А пока сюда занесли стол, прибили полки, поставили небольшой сундучок, который запирался на замок, и украсили стену шкурой, чтобы не было совсем пусто. Я же перетащила в кабинет писчие принадлежности, запас чистых свитков, которые мне когда-то выдал Танияр, потом поцокала языком, сокрушаясь из-за отсутствия книг, которыми можно было бы заставить полки, вздохнула и начала обживать присвоенное помещение.
Что я ощущала, когда впервые уселась за стол? Я чувствовала удовлетворение. И умиротворение. Будто вернулась домой из дальних странствий, и теперь могу насладиться привычным уютом и покоем родных стен. И следующее, что я сделала, — это записала свои мысли о посещении дома каана, произошедшее на третий день без моего воина. По свежему следу, так сказать. Писала я, разумеется, буквами, а не ирэ. Во-первых, так мне было привычней и легче, а во-вторых, никто бы не смог прочитать моего опуса.
И когда к вечеру пришел Юглус, я уже беседовала с ним в моем кабинете. Я усадила его на стул для посетителей, после отложила список и приветливо улыбнулась. Ягир с минуту озирался по сторонам, потом пожал плечами и поглядел на меня.
— Ты хотела говорить со мной, Ашити, я пришел.
— Да, — кивнула я. — Я хотела еще кое-что узнать у тебя. Расскажи мне о женах каана. Всё, что знаешь. Кто они, как он женился на них и почему сделал именно такой выбор.
— Зачем? — воин поглядел на меня с подозрением.
— Я хочу понять, что они из себя представляют, с кем и о чем можно разговаривать, — пояснила я. — Вчера вечером я за ними наблюдала, и у меня есть мысли, но мне необходимо больше инф… сведений. Расскажи.
— Ну, хорошо, — Юглус пожал плечами. — Первая Эчиль — дочь каана из соседнего тагана. Архам женился на ней, когда еще был жив его отец. Незадолго до его смерти. Он и поехал тогда помогать напасть на пагчи, потому что кааны породнились.
— Селек выбрала первую жену сыну?
— Архам сказал отцу, что хочет жениться на Эчиль, — ответил ягир. — Вазам тогда подумал и согласился. Он взял сына и отправился к соседям, повезли богатые дары. Танияр остался смотреть за таганом. Тогда как раз был праздник лета. Архам вышел к костру, Эчиль там тоже была. Ночь они провели вместе, а утром младший каанчи поднес ей тархам. Вернулся назад уже с женой, свадьбу там и сыграли. Селек встретила невестку с распростертыми объятьями, не отходила от нее, чтобы Эчиль себя одинокой не чувствовала.
— А Архам?
— А что Архам? Я за ними в щель не подглядывал. Скажу только, что когда Вазам пообещал помощь отцу Эчиль и уехал, взяв с собой Танияра, она уже понесла. Живота еще не было, но каан успел объявить, что младший каанчи подарит ему внука. Обратно вернулся один Танияр, и Селек натянула челык на своего сына.
— Как любопытно… — протянула я себе под нос.
Любопытно и своевременно. Я была уверена, что желание жениться на Эчиль принадлежало не Архаму, а его матери. Вопрос был только в том, могла ли она быть причастной к гибели мужа? Договоренность с отцом невестки? Вряд ли. Она не могла покинуть таган, если только отправила кого-то из родственников, чтобы он подготовил почву… И если каан дал согласие, все-таки он получал постоянных союзников, Архам был отправлен к отцу со словами о желании жениться. Потом был поход к пагчи и смерть Вазама, и, как следствие, воцарение Архама на месте павшего каана. И тогда его обвинение брата в смерти отца — отвратительное лицемерие убийцы. Хотя…
Всё могло быть и удачным стечением обстоятельств, которые способен просчитать умный человек. К примеру, зная, что соседи и пагчи часто воюют, то сразу становится понятно, что Вазама привлекут к драке. Но! Невозможно просчитать смерть в бою. Значит, нужен кто-то, кто нанесет предательский удар. Глупо просто надеяться на удачу в таком деле, как гибель во время сражения. Прежний каан мог прожить еще много лет после той битвы, и тогда Селек не видать власти сына, потому что Вазам мог объявить наследника, и это был бы Танияр. Значит, случайность исключается. И тогда только сговор с отцом Эчиль или же среди ягиров есть предатель, потому что только они были со своим кааном и старшим каанчи. Хотя…
Да, опять же — хотя. Не обязательно договариваться с соседним кааном, можно подкупить кого-то из его воинов, и тот сделает грязную работу. Ах, как любопытно! Сговор должен быть, но с кем? С отцом Эчиль, с его воином или за спиной Танияра остался предатель среди тех, кто должен быть ему верен?
— Юглус, как пал Вазам? — спросила я, оставив пока жен Архама в покое. — Кто сразил его?
— Пагчи, — ответил ягир. — Стрелой.
— Точно пагчи? — переспросила я, не желая расставаться со своей версией.
— Точно, — кивнул Юглус. — Мы сами думали недоброе. Думали, Налык сговорился с Селек, чтобы его зять сел на место отца. Но он и его ягиры были в стороне. Кааны тогда решили к поселению пагчи подойти с двух сторон, так что были только мы.
— А… — начала я и замолчала, думая, как не оскорбить воина подозрениями, но он сам понял, что я так и не произнесла вслух.
— Нет среди нас предателя, — произнес он немного сухо. — Ходили мы к вещей, просили, чтобы указала на того, у кого душа гнилая. Она сказала — все чисты. Да и стрела прилетела со стороны пагчи. Их стрела. По Вазаму стреляли. Первая стрела в землю воткнулась, вторая в саула, третья в ногу каана, когда он из седла спрыгнул, а четвертая и пятая в грудь.
— То есть его намеревались убить? — уточнила я.
— Так каан же, — Юглус ответил мне взглядом, каким смотрят на несмышленое дитя, — он нас вел.
— А алдар?
— Вазам и алдаром нам был. Он всегда с нами плечом к плечу стоял и сына так учил… Танияра. Мы и ждали, что так и будет, когда отец сыну челык уступит, но что вышло, то вышло.
Неужто и вправду чистое везение? И расчет был только на то, что неприятель будет пытаться избавиться от командующего, чтобы рассеять его войско? Похоже на то. Но как-то всё равно шатко. Я бы поставила на то, что среди пагчи был тот, чьей целью являлся Вазам. Вот тогда всё сложится, тогда выйдет достоверно. Все-таки сговор, но с кем? С пагчи или там был кто-то еще?..
Я хмыкнула и покачала головой. Этак я сейчас вообще неизвестно до чего додумаюсь. И я решила остановиться, пока не зашла в дебри. Потом обдумаю, в одиночестве. А пока стоило вернуться к началу разговора.
— Какая она — Эчиль? — спросила я.
Тот разговор с Юглусом принес мало ясности. Как сказал сам ягир, он в щель не подглядывал и на женскую половину каанского подворья не ходил. Так что мне удалось узнать немного. Эчиль была молчаливой, больше находилась рядом со своими дочерьми. Селек, некогда пылавшая к первой невестке любовью, быстро остыла и относилась к ней нейтрально. Юглус говорил, что не слышал промеж них ссор, но и былых прогулок по Иртэгену больше не было. По сути, это было неудивительно. Невестка исполнила свою роль, и потому более не имело смысла растекаться у ее ног сладкой патокой. Тем более сына, чтобы закрепить положение Архама, Эчиль всё еще не родила.
