– Знаешь, твоя мама, возможно, придушит нас обоих, но
сначала я отнесу тебя к себе домой и хорошенько промою ногу.
– А больно будет? – Глаза у Пип стали совсем
круглыми, и Мэтт ободряюще подмигнул ей.
Держа ее на руках, он зашагал к своему дому, и Мусс без
колебаний последовал за ним. О мольберте с красками Мэтт даже не вспомнил.
– Держу пари, когда твоя мама станет разделывать нас
тупым ножом, будет куда больнее, – проворчал он, стараясь отвлечь Пип.
Но и он, и она видели, что по песку за ними тянулся кровавый
след. Мэтт заторопился. Вбежав в дом, он толкнул дверь плечом и прямиком
отправился на кухню. Цепочка пятен крови протянулась за ними от двери до двери.
Усадив Пип на стул, Мэтт осторожно приподнял ей ногу, а потом аккуратно
поставил ее в раковину. Через минуту кровь была уже везде, даже у него на лице.
– Наверное, мне придется поехать в больницу? –
тоненьким голоском спросила Пип. На синюшно-белом лице глаза ее казались почти
черными. – Чед как-то раз разбил себе голову и перемазал кровью весь дом,
а потом в больнице сказали, что ему придется наложить уйму швов.
Пип не стала рассказывать, что это случилось с ним во время
очередного приступа ярости, когда он бился головой о стену. Тогда ему было
всего десять лет, а ей самой не больше шести, но она помнила все, как будто
вчера. Отец потом кричал на мать, виня во всем ее, и Чед тоже. А мама только
плакала. Это было так ужасно!
– Ну-ка давай посмотрим. – Зрелище было страшным.
Мэтт тонкой струйкой пустил холодную воду в расчете, что она немного снимет
боль, но вода, сбегавшая в сток, была ярко-красной от крови. – Так,
дружочек. Давай-ка хорошенько перебинтуем тебе ногу полотенцем.
Вытащив чистое полотенце из шкафчика, он принялся бинтовать
ей ногу. А Пип между тем, оглядевшись по сторонам, решила, что ей тут нравится.
Несмотря на то что мебель выглядела довольно старой, кухонька дышала уютом и
чистотой.
– Вот так, перебинтуем хорошенько, – приговаривал
Мэтт. – А потом я отвезу тебя к маме. Она сегодня дома?
– Да.
– Хорошо. Поскольку идти ты нс можешь, я сам отвезу
тебя. Как тебе такая идея?
– Здорово. А потом нам придется поехать в больницу?
– Для начала послушаем, что скажет твоя мама. Впрочем,
если хочешь, могу оттяпать тебе ногу прямо тут. Минутное дело – ну если,
конечно, Мусс не будет путаться под ногами.
Пес тихонько сидел в углу, внимательно разглядывая их обоих.
Пип хихикнула, но личико ее было все еще мучнисто-бледным, и Мэтт решил, что
нога здорово болит. Конечно, он прав, но она скорее откусила бы себе язык, чем
призналась в этом. Ей очень хотелось казаться храброй.
Обмотав ей ногу полотенцем, как он и обещал, Мэтт снова
подхватил Пип на руки, по дороге взял со столика ключи от машины и вышел из
дома. Мусс следовал за ним по пятам. Позади коттеджа стоял небольшой пикап.
Мэтт открыл дверь, и Мусс моментально устроился на заднем сиденье. К тому
времени как Мэтт сел за руль, на полотенце уже расплылось большое багровое
пятно.
– Со мной что-то серьезное? – помолчав, спросила
Пип, пока они ехали к ее дому, и Мэтт тут же постарался сделать беззаботное
лицо.
– Да нет, не особенно. Просто люди не думают о том, что
может случиться, когда бросают на пляже битое стекло.
У них ушло на дорогу не больше пяти минут. Остановив машину,
Мэтт на руках отнес Пип в дом. Мусс бежал следом, едва не наступая ему на
пятки. Офелия сидела в гостиной. Услышав шаги, она подняла глаза и словно
приросла к стулу, увидев в дверях Мэтта с Пип на руках.
– Что случилось?! Пип, с тобой все в порядке? –
Офелия опрометью кинулась к ним.
– Все хорошо, мам. Я просто порезала ногу. Мэтт на лету
перехватил взгляд Офелии.
И глаза их встретились – в первый раз с того дня, как она
устроила ему разнос, обвинив его чуть ли не в намерении совратить ее дочь.
– Что с ней? – прерывающимся голосом спросила
Офелия.
Руки у нее тряслись, но Офелия успела заметить, с какой
бережной нежностью Мэтт усадил Пип на диван и принялся разматывать
окровавленное полотенце.
– Думаю, ничего страшного. Но все равно вам лучше
взглянуть самой.
Мэтту не хотелось говорить при Пип, что ей, по-видимому,
наложат швы. Но Офелия, бросив взгляд на ногу дочери, подумала о том же. i
– Нужно немедленно ехать к врачу. Наверное, такой порез
придется зашить, – преувеличенно спокойно проговорила она, но глаза Пип
мгновенно наполнились слезами.
Мэтт легонько похлопал ее по плечу.
– Всего один-два стежка, большое дело! –
пробормотал он, ласково гладя девочку по голове и невольно отметив про себя,
что волосы у нее как шелк. Но видимо, у каждого из нас есть предел прочности,
потому что из глаз Пип ручьем хлынули слезы. Решение оставаться мужественной
было забыто напрочь. – Послушай, они всегда сначала делают обезболивание.
Честное слово, мне тоже делали, только в. прошлом году. Ты даже ничего не
почувствуешь.
– Ну да, еще как почувствую! – завопила Пип,
обливаясь слезами – в точности как положено девочке ее лет. Впрочем, она имела
на это полное право. Порез и в самом деле оказался жутким. К тому же из него
по-прежнему хлестала кровь. – Не хочу никаких швов! – рыдала Пип,
уткнувшись лицом матери в живот.
– Послушай, мы потом непременно придумаем что-нибудь
интересное! – пообещал Мэтт, беспомощно глядя на Офелию и гадая, не уйти
ли, пока она не сочла его навязчивым.
Но Офелия была даже рада, что он тут, а уж Пип и подавно.
Присутствие Мэтта успокаивающе действовало на них обеих.
– А доктор тут где-нибудь есть? – испуганно спросила
Офелия.
– За бакалейной лавкой есть клиника. Там дежурит
медсестра. Кстати, как раз она и зашивала меня в прошлом году. Как насчет того,
чтобы поехать туда? Или сразу в город? Я вас отвезу, если вы не против.
– Может, для начала съездим в клинику и послушаем, что
скажет медсестра?
Пип еще немного поплакала, пока они ехали, но Мэтт трещал
без умолку, рассказывая какие-то смешные случаи из жизни, и наконец она немного
повеселела.
Взглянув на порез, медсестра тут же согласилась, что без
швов не обойтись, в точности как рассказывал Мэтт. Вначале она сделала Пип
обезболивающий укол, а потом аккуратно наложила несколько швов. Тщательно
перебинтовав ногу, медсестра предупредила, что несколько дней на ногу лучше не
наступать, а через неделю придется приехать снять швы. Потом Мэтт снова отнес
ее в машину, и Пип устало откинулась на спинку сиденья.
– Могу я пригласить вас на обед? – предложил Мэтт,
пока они петляли по улицам поселка.
Но Пип слабым голосом пробормотала, что ее подташнивает, и
они решили ехать домой. Потом он бережно отнес Пип в гостиную и уложил на
диван. Офелия включила ей телевизор, и через минуту Пип уже спала как убитая.
