— Алтаах?
— Да, — Рахон с улыбкой склонил голову. — Великий махир ждет встречи с тобой, Ашити, и мы отвезем тебя к нему.
— И где же меня ожидает великий махир? — прищурилась я.
— Там, куда мы отвезем тебя, — ответил мужчина.
Он наблюдал за мной. Я видела почти неприкрытое любопытство, а дружелюбие и вовсе сбивало с толку. Правда, откровенность Рахона всё еще имела границы, и будет ли он их сохранять, пока оставалось непонятным.
— Значит, вы не из тагана, — снова заговорила я, — но у вас белые волосы. Однако ты отказываешься от родства с Белым Духом и называешь вашим Отцом кого-то другого. Однако ты говоришь, что и к племенам вы не принадлежите. А раз так, то мне приходит на ум только один народ. Мы едем в горы?
— Верно, — кивнул Рахон, и его взгляд стал испытующим.
— Вы поклоняетесь Илгизу.
— Верно, мы поклоняемся нашему Покровителю.
— Илгизиты, — подвела я итог. — Значит, вы везете меня в горы к великому махиру. — Мужчина смотрел на меня, не спеша что-то добавить. — Что за надобность великому махиру в дочери шаманки? Мне неведомы секреты моей матери, она не учила меня, а я не желала этой науки. От меня нет пользы, мне нечего передавать Алтааху.
Рахон, сидевший до этой минуты неподвижно, вдруг откинул голову и громко рассмеялся. От его хохота вздрогнул тот воин, который дремал, сидя у дерева, и поднял голову один из спавших у костра. Я не смеялась и не злилась, просто ждала, когда веселье моего собеседника пойдет на спад, и он будет готов ответить. Наконец Рахон выдохнул и снова посмотрел на меня. На губах его продолжала блуждать улыбка.
— Алтаах не нуждается в учителях, — произнес пятый подручный. — Он постиг вершины своего мастерства, потому мы и зовем его великим. Но ему нужна ты и те знания, которые ты принесла в наш мир.
Признаться, я опешила. И даже не от того, что кому-то понадобились мои знания, и не столько потому, что илгизиты в точности знают, что я здесь чужак, но меня сразила фраза — наш мир.
— В ваш мир? — осторожно уточнила я. — То есть вы хотите сказать, что я вообще не принадлежу этому миру?
До этой минуты, хоть я и называла мой новый дом миром Белого Духа, да и вообще разделяла свой старый мир и новый, но! Но я по большей части подразумевала разницу в развитие, считала, что попала на какой-то неисследованный еще континент, на затерянные от света территории, где правят свои боги. Однако это никак не объясняло мое нахождение в пещере в одной сорочке. А вот теперь всё встало на свои места: и пещера, и сорочка, и ответ камней — упала. Тогда выходит, что кто-то выкинул меня в портал прямо из спальни? Или я бежала в портал?..
Мотнув головой, я отогнала ненужные сейчас рассуждения. Всё, хорошо, теперь мозаика сложилась — я не просто с другого конца света, я из другого мира. Все размышления и частности после. Идем дальше.
— Почему вы решили, что я из другого мира? — переиначила я свой вопрос. — И как узнали обо мне?
— На оба вопроса один ответ, — произнес Рахон. — Этой зимой Алтаах ощутил, как была нарушена пелена пространства, кто-то пришел в наш мир. Покровитель велел отыскать чужака. Он сказал, что Урунжан принял гостя, и что искать его надо в таганах. Мы разъехались на твои поиски, Ашити, но нигде тебя не было. А с началом лета пришло известие, что чужак объявился в тагане Зеленых земель, и это женщина. Великий махир приказал забрать тебя и привезти. Теперь ты знаешь, что мы не обидим тебя, ты — желанная гостья, Ашити.
— Кто такой Урунжан?
— Белый Дух, — пояснил мой собеседник. — Мы называем его по имени, как и жители таганов нашего Покровителя.
Прикусив губу, я смотрела на него, борясь с раздражением. У меня было собственное понимание того, как следует звать гостей. И в этих правилах точно не имелось пункта с убийством спутников того, кого я желаю видеть в своем доме. Наконец, усмехнувшись, я склонила голову к плечу и ответила:
— Наверное, я должна быть польщена?
— Что? — Рахон предсказуемо не понял моей фразы полностью.
— Должна испытать гордость и удовольствие? — пятый подручный не ответил, и я продолжила: — Белый Дух признал во мне дочь, Илгиз лишь гостью. Отцу я могу открыть сокровенное, хозяину дома, куда должна войти, лишь оказать почтение, но умолчать о том, что лежит на душе.
— Наш Покровитель с радостью примет тебя в объятья, — улыбнулся илгизит. — Лишь распахни ему свои.
— Мой Отец условий не ставил, — заметила я. — Он просто признал меня.
Теперь Рахон поджал губы. Чуть прищурившись, пятый подручный рассматривал меня некоторое время. А я делала то, что велела Ашит — думала. Пока я лишь прощупывала своего похитителя, пытаясь понять, чего ждать от него. Однако признавала, что спорить и злить не слишком мудро — я была в его полной власти, и защиты ждать не приходилось.
— Зачем я нужна вам? — спросила я, первой нарушая молчание.
— Я уже говорил, — ответил Рахон. — Нам хотим получить твои знания.
Вновь усмехнувшись, я покачала головой:
— Мне нечего вам дать, — сказала я, продолжая глядеть в глаза илгизиту. — Я не маг, не инженер, не изобретатель, не ученый. Я мало что помню из прошлой жизни, даже имени, которое носила в том мире, не знаю.
— Мы поможем вспомнить, — ответил пятый подручный. — Алтаах вернет тебе память и имя, с которым ты была рождена.
Ах, как заманчиво это звучит… Это было бы недурно разобраться в своей истории, понять, что привело меня в Белый мир. Вспомнить себя, свою жизнь, людей, которые меня окружали, и чем я занималась. Найти ответ на вопрос — откуда я знаю законодательство страны, в которой жила, и чье название тоже не помню. Почему я легко разбираюсь в административных проблемах, и почему мне так близко то, чего не должна знать женщина. Да просто узнать, сколько мне лет, и когда мой день рождения. И я ответила:
— Нет. Я не хочу вспоминать.
— Почему? — удивление илгизита было искренним. — Ты обретешь себя.
— Я живу в ладу с собой, — ответила я. — Но если мне вернут мою прошлую жизнь, я могу утерять равновесие, в котором существую. Меня начнут томить мысли о людях, которые были мне дороги, о местах, где я жила и, может быть, была счастлива. Моя душа потянется туда, но я здесь, и как вернуться, мне неизвестно. Сердце начнет кровоточить, и жизнь станет хуже смерти. Нет, я не хочу такого.
— Если Покровителю будет угодно, мы попытаемся вернуть тебя назад, когда ты передашь нам всё, что знаешь.
— А если меня там ждут враги? Что привело меня к этому перемещению? Может статься так, что мне не стоит возвращаться. Зачем мне разрывать себя надвое желанием увидеть близких мне людей и невозможностью оказаться рядом с ними? Выходит, сможете вы открыть мне путь домой или нет, для меня итог один — страдания. И потому я вновь говорю, что не желаю вспоминать. А раз так, то выходит, что я для вас бесполезна, Рахон. И когда вы это поймете, что ждет меня? Судьба Берика и саулов?
