Оглаживаю каждый участок оголённой кожи, наслаждаясь её мягкостью, нежностью, красотой, словно передо мной богиня красоты. И не могу поверить, что она здесь, со мной. Что я могу её касаться, целовать... что и делаю.
Оплетаю ладонями её лицо, притягивая к себе и начинаю покрывать каждый участок её лица короткими поцелуями. Малышка оплетает руками мои запястья и тянется ко мне как цветок к солнцу. Боже, если Аня знала, как она мне сейчас нужна, как я хочу её, но вместо этого, подхватываю на руки и заношу в кабину ванной, ставлю её на ноги, закрываю дверь. Включаю воду и сверху на нас льётся дождь, бьёт по оголённой коже.
Я всё ещё в одежде и маленькая торопиться это исправить: тянет пальчики к пуговицам на рубашке и одну за одной расстёгивает. Ткань спадает на пол, промокая ещё больше, чем на улице. Всё равно. Сейчас важна только эта крошка. Моя нимфа, что прекрасно как тысячу лун. Притягиваю за талию к себе, а её ладони ложатся на грудь. Проводит вверх к татуировке, обводит нежно контур крыльев на груди и, поднявшись на носочки, целует. А меня бросает в дрожь. Сжимаю пальцы на мраморной коже Ани и издаю протяжный стон, прикрыв глаза.
Провожу ладонями вверх до лопаток, шеи, зарываясь в копну мокрых тёмных волос, притягивая к себе, впиваюсь в сладкие губы.
Кажется, с наших губ срывается стон наслаждения, и мы забываем про всё на свете. Сейчас есть только мы одни. Только мы и больше никого.
А сверху так и льётся на нас вода. Мои ладони гладят кожу, впиваясь почти до остервенения, потому что я хочу чувствовать её. Хочу, чтобы она плавилась в мои руках, стонала. Извивалась, чтобы лишь я дарил ей наслаждение.
Анины пальчики опускаются с груди к кубикам пресса, ниже к бляшке ремня. Одно мгновение и он расстёгнут. Два — и брюки летят к рубашке, а я подхватываю под ягодицы малышку и прижимаю к стене кабине, что запотела от жара, что исходит от нас двоих.
-Аня... я тебя никому не отдам, ты слышишь?! Ты моя, малышка, — целую губы, шею, ключицу, оставляя свои отметены на коже, а девочка только впивается ноготками в плечи, запрокидывает голову назад, подставляя больше доступа для моих губ. И я принимаю приглашение.
Маленькая стонет и, находя мои губы, срывает слова со своих, а потом целует:
-Твоя... — это всё, что мне нужно. Это как белый флаг. Но мне он и не нужен был, потому что я и так чувствовал, знал, что эта малютка моя.
Аня обхватывает крепче мой торс ножками и трётся промежностью об мой достоинство, а я и так напряжён до предела, что хочется войти, прямя так: резко, глубоко, чтобы сорвать с алых губ стон и впиться страстным поцелуем в офигенные губы на всём белом свете.
Раньше мне казалось, что мне будет мало одной, потому каждый раз спал с разными, не желая повторить с одной единственной. А сейчас понимаю: мне мало Ани и всегда будет мало. Потому что я болен этой девочкой. Но именно с ней я хочу спать и не только в пошлом смысле, но и в прямом. Хочу засыпать и просыпаться. Смотреть и касаться идеальной коже лица пока крошка спит.
Аня крепче обхватывает мою шею руками. Её глаза затуманены, а у меня искры из глаз, до того я её хочу. Но понимаю, что не время и не место. Всё будет. Будет так, как никогда, и не с кем. В этом я могу быть уверен. Потому что она особенная. Особенная для меня. Особенная Моя.
И я всем глотки порву за неё. И в первую очередь её дорогому отчиму, что решил продать дочь, пусть и неродную. Нужно будет отдам свою фирму, но она не выйдет замуж за ублюдка Чернова. Только за меня. За меня, малышка.
Целую, а сам схожу с ума. Провожу ладонью вниз по спине, к сокровенным складочкам малышки. Провожу по лепесткам. Мокрая. Такая сладкая. Моя девочка. Впиваюсь в губы и проникаю сразу двумя пальцами. Малышка вскрикивает мне в рот и сжимает мою шею сильнее, привлекая к себе. А я наращиваю темп. В ней туго, а у меня мошки перед глазами, хотя я ещё не вошёл в неё. Это будет обязательно, но не сейчас.
Отрываюсь от сладких губ, но не прекращаю движения. Впиваюсь в ключицу и слышу стон, а потом ещё и ещё. Чувствую Аня вся сжимается, а я не прекращаю движения, довожу маленькую до взрыва. Так что малышка кусает меня за плечо, а я вдавливаю своим телом в стену кабины.
Словно сам кончил вместе с ней. Аня дрожит, но не отпускает меня. Её колотит, а я усмехаюсь как сам чёрт. Какой же это кайф приносить любимой удовольствие. Любимой...? Не знаю, но сейчас она самое дорогое на всём белом свете.
/Тяжело дышит вместе со мной, а я легко целую в шею, всё так же крепко держу за талию.
Когда мы приходим в себя омываю девочку, закутываю в большое банное полотенце, беру на руки и уношу в спальню. Кладу на кровать, укрывая одеялом. Целую в лоб и собираюсь сам принять ванну. Нужно освежиться, спустить пар. Но не успеваю. Аня ловит за руку.
-Миша, а ты? Хочешь я сдела... — смущается отводит глаза не договариваю.
Улыбаюсь, наклоняюсь вновь целую только уже в губы.
-Отдыхай малышка. Я тебе ещё покажу, что такое Рай... — улыбаюсь и ухожу.
Когда возвращаюсь Аня уже спит, а я не могу на неё насмотреться. Она такая красивая, и сегодня она будет спать со мной рядом. Но прежде всего нужно позвонить Орловскому и сказать, что девушка у меня. Как бы то ни было. Но они должны знать, что с ней всё хорошо.
Один гудок, второй, третий... На шестой мужчина снимает трубку.
-Да, Беркутов? Мне сейчас некогда. Говори что хотел, — голос грозный, недовольный. Оно и понятно почему, но нужно раньше было головой думать, что творят.
-Аня у меня.
-Что? Как у тебя? Я сейчас приеду, заберу её...
-Нет, — прерываю компаньона. - С этого дня она будет жить у меня.
-Да, как ты смеешь?! Ты щенок, что ты себе позволяешь?! — кричит, не сдерживая себя, но мне всё равно.
-Позволяю только то, на что имею право. Аня моя! И непросто моя девушка или кукла. Она моя женщина! И ни за какого Чернова она замуж не выйдет! Вам это понятно, господин Орловский?! — говорю спокойно, но вот только всё спокойствие летит ко всем чертям стоит только вспомнить, как увидел Аню мокрую сидящую на тротуаре. Как текли по её лицу слёзы и как в глазах была адская боль. Сжимаю руки в кулаки. Размажу по стенке скотину.
-Ты, вообще, охренел, Беркутов? Ты забыл, что благодаря мне поднял свой бизнес? Так, я тебе напомню, мой мальчик, — рычит.
-Мне наплевать на бизнес. Хочешь его? Забирай. Но Аню, я не отдам, — говорю и сбрасываю.
Кулаки сжимаются всё сильнее, а ярость поднимается как лава из вулкана. Тяжело дышу. Пусть подавиться бизнесом. Для меня Аня дороже, чем все деньги и бизнес мира. Её я не променяю ни на какие деньги. Не отдам. Моя.
Глава 10
Аня
Лёгкий поцелуй в плечо и нежное касание по спине разбудило меня. С губ слетел стон, а крепкие руки обвели мою талию, прижимая к своему телу ещё ближе. Поцелуй в шею и аккуратный, но страстный пробирали мурашки по обнажённому телу.
