Я вижу, как он приближается,
он подходит все ближе и ближе,
я хочу бежать,
но не могу,
у меня нет ни сил, ни смелости сделать это. Я чувствую на
своих губах вкус страха, и вот мы уже стоим лицом к лицу, смотрим друг другу в
глаза, и каждый из нас видит ужас другого, как слезы, текущие по лицу, и тогда
я понимаю, я вспоминаю,
как будто бы это мой последний шанс
коснуться Господа,
протянуть руку и почувствовать,
как Он дотронется до нее
в ответ,
как будто это последняя возможность для меня
доказать мою любовь к Нему,
разве могу я бежать?
Я остаюсь,
я припоминаю,
что Он является
в любом облике,
у Него множество лиц,
от Него может дурно пахнуть,
и в глазах может стоять угроза.
И я протягиваю вперед сумку,
вся моя храбрость куда-то улетучивается
я едва осмеливаюсь дышать,
помню только, зачем
я вышла в эту ночь
и кого хотела отыскать…
Мы стоим друг против друга,
мы одни,
мы равны,
между нами
бесшумной тенью проскользнула смерть, и вот наконец он берет
сумку из моих рук, тихо шепчет «Боже, благослови» и уходит,
и когда мы возвращаемся домой,
молчаливые и торжествующие,
я снова понимаю,
что нас опять
коснулась десница Божья.
Пристанище
Некогда прерванная,
снова возродившаяся
мысль
о тебе —
место,
где я ищу пристанища,
твои рубцы, мои шрамы,
наследие тех, кто нас любил,
наши победы и поражения медленно
сливаются воедино,
наши жизни
соединяются,
греются в лучах зимнего
солнца,
я уже больше
не разбита на куски,
я наконец
становлюсь единым целым,
сверкающий сосуд
древней
красоты,
тайна жизни
больше не требует
разгадки,
и ты,
возлюбленный друг,
моя рука в твоей руке и мы сливаемся воедино, и жизнь
начинается снова,
песнь любви
и радости, которой нет
конца.
Глава 1
Стоял один из тех промозглых, туманных дней, которые в
Северной Каролине только прикидываются летними. Ветер безжалостно стегал узкую
полоску пляжа, словно мутовкой вздымая в воздух тучи песка. Девчушка в красных
шортах и белой водолазке брела вдоль берега вместе с псом, который крутился
возле самой воды, обнюхивая выброшенные на песок водоросли.
У девчушки были коротко стриженные рыжие волосы и глаза
цвета янтаря. Припудренные песком волосы ее кудряшками спадали на лоб. На вид
ей можно дать лет десять – двенадцать. Маленькая и грациозная, с длинными
худенькими ножками, она смахивала на новорожденного жеребенка. Сновавший по
берегу пес был крупным шоколадным Лабрадором. Девочка с собакой неторопливо
двигалась к общественному пляжу. Из-за мерзкой погоды на берегу им не
встретилось ни одной живой души. Но девочка, похоже, не замечала холода, а ее
пес, тявкая время от времени на бурунчики песка, лихо закручиваемые ветром, тут
же забывал о них и снова подбегал к воде. Завидев краба, он отскакивал и
начинал лаять как бешеный, а малышка весело хохотала. Можно не сомневаться, что
эти двое – лучшие друзья. Но в дружбе ребенка и собаки заключалось что-то
такое, что невольно наводило на мысль об одиночестве, ставшем уже
привычным, – как будто бродить тут вдвоем было им не впервой. Девочка с
собакой долго еще брели по пляжу.
Иной раз, как и положено в июле, случались жаркие и погожие
дни, однако нечасто. А потом берег снова тонул в тумане, и казалось, промозглые
зимние холода вернулись вновь. Приглядевшись, можно было увидеть, как туман,
придавив рыхлой массой волны, жадно облизывает арки Золотых Ворот. Иногда с
берега виднелся и сам мост. Сейф-Харбор
[1]
находился всего в
тридцати пяти минутах езды к северу от Сан-Франциско. Основную часть его
занимала небольшая замкнутая община; огороженные забором домики поселка,
цепочкой вытянувшись вдоль берега, прятались за песчаной дюной. Будка сторожа у
ворот ясно говорила о том, что посторонним тут вряд ли будут рады. Даже попасть
на берег можно только из домиков, преграждавших чужакам дорогу к воде. По
другую сторону залива тянулся общественный пляж, а за ним – ряд обшарпанных
коттеджей, настоящих хибар, тропинки от которых тоже вели к воде. В жаркие
летние дни на общественном пляже яблоку негде было упасть. Однако чаще даже он
пустовал, а уж на частных пляжах и вовсе редко кто появлялся.
Девочка дошла до того конца пляжа, где начинался ряд домов
победнее, и тут взгляд ее наткнулся на мужчину. Он устроился на складном
стульчике, на мольберте перед ним стояла незаконченная акварель. Малышка
остановилась и принялась незаметно разглядывать мужчину, пока Лабрадор,
взобравшись на дюну, с интересом обнюхивал кучку водорослей. Помявшись немного,
девочка уселась на песок в некотором отдалении, робко наблюдая за художником.
Он не заметил ее появления. А ей просто нравилось смотреть на него – что-то
хорошо знакомое и привычное чувствовалось в том, как океанский ветер ерошит его
коротко стриженные темные волосы. Девочка всегда с интересом наблюдала за
людьми. Иной раз она часами смотрела на рыбаков, стараясь держаться незаметно,
но не упуская ни единой мелочи. Вот и сейчас она сидела тихонько, как мышка,
незаметно поглядывая на работу художника. Потом она вдруг увидела, что на
холсте появились какие-то лодки, которых на самом деле не было. Вскоре пес,
соскучившись, уселся возле нее. Девочка машинально погладила его по голове,
переводя взгляд с рисунка на океан и обратно.
Потом она встала и сделала несколько робких, неуверенных
шагов, устроившись у художника за спиной. Он по-прежнему не замечал ее
присутствия, но зато теперь ей стало гораздо удобнее наблюдать, как он
работает. Ей очень понравились цвета, которые он выбрал для своей акварели, а
еще больше понравилось то, что он написал заход солнца. Псу между тем надоело
сидеть, и он закрутился возле ног хозяйки, нетерпеливо ожидая команды. Девочка,
поколебавшись немного, придвинулась ближе и встала так, чтобы художник смог ее
увидеть. Тут вдруг собака прыгнула вперед, и мужчина вздрогнул от
неожиданности. Только теперь, подняв глаза, он заметил стоявшую возле него
девочку. Окинув малышку удивленным взглядом, он молча вернулся к своей
акварели. Спустя полчаса, повернувшись, чтобы промыть кисть в стакане с водой,
он снова поднял голову и поразился, что она все так же стоит возле него и
наблюдает за его работой.
