— Я не знала, — сказала я.
— Теперь будете знать, — он распрямил спину, — сейчас станет теплее.
— Спасибо! — пробормотала я.
Так мне ничего не узнать. Если это сэр Генри и я просто ошибаюсь, то будет неловко... А если нет? Все говорило, что это не он. Я не могла никак поверить, что передо мной опекун. Слишком много странностей, чтобы не начать подозревать мужчину.
Глупые мысли лезли в мою голову. Я не знала кого спросить дать мне совет. Подозрения множились во мне с невероятной скоростью, и понимание того, что, скорее всего, мне придется пойти в часовню и встретиться с младшим Финчем, крепли с каждой минутой, пока я находилась в этом кабинете.
Я решила, что позову Эдварда, но не стану выходить к нему. Останусь в часовне. Он вряд ли рискнет войти туда, но поговорить нам, видимо, все же придется. И эти слова на снегу. Сперва мое имя, затем имя Эдвард… Что они означали? Может быть, меня хотели предупредить? Как же я запуталась!
— А не отправить ли слугу за чаем? — предложил опекун. — Вы что-то задумчивы, Элиза и бледны.
Я пожала плечами, не зная, что ответить, и просто улыбнулась, а затем отказалась от чая.
— Я, наверное, помешала вам, — проговорила я, пытаясь найти причину, чтобы уйти из кабинета.
— Нет, что вы, Элизабет, — мужчина одарил меня очередной улыбкой. Улыбкой без радости, которую обычно дарят любимому человеку.
Я неожиданно подумала, не ошибалась ли в своих предположениях, что сэр Генри интересуется мной как женщиной, а не как средством, с помощью которого можно снять проклятие?
— Вы так спешите оставить меня, когда сами пришли столь необычным способом? — сказал Финч.
— Просто я немного устала и, признаюсь, перенервничала, когда вы рассекретили меня.
Серый взгляд впился в мои глаза, словно пытался что-то прочитать в них.
— Если хотите уйти, то так и скажите, Элиза. Не надо придумывать предлог.
Я отвела взгляд. Опекун разгадал мое состояние. Что ж, тогда не стоит и скрывать свое нежелание находиться здесь.
— Если так, то я, пожалуй, пойду, — я встала с кресла. Финч поднялся следом и даже вышел вперед, чтобы открыть мне двери.
— Увидимся за ужином, — сказал он, едва я переступила порог, и тут же добавил, — я все надеюсь, что скоро услышу ваш ответ на мое предложение!
Я полуобернулась.
— Уже скоро, милорд, — ответила тихо, но он услышал.
Время ужина тянулось для меня медленно. Раздражало почти все. И еда, раньше казавшаяся вкусной, и вино, и даже присутствие Финча во главе стола. Я понимала, что это из-за нервов. Сегодня я предполагала сделать глупость… а может, и нет. Прошлая глупость, когда ночью отправилась за опекуном, обернулась удачей — я спасла ему жизнь, но разве может людям везти дважды? Что, если в этот раз произойдет беда и Эдвард выпьет меня до остатка?
Ковыряя в тарелке мясо, я порывалась рассказать о своей затее лорду Финчу, но затем понимала, что не расскажу. Мысленно ругала себя и не могла понять, почему так важно сегодня пойти на встречу с младшим Финчем.
«Он может и не явиться», — успокаивала себя, но боялась. Боялась за свою жизнь. Боялась совершить ошибку. Боялась, что в случае нападения Эдварда, ударю в ответ и применю свой дар, и это будет стоить мне дорого. Очень дорого. Мне нельзя было пользоваться своим даром… или проклятьем. Даже не знаю, как правильно его называть!
— Элиза, да что с вами? — внезапно услышала я голос сэра Генри. — Я уже несколько минут рассказываю вам нечто интересное, а вы никак не реагируете на мои слова!
Я встрепенулась.
— Простите, милорд, задумалась, — проговорила, — если вас не затруднит — повторите то, что уже сказали.
— Вы сегодня какая-то странная, — он прищурил глаза. — Надеюсь, не заболели?
— Не знаю, — солгала, — чувствую слабость и полное отсутствие аппетита, — я убрала с колен салфетку и положила на стол. Отодвинула стул, намереваясь встать, и тут же за моей спиной появился лакей.
— Я, наверное, лучше пойду прилягу, — сказала, обращаясь к опекуну.
— Может быть, вызвать лекаря? — он уже спешил ко мне. Потянулся и коснулся ладонью моего лица. Потрогал лоб.
— Если у вас температура, то небольшая, — заявил он со знанием дела.
— Я пойду, — проговорила я тихо и, кивнув мужчине, подхватила юбки, устремившись к выходу.
— Если вам станет хуже, пусть слуги передадут мне! — донеслось в спину, а я подумала о том, что если милорд захочет, то проверит меня своим старым и надежным способом — через камин.
А уже у себя в спальне, избавилась от назойливой компаньонки, почти грубо выставив ее за двери. Она пыталась возражать, но я была непреклонна, хотя не помню, чтобы когда-нибудь вела себя с кем-либо еще подобным образом.
— Леди Элизабет! — донеслось до моего слуха ее возмущенное шипение, когда я закрыла свою дверь перед ее длинным носом на засов и прошла в спальню, сев на кровать, игнорируя настойчивый стук в свою дверь, который, к моему счастью, быстро стих.
Мне надо было подумать о том, как пробраться в часовню незамеченной этой ночью. Как выйти из замка, чтобы вездесущий Отис не застал меня, крадущейся по темной лестнице, словно воровка в собственном доме.
А затем меня осенило — тайный ход, по которому я уже когда-то пробиралась, сама того не зная, за пределы Каслрока. Ход, ведущий в подвал часовни… Только я плохо помнила, где именно находится та самая дверь, скрытая ширмой. В прошлый раз, ведомая огоньком, я не удосужилась запомнить дорогу в сплетении лабиринтов замковых ходов, да и это было сложно сделать. Право слово, тот, кто составлял план строения дома, был очень неординарной личностью. Слишком уж запутанными были все эти коридоры. Ни дать ни взять, настоящий лабиринт!
— Найду! — решительно заявила сама себе.
«Ты уверена, что хочешь встретиться с Эдвардом? — призадумалась невольно. — Ваша прошлая встреча дорого обошлась тебе! И на этот раз все может закончиться еще более печально!».
«Я буду в безопасности, если не покину пределов часовни. К тому же в этот раз я готова и знаю, кто мне противостоит!» — тут же попыталась успокоиться, хотя понимала, что обманываю саму себя. Что помешает некроманту зайти в строение, а потом, выпив меня, покинуть его? Ведь именно моя сила помогла ему преодолеть заклятье Каслрока. А я? Смогу ли защититься в случае угрозы, и убить Эдварда, применив силу, которая, в свою очередь, заберет мое время, мои годы?
Тяжелые мысли, одна за другой, врывались в сознание, причиняя боль, которая все нарастала, грозясь перейти в долговременную мигрень.
Я легла на кровать, подтянув колени к груди и обхватив их руками, попыталась расслабиться, прогоняя боль, и при этом прекрасно понимая, что, вопреки благоразумию, отправлюсь сегодня в часовню. И, если Эдвард придет на мой зов, постараюсь выяснить причину, по которой он пожелал увидеть меня. И кто знает… может быть, его слова прольют свет на тайны, окружившие меня плотным кольцом.
