, а все твои стигматы – это Xbox?
Хотя у него есть крутой результат – победа над смертельной болезнью. Эту победу давно можно праздновать, но он до сих пор не верит в ремиссию, тревожно выискивает в себе симптомы и радуется, если обнаруживает их. Потому что в этом случае Филя болен. Ну какие ему работы и пироги? Несите таблетки, несите бульоны и Xbox…
Простите меня, теть Лид. Я понимаю, вы мама. Вы учите ребенка кататься на велосипеде и тридцать три года бежите рядом, держа его за седло.
