— Знаю.
— И что скажешь обо всем этом? — спросила я.
— Скажу, что ты еще не ела, — ответила шаманка и поставила на стол блюдо с пирогом. — Для тебя пекла. Ешь.
— Когда же ты успела, если я сама только недавно…
— Кто я, по-твоему, Ашити? — насмешливо изломила бровь моя мать. — Сурхэм?
— Выходит, и это знала?
— Не знала, — она отрезала кусок пирога и указала на него Берику, сидевшему напротив: — Ешь. — После снова посмотрела на меня: — Утром встала, испекла. Значит, пригодится.
— Предчувствие, — улыбнулась я.
— Оно, — кивнула Ашит. — Ешь. Потом говорить будем.
Но до разговора мы так и не добрались. Сначала мать приспособила к делу Берика — велела поправить ей сарай и наколоть дров, а пока она давала указания ягиру, я, чтобы отвлечься от невеселых мыслей, ушла играть с Урушем. Этого не выдержал Ветер, и мне пришлось успокаивать саула и турыма, затеявших склоку с членовредительством: то Ветер прихватывал зубами Уруша, пока тот отвлекался на меня, то Уруш кусал Ветра за ноги, пока я его успокаивала. Наконец, выведенная из себя задирами, я ушла к матери. Однако и тут беседы не вышло. Приехали из тагана, и Ашит уехала с ними — кого-то придавило деревом.
Шаманка вернулась к ночи. На мой вопрос о ее пациенте она отмахнулась:
— Отец к дуракам милостив. Если не дал ума, взамен дарит удачу.
— Поговорим?
— Утром говорить станем. Спи.
Раздраженно поворчав себе под нос, я легла. Думала — не усну, столько всего в голове было. И в первую очередь — женитьба Танияра. Эти мысли я изо всех сил гнала прочь. Они мешали, туманили разум и ранили сердце. Думать, что он вернется не один, было больно. Не могу сказать, насколько раньше я была ревнива, но в эти минуты мне становилось тяжело дышать лишь от предположения, что мой воин уже может быть не моим. И потому я заставляла себя размышлять о том, как можно выйти из создавшегося положения без особых потерь, как избежать свадьбы, если она еще не состоялась, и как наказать Селек и ее сына за этот выпад… даже если для меня уже будет поздно. Да и рвать дружбы с Танияром я не хотела. Может, мне и придется забыть о нем, как о мужчине, но он не перестает быть человеком, который нуждается в поддержке. И лишь когда ему уже ничего не будет угрожать, я смогу уйти…
А потом пришел тот самый сон, когда Белый Дух позволил мне увидеть алдара. Не знаю, что это было на самом деле: греза или милость Создателя — но раз мама сказал, что будет, как я решу, то я решила — милость. И потому, еще не успев зайти в дом, я развернулась спиной к двери и низко поклонилась, благодаря Отца за чудо, которое он мне явил.
— Иди сюда, — позвала меня Ашит, когда я закрыла за собой дверь.
Она разводила огонь в очаге, и я, приблизившись, ждала, что шаманка велит делать. Но она ничего не велела, только отошла к одному из своих сундуков, а вернулась, держа в руках большое блюдо и мешок.
— Садись, — велела мать, и сама опустилась прямо на пол.
Заинтригованная, я устроилась напротив, скрестила ноги, зеркально отобразив позу Ашит, и продолжила наблюдать. Шаманка открыла мешочек и вытряхнула на блюдо мелкие камни. Они были разных цветов, и я протянула руку, чтобы взять один и рассмотреть, и тут же получила по ней. Шлепок вышел звонким, стало больно и обидно.
— Не игрушки, — строго произнесла мама.
— Зачем это? — насупившись, спросила я.
— Ты хотела поговорить, — ответила шаманка.
— С тобой.
— Ты и говоришь со мной, а с камнями я разговаривать стану. Молчи.
Нахохлившись, будто воробей, я скрестила руки на груди. Мать, удовлетворенная моим молчанием, повела ладонью над блюдом, что-то зашептала на том языке, который я не понимала, после поклонилась блюду и взяла его в руки.
— Спрашивай, — приказала Ашит.
— Что спрашивать?
— Что знать хочешь, то и спрашивай.
— Была ли свадьба? — сорвалось с моего языка прежде, чем я обдумала первый вопрос.
— Спрашивай точно, если хочешь получить точный ответ.
— Танияр женился?
Шаманка тряхнула блюдом. Я заворожено наблюдала за тем, как камешки подлетели вверх и упали обратно. Ни один из них не слетел на пол. Ашит поставила блюдо на пол и склонилась над ним.
— Нет, — ответила она. — Не женился.
— Но это же на данный момент, верно? — уточнила я. — И значит, свадьба может состояться завтра или послезавтра, так?
Мама не ответила, она подняла на меня взгляд и покачала головой. Я поняла ее и без слов — как спросила, так и ответили.
— Думай, — только и произнесла она.
Я кивнула и задумалась. Камни не могут дать развернутый ответ… или могут? Да и как можно доверять гаданию? Я желала обсудить, получить совет, а не гадать на разноцветных камнях…
— Не смей, — сурово оборвала меня Ашит. — Хочешь знать — спрашивай. Камню хитрость неизвестна, он врать не станет. Не хочешь слушать, камни замолчат.
Я бы фыркнула, но не стала этого делать, чтобы не обидеть камни. Камни! Они еще и обижаются, подумать только!
— Камни не обижаются, но говорят с тем, кто хочет их слушать, — назидательно поправила меня мама. — Задай вопрос, Ашити.
Вздохнув, я кивнула и снова задумалась, теперь о деле, которое привело меня сюда.
— Когда Танияр вернется в свой таган?
Ашит тряхнула блюдом, посмотрела на ответ и озвучила его:
— Скоро. Быстрей, чем его ждут.
— Один? — с замиранием сердца задала я новый вопрос.
— Нет, — ответила шаманка. Я прижала ладонь к груди, где вдруг разверзлась ледяная пропасть, а мама укоризненно покачала головой: — Он уехал не один, Ашити, с ним ягиры. С ними и вернется. Думай, дочка, думай.
Я кивнула и задумалась всерьез. Что могут рассказать мне камни? И почему Ашит решила ими воспользоваться? Впрочем, это не так важно, она знает, что делает. Значит, надо просто довериться и выяснить то, что меня волнует. Желательно, конечно, чтобы ответы были более развернуты. Хм…
— Как я попала на эти земли? — спросила я больше для проверки, чем из желания узнать. С некоторых пор ответ на этот вопрос был мне неважен.
Шаманка тряхнула блюдо, заглянула в него и перевела на меня взор:
— Камни говорят, что ты упала, — сказала она.
— Упала? — недоверчиво переспросила я. — Откуда? И как вообще можно так упасть, чтобы оказаться в пещере охо? — Мать продолжила смотреть на меня, и я поняла, что иного ответа не будет. — Ну, хорошо. Упала, так упала. Танияр привезет в таган жену?
— Да, — кивнула Ашит.
— Боги, — задохнулась я. — Значит, Селек его переиграла… — осознав, что говорю на родном языке, я поправилась: — Значит, Селек заставила его сделать, как хочет.
