– Мне наплевать, что ты думаешь. Для меня все
кончено, – угрюмо проворчал он.
Как и в прежние годы, хрипловатый голос Мэтта подействовал
на нее возбуждающе. Салли вся напряглась – даже сейчас, спустя десять лет, от
звука его голоса в ней волной поднялось желание. Все годы она пыталась избавиться
от этого наваждения, как от больного органа, но тщетно. Порой ей казалось, что
она справилась с ним, но вот сейчас бешеный стук собственного сердца
подсказывал Салли, что она лишь тешила себя иллюзией.
– Ладно, Бог с ним, с обедом. Может, просто выпьем
вместе? Хотя бы посмотри на меня, черт тебя возьми! Неужели это так трудно?
Почему ты отказываешься?!
Потому что устал мучиться, мрачно напомнил себе Мэтт. Он
чувствовал, как его против воли тянет к ней… и еще больше ненавидел себя за
это.
– Я видел тебя вчера, в холле. Разве ты забыла?
– Нет, ты видел не меня, а вдову Хэмиша, двух его детей
и свою дочь.
– Ну так ведь ты и есть вдова Хэмиша, разве нет? –
упавшим голосом проговорил Мэтт, уже заранее зная, что она скажет.
– Нет. Во всяком случае, не для тебя.
Наступившее молчание тугой петлей сдавило Мэтту горло. Он
мысленно застонал. И как ей всегда удается заставить его почувствовать себя
подлецом?! Видит его насквозь и никогда не упустит случая расковырять едва
зарубцевавшуюся рану.
– Ладно, ладно, но только на полчаса. Не больше.
Увидимся, зароем топор войны, сделаем вид, будто мы снова друзья, но после,
ради всего святого, умоляю – убирайся из моей жизни, пока я окончательно не
спятил!
Итак, она добилась-таки своего! Впрочем, как всегда.
Какое-то проклятие, честное слово! Не хватало еще снова обречь себя на тот ад,
в котором он провел целых десять лет!
– Спасибо, Мэтт! – нежно промурлыкала
Салли. – Завтра в шесть? Поднимайся ко мне в номер, поболтаем.
– До завтра, – холодно бросил Мэтт, вне себя от
бешенства, что снова поддался на ее уловки.
Ну ладно, пусть молится, чтобы он не передумал. Наверняка
рассчитывает, что стоит ему только увидеть ее, и он растает. Но хуже всего,
мрачно подумал Мэтт, вешая трубку, что она права.
Глава 24
На следующий день Мэтт приехал в город около пяти и через
четверть часа был возле отеля. Войдя в вестибюль, он долго бродил по нему,
озираясь по сторонам, словно опасаясь засады, и ровно в шесть уже стоял перед
дверью номера, где остановилась Салли. Скривившись, Мэтт заставил себя
позвонить. Меньше всего на свете ему хотелось находиться тут, но он решил, что
пришло время покончить с этим раз и навсегда. Иначе она так и будет
преследовать его до конца его дней.
Салли распахнула дверь – в черном платье и таких же черных
туфлях на высоченных каблуках она выглядела строгой и элегантной. Черное
выгодно подчеркивало сияющее золото ее волос, и она казалась старшей сестрой
Ванессы. Даже сейчас она все еще удивительно красива.
– Привет, Мэтт, – прощебетала она, кивком головы
указав ему на стул.
Через мгновение в руках у него оказался бокал мартини.
Выходит, она помнила его вкусы, хотя с тех пор они сильно изменились. Но Мэтт
предпочел промолчать.
Себе она налила того же. Усевшись на диван напротив него,
Салли со вздохом поднесла бокал к губам. Возникла неловкость, но вскоре мартини
сделал свое дело. Как и следовало ожидать, не прошло и нескольких минут, как их
снова потянуло друг к другу. Вернее, так решила Салли, потому что Мэтт не чувствовал
ничего. Он пока еще не понял, что произошло, – просто того, что он так
боялся, не случилось, и с души у него словно камень свалился.
– Почему ты так и не женился снова? – спросила
Салли, поболтав оливки в бокале.
– Ты меня вылечила, – с улыбкой бросил в ответ
Мэтт, откровенно любуясь ее ногами. Они были все так же хороши, что и десять
лет назад, а короткая юбка давала ему полную возможность вдоволь налюбоваться
ими. – Все годы я жил настоящим затворником, знаешь ли. Бежал от людей… и
рисовал…
Сказал он это так, чтобы она ни в коем случае не
почувствовала, что в его затворничестве виновата только она. Нет, Мэтт
нисколько не жалел об этом. Он успел полюбить свою жизнь и ничуть не стремился
расстаться с ней. А уж если начистоту, то теперь она нравилась ему куда больше,
чем та, прежняя, когда вместе с ним жила Салли.
– Но как ты мог?! – нахмурилась она.
– Честно говоря, меня это полностью устраивает. Я
добился всего, чего хотел, и мне нет нужды кому-то что-то доказывать, потому
что я и так уже все доказал – себе самому. Живу на берегу океана, рисую детей…
собак…
Вспомнив о Пип, Мэтт улыбнулся про себя. Почти сразу же
перед его мысленным взором встало лицо Офелии. И почему-то сейчас она
показалась ему намного привлекательнее его бывшей жены. Вернее, они обе были
очень красивы, но каждая по-своему.
– Тебе нужно снова начать жить, Мэтт, – мягко
сказала Салли. – Ты никогда не думал о том, чтобы вернуться в Нью-Йорк?
Что касается Салли, то она уже думала об этом. Сама она так
и не смогла полюбить Новую Зеландию, а от Окленда ее просто тошнило. Ну а
теперь она свободна и может поступать, как ей заблагорассудится.
– Никогда! – честно ответил он. – С этим
покончено – навсегда.
Достаточно ему было только подумать об Офелии, и колдовские
путы, мягко опутавшие его волю благодаря чарам Салли, развеялись как дым.
– А как насчет Парижа? Или Лондона?
– Может быть. Но не теперь. Когда я устану жить
Робинзоном Крузо, тогда разве что… Но до этого еще далеко. А сейчас, когда
Роберт будет еще четыре года учиться в двух шагах от моей халупы, меня и
пинками не выгонишь в Европу.
Ванесса говорила, что года через два собирается поступать в
Беркли. Вот и еще одна причина никуда не ехать. Мэтту хотелось находиться рядом
с детьми. Слишком долго он не видел их – и сейчас намеревался насладиться
каждой минутой, чтобы быть вместе с ними.
– Удивляюсь, как тебе все еще не надоело! Жизнь
отшельника, я хочу сказать. Как вспомнишь, каким ты был раньше – веселым,
сумасбродным…
И к тому же владельцем крупнейшего нью-йоркского рекламного
агентства, у которого от клиентов просто отбоя не было. Им с Салли приходилось
арендовать то дома, то яхты, то самолеты, чтобы не давать клиентам скучать.
Вспомнив об этом, Мэтт грустно усмехнулся – теперь все казалось ему такой
суетой!
– Наверное, я повзрослел. Знаешь, такое случается.
– Ну, во всяком случае, ты нисколько не
постарел, – игриво заметила Салли.
Наверное, Салли решила прибегнуть к другой тактике, раз
предыдущая не сработала, подумал Мэтт. Уж ее-то никак нельзя представить
живущей на берегу в покосившейся от времени и ветра лачуге! Салли бы скорее
повесилась, чем решилась на такое.
