– Не поняла. Ты насчет чего? – Офелия не сразу
сообразила, о чем она. Ничего подобного ей и в голову никогда не приходило. Они
с Мэттом были просто добрые друзья.
– Господи помилуй! Насчет твоего Мэтта, конечно! Ты не
в курсе – он, случайно, не голубой?
– Не думаю. Впрочем, как-то не интересовалась. Ради
всего святого, Андреа! Он ведь был женат, у него двое детей! Да и потом, какая
разница?!
– Ну и что, что дети? После всех неприятностей женщины
вполне могли ему опротиветь, – деловито возразила Андреа. Впрочем, она
ничуть не сомневалась, что с Мэттом все в порядке. – Нет, нет, конечно, я
так не думаю. А вот ты, моя дорогая, будешь просто дурой, если не вцепишься в
него мертвой хваткой при первой же возможности, – отрезала она. –
Такие парни, как твой Мэтт, на дороге не валяются! Между прочим, на брачном
рынке таких разбирают в мгновение ока.
– Я не собираюсь цепляться за него мертвой хваткой. И
по-моему, Мэтт думает о женитьбе столько же, сколько и я сама. Мне кажется, он
предпочитает одиночество.
– Может, просто временно, пока депрессия… Кстати, а он
не пробовал лечиться? А то можешь ему предложить, чтобы сдвинуть дело с мертвой
точки. Не исключено, конечно, что он уже принимает какие-то лекарства и у него
просто такой побочный эффект. Антидепрессанты, к примеру, напрочь отбивают
желание. Правда, на этот случай остается «Виагра», – с оптимизмом в голосе
добавила Андреа. У Офелии при этих словах глаза полезли на лоб.
– Непременно посоветую, – хмыкнула она. –
Представляю, как он будет тронут такой заботой. Между прочим, чтобы обедать с
нами, ему вовсе не нужна «Виагра»! И никакой депрессии у него нет, просто он
переживает. – В глазах Офелии это были совершенно разные вещи. Но Андреа
придерживалась другого мнения.
– Один черт! – фыркнула она. – Сколько лет
назад от него ушла жена? Десять лет?! И ты считаешь нормально, чтобы мужчина в
его годы столько лет жил один?! А его интерес к Пип… Ну, был бы он
действительно педофилом, я бы еще поняла, но ведь он же не такой! Просто он до
смерти устал без семьи, вот и все. Одиночество не для таких, как он. То же
самое относится и к тебе, моя дорогая.
– Спасибо, доктор Уилсон, мне уже лучше. Ах, бедняжка
Мэтт, он даже и не знает, как ты все замечательно решила за нас обоих! Даже
прописала ему «Виагру»!
– Ну кто-то же должен это сделать, верно? Вы с ним два
сапога пара – ни за что сами не догадаетесь. Не будь меня, ты бы так и сидела в
своем углу до скончания дней! А что потом? Еще пару лет, и Пип уже будет совсем
большая.
– Да, Андреа. Как подумаю, что останусь совсем одна,
просто плакать хочется. Но тут уж ничего не поделаешь, надо просто привыкнуть к
этой мысли. К счастью, надеюсь, у меня есть еще в запасе пара лет. –
Перспектива остаться одной, когда Пип станет взрослой, пугала Офелию. Она и
представить себе не могла, что в один прекрасный день Пип уйдет из дома, чтобы
жить своей собственной жизнью. От этих мыслей сердце у нее обливалось кровью. И
Мэтью Боулз не мог тут ничем помочь. Просто ей придется привыкнуть жить одной.
А сейчас радоваться, что дочь пока еще с ней. После потери Теда Офелия даже не
думала о другом муже. И разве сможет какой-то мужчина заменить ей Пип?! Нет,
конечно. Она сама найдет, чем заполнить пустоту: работой, друзьями – да чем
угодно, хотя бы заботой о бездомных. – Мэтт – это не выход, –
буркнула Офелия в трубку.
– Почему? – удивилась Андреа. – А вот мне он
понравился!
– Вот и бери его себе. И пичкай «Виагрой». Держу пари,
Мэтт будет просто счастлив, – рассмеявшись, предложила Офелия.
Андреа немедленно вышла из себя и принялась вопить в трубку,
но Офелия уже к этому привыкла. Собственно говоря, именно взрывной темперамент
ей и нравился больше всего в Андреа. Сама Офелия была совсем другой. Наверное,
и вправду говорят, что противоположности сходятся.
– Может быть, я так и сделаю. Кстати, когда у Пип
следующая игра?
– Нет, ты просто невыносима, честное слово! Может, тебе
просто поехать в Сейф-Харбор и силой вломиться к нему в дом? Мэтт будет
потрясен. Мужчинам обычно льстит, если красивая женщина так стремиться избавить
их от одиночества.
– А что, неплохая идея! – одобрительно хмыкнула
Андреа.
Они поболтали еще пару минут, и Офелия совсем забыла, что
собиралась рассказать подруге о том, как провела прошлую ночь.
Вечером они с Пип отправились в кино, потом вернулись домой
и с аппетитом поужинали. А в десять часов, прижавшись друг к другу, уже спали
мертвым сном.
А в это время в Сейф-Харборе Мэтт еще работал над портретом
Пип. Придирчиво разглядывая никак не дававшийся ему рот, Мэтт вдруг вспомнил,
как улыбалась Пип, когда вышла с поля после игры. Малышка вся светилась от
счастья. Он вспомнил ее улыбку, и у него сразу же потеплело на душе. Мэтту
нравилось смотреть на нее, нравилось ее писать, просто чувствовать, что она
где-то рядом. Присутствие ее матери тоже было ему приятно, но все-таки не так.
Пип в его глазах была ангелом, лесной нимфой, проказливым
эльфом. Мэтта всегда изумляло, как в теле ребенка может уживаться душа
умудренного жизнью человека. И сейчас, работая над портретом, он вдруг заметил,
как с каждым мазком, который он накладывал на холст, эти ее черты проступают
все ярче.
Наконец, отложив кисти, Мэтт отправился в постель, очень
довольный собой. Он еще спал, когда на следующее утро позвонила Пип. Услышав в
трубке его сонный голос, она принялась извиняться.
– Простите, что разбудила, но я почему-то решила, что
вы уже встали, – покаянно пробормотала она. Было полдесятого, но Мэтт
накануне забрался в постель только около двух.
– Все в порядке. Просто я вчера немного увлекся нашим с
тобой общим проектом, вот и засиделся допоздна. Зато почти закончил, –
похвастался он. Мэтт был страшно доволен, и Пип тоже.
– Моей маме наверняка он понравится, – восторженно
пробормотала она. – Может быть, как-нибудь вечером сходим вместе пообедать
и вы мне его покажете? Мама теперь два вечера в неделю работает до утра.
– Как это? – удивился Мэтт. Он ничего не понимал.
Значит, Офелия нашла себе еще какую-то работу, помимо Векслеровского центра?
– Она теперь работает в «Команде быстрого
реагирования». Так называют тех, кто по ночам ездит по улицам, развозит еду и
лекарства для бездомных. Мама будет работать по вторникам и четвергам. Ее не
будет всю ночь, так что она попросила Элис ночевать тут со мной, а то когда
мама возвращается домой, Элис уже поздно ехать к себе, – объяснила Пип.
– Интересно, – пробормотал Мэтт. «И довольно
опасно», – добавил он про себя, но решил, что не стоит пугать Пип.
– Я с радостью свожу тебя пообедать, но, может быть,
лучше сделать это в один из тех дней, когда твоя мама будет дома? А то она еще,
чего доброго, обидится.
И дело тут вовсе не в том, что Мэтту приятно общество
Офелии. Просто он прекрасно понимал, что его появление в ресторане с девочкой
может вызвать досужие домыслы. Встречаться с ней на городском пляже – совсем
другое дело. И он был уверен, что Офелия с ним согласится. Их взгляды на детей
до смешного совпадали, а поскольку Мэтт испытывал глубочайшее уважение к
Офелии, вырастившей и воспитавшей такого потрясающего ребенка, как Пип, то он
был твердо намерен и дальше следовать их принципу.
