Я не научилась общаться в группах 24/7, смотреть на бедность и грязь сквозь пальцы. Например, меня раздражает, что бомжей и попрошаек допускают в метро. Я готова лезть на рожон и не умею сдерживать конфликтные эмоции. Я не умею читать между строк и быть немного лицемерной. Хотя правду-матку в лицо уже не поддерживаю.
Зато улыбчивой я была всегда, приняла общительность, гибкость, уважение к личному пространству, такт, искусство «медленно» жить, радоваться простым вещам, видеть в человеке не статус, а личность. Офранцузился мой гардероб и, похоже, интонации.
Наша планета одна. И нам нужно научиться на ней жить вместе. Поэтому путь к закрытию границ и сознаний – тупиковый. Ни одна страна не может прожить только благодаря своим ресурсам. Это путь к принятию разницы менталитетов, культур, точек зрения, к понятию того, что может быть по-другому. К тому, что нет страны или народа хуже или лучше, главное – это люди, которые вас окружают, и мир, который вы вокруг себя куете.
Пока мы не можем разбить барьеры между государствами и культурами. В силу разных причин наш мир к этому еще не готов. Но мы можем это сделать в наших сердцах и стать более открытыми.
От французов я взяла привычку есть в полдень, стала всегда здороваться на входе и желать хорошего дня – приятно видеть улыбку и поделиться позитивом с собеседником. Кроме этого полка, отведенная в шкафу шарфам, значительно разрослась. Когда я выхожу без шарфа, меня начинает одолевать ощущение, что я забыла что-то важное.
Писать и общаться дипломатичнее – тоже значимый навык. Оказывается, что даже нелицеприятные вещи можно сформулировать вежливо и они будут услышаны.
Живя во Франции, волей-неволей начинаешь постоянно пропускать по бокальчику вина, говорить о нем и различать его сорта, а также экономить. Я долго злилась на прижимистый французский характер, а потом я поняла: с местными налогами и стоимостью жизни другого выхода нет.
Заводить светский разговор и шутить – тоже важный навык. Необходимость постоянно общаться в компаниях и французское эпикурейство сильно прокачали мое умение отпускать шутки и относиться к жизни с юмором. Шутить виртуозно, как французы, я все еще не умею.
С другой стороны, я – русская француженка и сочетаю в себе две культуры. Для себя я решила, что моя роль – мостик, который опирается на оба берега.
Русские и французы, любовь или…
Один из наиболее часто задаваемых вопросов в блоге и на экскурсиях: что французы думают о русских? Каждый раз это заставляет меня улыбаться. Пока мне не доводилось слышать этот вопрос ни от испанцев, ни от французов, ни от немцев, в целом ни от одного иностранца. Похоже, что никого, кроме нас, так сильно не заботит свой имидж.
То ли русская революция и коммунизм оставили такой след, то ли мы слишком много и глубоко думаем в лучших традициях «что делать», но лишь мы задаем такой вопрос. Возможно, это идет от внутренней несвободы людей, возможно, это давление роли самой большой страны в мире. Жителей многих стран совсем не заботит, что кто-либо о них думает. У большей части земного шара нет времени думать ни о ком, кроме себя и своей семьи.
Положа руку на сердце, я слабо представляю себе француза, который в пятничный вечер на своей террасе наливает себе бокал вина и начинает думать о России и о русских без особого на то запроса. Большая часть имеет некое общее представление, сложившееся по телевизору и по услышанным где-то фактам и историям. Что думают эти люди о России? Ровно то же самое, что и о Перу или Чили. Россия для большей части французов – далекая загадочная северная страна. Когда я говорю, что до Москвы прямой рейс летит 3,5 часа, первая реакция: «Это так близко, я думал, что дольше!» В ментальной географии французов Нью-Йорк ближе к Парижу, чем столица России.
У тех, кто интересуется русской культурой, есть сложившееся мнение. Эти люди души не чают в русской литературе, прекрасно знают Чехова, любимого русского драматурга, читают Пушкина, Достоевского и, скорее всего, читали Пастернака. У образованных французов из буржуазных кругов хорошее отношение к России. Многие разочарованы внешней политикой Франции и хотели бы большего сближения между нашими странами.
Кто-то знает Россию по успехам наших спортсменов. Однажды я разговорилась с представителем тех, кого французы пренебрежительно называют «ракай», молодежи из неблагополучных пригородов. Оказывается, что он знал почти весь состав нашей команды по греко-римской борьбе.
Наши пространства, расстояния между городами и открытость Азии зачаровывают. Здания, дороги, машины, бульвары, метро – все построено с размахом! Транссибирская магистраль вполне может стать центром распространения и обмена русских пирожков на французские сыры, будь оформление визы проще!
Французы любят страсть и глубокое дно славянской души. Самим им крайности такие неведомы. Они – романтичные натуры. Наша экзальтированность и отчаянный характер для них – огонь. Погреться у него приятно, но лезть не стоит.
Утонченная французская натура смакует, как Раскольников идет к старухе-процентщице и убивает ее. Но разумом ей не понять, зачем доводить до крайности, ведь можно было поговорить за бокалом вина?
Французов завораживает наш режим «гуляем»! Когда в ход идут пачки денег и за вечер тратятся состояния. Сами бы они так хотели, да не могут и не умеют.
Русская история с ее трагичными перепадами тоже их влечет. При словосочетании «русская революция» они томно закатывают глаза и просят все рассказать. Как будто мы там были. Я не знаю, кто бы еще с таким рвением желал поехать в Петербург, кроме француза! Не иначе, проверить творения своих архитекторов.
Мы оба любим сильную руку, хоть француз и предпочтет ее в бархатных перчатках. А еще мой муж утверждает, что русские и французы очень любят математику. Только выражается эта любовь совсем по-разному. Мы любим математику на бумажках, но не в собственном кошельке.
Французам нравится русская кухня! Не знаю никого, кто бы с таким аппетитом поедал борщ, барбариски, пирожки, пряники и сушки. Вот он, сухой паек наполеоновского солдата наших времен!
Русский язык – далеко не первый выбор в школе. Любовь к русской литературе и загадочность страны приводят многих за парту. Часто я слышу от местных, что им нравится мелодичность и переливы нашего языка. Кто-то влюбляется и, чтобы лучше понять душу супруга, идет воевать с русским алфавитом и грамматикой.
Несмотря на разницу в языке и менталитете, мы хорошо работаем вместе. Многие французские компании имеют важные рынки в России. Многих экспатов
[11] удивлял наш подход «медленно запрягать, быстро ехать» и строгая иерархия. Хотя люди с директивным стилем управления прекрасно втягивались в такую атмосферу и ни за какие коврижки не соглашались возвращаться во Францию.
Среди французов немало тех, кто влюблен в Россию и страны бывшего СССР. Причин много. Например, однажды я услышала, что «вы, россияне, не потеряли духовность, а еще не подвержены демократической лапше западных медиа, противопоставляющих народ и элиту».
