— Но это не мешает тебе воевать с ними, — ответила я.
— Разве у тебя дома совсем не сражаются? — спросил он в ответ. — Вы живете с соседями в мире и согласии?
— Нет, — сказала я. — Войны случаются. — И улыбнулась: — Ты прав.
Впрочем, на меня работало два, даже три обстоятельства: меня принимал Танияр, моей матерью была вещая, и меня признал саул. А еще ягиры относились ко мне дружелюбно, особенно с тех пор, как я вернулась с Ветром. Я была единственной из непосвященных, кому были открыты ворота их подворья, которое тут же получило от меня название — казармы. Даже родные воинов не могли пройти внутрь, они ждали за воротами.
Здесь жили и обучались ученики, уже прошедшие посвящение ягиры, даже те, у кого имелись свои семьи. На этом подворье они тренировались, делились секретами мастерства, просто проводили время. Место обитания ягиров было большим и занимало немалую часть Иртэгена. Тут стояли длинные дома в два этажа без всяких украшений, разве что на дверях висел тот самый знак, который был на их сапогах — арлык, как назвал его Танияр. Это был круг, в нем ломаная линия — холмы, и над ними ленген. Воин из Зеленых земель. На арлыке алдара тоже были холмы, но ленген был «воткнут» в них, и на рукояти, распластав крылья, сидела птица арзи — символ рода местных каанов.
Разумеется, на подворье я попала благодаря Танияру, даже дружественное расположение ягиров не раскрыло бы мне ворот. Мой воин брал меня сюда с собой несколько раз, и я с интересом наблюдала за жизнью этого закрытого сообщества. Впрочем, я ничего не понимала в военном искусстве, а потому никому не могла передать их секретов. Я даже не знала названия всего оружия, которое они использовали во время своих тренировок. Танияр мне пояснял, но я не запомнила, потому что посчитала эту информацию лишней.
И что бы иртэгенцы ни думали о вольностях, позволенных пришлой полукровке, но никто не рисковал спорить с ягирами или навлекать на себя гнев их алдара. И уж тем более никто не хотел ссориться с шаманкой. Впрочем, это касается разумных людей. Дураков и завистников тоже хватало. Но сейчас, когда Танияра рядом не было, я решила изменить сложившееся положение.
В первый же день после отъезда алдара с отрядом ягиров из десяти человек, я вышла прогуляться по Иртэгену, не забыв прихватить с собой Сурхэм.
— Пойдем гулять по курзыму, — сказала я ей.
Курзым, иначе рынок, в Иртэгене имелся, как и в любом тагане. Туда собиралась отвести меня Ашит, чтобы я посмотрела на людей, а они на меня. Танияр тоже водил пару раз, но больше посмотреть на устройство местного торга, чем ради каких-то покупок. Кстати, деньги в таганах тоже были в ходу: медные и золотые монеты с чеканкой символики тагана на обеих сторонах. Назывались они в зависимости от достоинства: мелкие (медные) — кэсы, а крупные (золотые) — арчэ. Но, где бы ни были отчеканены монеты, они одинаково ценились во всех таганах. Впрочем, меняться дети Белого Духа тоже любили, и для таких обменов существовала своя система мер, чтобы исключить неравную мену.
Я ничего менять не собиралась, да у меня ничего и не было. А вот мешочек, где лежали и кэсы, и арчэ — имелся. Мне дал его Танияр еще в нашу первую прогулку по курзыму, правда, я тогда не воспользовалась его любезностью. А сейчас кошель оказался кстати.
— Чего купить хочешь? — полюбопытствовала Сурхэм. — Если чего приглядишь, без меня не покупай, я сторгуюсь.
— Это не для торга, — улыбнулась я и, тряхнув кошелем, назидательно произнесла: — Это для разговора.
— Неужто хочешь за разговор платить? — изумилась прислужница.
— Нет, Сурхэм, — усмехнулась я. — Заплати одному за разговор, и другие просто так рта не откроют. Я собираюсь использовать деньги, как повод завести беседу.
— Не пойму я тебя, Ашити, — покачала головой старуха, и я пообещала:
— Увидишь.
День выдался чудесным, как, впрочем, все предыдущие дни. Дождей еще не было ни разу. Танияр говорил, что они начнутся, когда земля начнет сохнуть, а пока ей хватало влаги, отданной зимними снегами. Удивительный мир… Но не об этом.
— А платье бы попроще надела, — проворчала Сурхэм, когда мы уже вышли из дома. — Люди и так говорят…
— Пусть говорят, — легкомысленно отмахнулась я. — У меня нет иной одежды, кроме той, которую мне дал Танияр. И если он считает, что я должна одеваться именно так, то в спорах нет смысла. Мне нравятся эти наряды, а кому не одобряет, тот пусть смотрит в сторону. А кто примет меня, какая я есть, тому будет безразлично, что на мне надето, хоть вовсе без одежды.
— Тоже верно, — кивнула прислужница. — А всё ж на курзым каанши не ходят…
— Так ведь и я не каанша, — возразила я.
— А одета даже лучше, чем жены каана.
— О том пусть они своему мужу скажут, мне какая печаль?
— И опять верно, — усмехнулась Сурхэм. — Вроде и я правильно говорю, а ответишь — вижу, что ошиблась. И откуда ты такая взялась?
— Из священных земель, — я ответила ей широкой улыбкой, после взяла под руку, и мы направились к рынку.
С нами никого не было, но я в точности знала, что неподалеку «гуляют» ягиры, приставленные ко мне Танияром. Их охрана была незаметной и ненавязчивой, но они должны были вмешаться, если кто-то захочет обидеть меня. Алдар говорил мне об этом, чтобы придать уверенности на время его отсутствия. На самом деле, я не ощущала смятения или настороженности. У меня была цель, и я шла к ней, а потому допустить малодушия не могла. Это бы испортило дело. Так что я была преисполнена боевого духа. Но за заботу была, конечно же, благодарна.
— Того и гляди глаза из головы вылезут и за нами поскачут, — ворчала Сурхэм на тех, кто оборачивался нам вслед. — Дикари, как есть дикари. И чего таращатся?
Я важно кивала, соглашаясь, хотя в душе посмеивалась над женщиной. Без злобы, просто было забавно слышать от нее слова недовольства, но главное, они были. Прислужницу Танияра я заполучила окончательно.
— Чего глаза лупишь, Тамалык?! — все-таки не сдержалась Сурхэм, когда мы проходили мимо женщины, по виду ровесницы прислужницы.
— Ну что ты, Сурхэм, — я укоризненно покачала головой. — Уважаемая Тамалык с нами здороваться желает, разве не так? — И, не дожидаясь какого-либо ответа старухи, явно готовой ринуться в бой, я прижала ладонь к груди и чуть склонила голову: — И тебе милости Отца, добрая женщина. Пусть Он пошлет удачи тебе и твоему дому.
— И вам милости Белого Духа, — больше машинально, чем осмысленно, буркнула Тамалык.
Я остановилась и развернулась к ней, не забыв приветливо улыбнуться:
— А не была ли ты сегодня на курзыме? Есть ли там на что поглядеть?
— Да на что там глядеть, — отмахнулась Тамалык. — Так и тащат всякий хлам, лишь бы кэсы побольше набрать. А за что? Тьфу, а не товар.
— Да ты что? — изумилась я и покачала головой. — Совсем глядеть не на что?
