– Господину предстоит дальнее путешествие? – Видя мой интерес к определенным вещам, поинтересовался он.
– Именно.
Тогда-то он и начал предлагать то, на что действительно стоило взглянуть. Иной раз в ущерб собственным интересам. Поскольку каждый предмет имел несколько аналогов, менее практичных, но в то же время куда более дорогих. И еще другим. Он меня явно признал. Но ни словом, ни намеком не дал об этом понять. Более того, не стал восхищаться: «Ах, какой был ваш финальный укол! Это же вершина искусства фехтования!»
То, что иной раз приводит меня в бешенство. Какая там вершина – случайность! Причем нелепая. Нет, Ландаргский турнир, а он проводится раз в пять лет и считается самым престижным в нашем королевстве, я выиграл заслуженно, тут никаких сомнений быть не может. Но тот удар, который принес мне победу в финальном поединке, получился крайне дурацким, пусть со стороны все смотрелось иначе. Но ведь себя-то не обманешь! И потому воспоминание о нем каждый раз заставляет меня морщиться.
Коннер, когда мы с ним расставались, так и не добравшись до ярмарки, а тем более лошадиных рядов, все-таки решил отправиться к мадам Сюизе. Ну а мне предстояло нанести визит в одно местечко, где лежали в закладе оба моих пистолета. Чтобы отнести их оружейнику в надежде, что тот поменяет кремневые замки на капсюльные. Успел уже убедиться, последние куда более надежны и мороки в обращении несравненно меньше. Капсюли не так боятся сырости, и они, в отличие от кремней, не изнашиваются, поскольку рассчитаны на единственный выстрел. Знай имей их достаточный запас! Отличнейшие, кстати, пистолеты. С превосходным боем, замечательной балансировкой, так что, несмотря на довольно внушительный вес, управляться одной рукой с ними легко. Мало того, благодаря высокохудожественной инкрустации выглядят как настоящие произведения искусства. Немногое из того, что мне досталось по наследству, помимо шпаги и титула. Есть у меня мысль приделать к одному из них приклад таким образом, чтобы получился кавалерийский карабин – длина ствола позволяет. Но вначале необходимо посоветоваться с мастером.
Вразброс или в ряд,
Забыл или рад…
Впервые за долгое время настроение было превосходным. В немалой степени причиной тому стала встреча с Коннером. «Недюжинный ум и железная воля», – с улыбкой вспомнилось мне, благо никого вокруг не оказалось.
Самая древняя часть Гладстуара, Конкорт, где и находится нынешняя резиденция короля, располагается на возвышенности. Недалеко от величавого Брикберса, который в этом месте настолько широк, что ни о каких мостах не может быть и речи. Возможно, когда-нибудь потом, спустя столетия, когда люди все-таки станут подобны богам, они смогут себе позволить настолько грандиозные сооружения. Но не сейчас. Мой путь и лежал в Конкорт. Нет, не в резиденцию Эдрика Плюгавого, еще чего! И уж тем более не в покои его развратной жены, которая фаворитов поодиночке и не принимает. Все в тот же ломбард, где уже около года пылились мои пистолеты.
Затем, миновав всего две улочки, и к самому оружейнику. Мастер Гридль, помимо того, что каждую его руку лично поцеловал Пятиликий, еще и великолепный собеседник. И для меня у него точно найдется полчаса времени. Нет, мы не будем говорить о всех сплетнях и слухах, идущих из дворца короля, находящегося не так далеко от мастерской, и которыми его щедро снабжают заказчики. У нас найдется множество других тем для разговора. И все это будет происходить за бутылкой его любимого вишневого ликера из той же провинции Анвель, что и недавнее вино под баранину. Сам я к ликерам равнодушен, но мастер Гридль питает к ним слабость. А значит, следовало бы приобрести его прямо сейчас, чтобы не возвращаться из ломбарда в винную лавку и потом снова ползти в гору. Все-таки замечательно, когда у тебя недюжинный ум, который всегда к твоим услугам! Когда наша беседа закончится, возможно, мне придет мысль найти Клариссу, чтобы наказать ее сурово, но справедливо. За те золотые монеты, которые, надеюсь, истрачены на детей. Наказывать буду, возможно, в моей квартире, но это уже как получится.
Резкий толчок в плечо настиг в тот самый миг, когда я выходил из винной лавки с покупками. Даже не оборачиваясь, я уже точно знал – он не был случайным. Так не хотелось выходить из того благодушного настроения, в котором до сих пор находился, что невольно пришлось тяжело вздохнуть.
– Итак? Я не ошибся в своем предположении?
Четверо господ, и трое из них были мне смутно знакомы. Где-то встречались, обменивались приветствиями, и имена парочки из них, если напрягусь, удастся припомнить. Но четвертый не знаком, явно иностранец.
Провинциальный иностранец, если можно так выразиться. Все-таки столица Ландаргии Гладстуар является законодателем мод. Именно отсюда она повсеместно и распространяется. В соседние страны приходит довольно быстро, но чем дальше они расположены, тем больше времени необходимо, чтобы мода дошла и до них. Этот человек был одет по моде трехлетней давности. Именно столько не носят в Гладстуаре одежду такого кроя. Причем выглядела она, как будто не пролежала весь этот срок в сундуке, а лишь недавно вышла из-под руки портного. Неплохого, кстати, портного, мастера своего дела. Что за срочность, если этого человека даже не успели переодеть, как следовало бы? Хотя что здесь неясного? Пфи! Именно так выражается одна из моих знакомых, когда ей предлагают загадку, которую она способна решить вмиг.
Сам он выглядел так. Около тридцати, голубоглазый блондин. А если учитывать, что одежда на нем светлых тонов, ни дать ни взять – лошадь именно той масти, на покупке которой настаивает Коннер сар Труфинер. На левой щеке небольшой шрам, росту чуть выше среднего, не толст и не худ, но и не широкоплеч. Так и хотелось ему сказать: «Окажите любезность – пройдитесь туда-сюда», чтобы хотя бы отчасти понять, с кем придется иметь дело. Он смотрел на меня с презрением, как на полное ничтожество, и уже за один только взгляд так и хотелось влепить пощечину. Чего он, собственно, и добивался.
Меня вызывали на дуэль множество раз. Примерно в трети я был в них инициатором. Но ни единожды не били по щеке. Потому что отлично знали: все закончится сразу же, после моего единственного удара шпагой. Который непременно последует сразу же за подобного рода оскорблением. И плевать с высокой колокольни Гладстуара на дуэльный кодекс и ему подобные условности.
Я смотрел на них, а они на меня в ожидании моей реакции. Нисколько не сомневаюсь, у них заготовлено и другое, на тот случай, если что-то пойдет не так. Словом, дуэли не избежать.
Быстро сработано, впору удивиться. Разговор с отцом Клауса сар Штраузеном состоялся накануне, и у них уже все готово, поскольку кого попало выставлять против меня не будут. Кому-то явно не хочется, чтобы Клаус отправился в Клаундстон в моем обществе. Иначе как все это понимать? С другой стороны, самому мне все стало известно лишь вчера вечером, но кто-то мог знать задолго до назначения Клауса наместником Клаундстона. Ведь даже его отец при всем своем могуществе не смог бы добиться решения короля за день-два, неделю и, вероятно, месяц. Почему кто-то явно не желает, чтобы я составил компанию Клаусу? Что есть во мне такое, непонятное и самому?
