Я прихожу в себя на смятых простынях. Чуть не глохну от собственного глубокого и громкого вдоха. В голове царит абсолютная пустота. Перед глазами расплываются контуры мира, что окружает меня. Не удается ничего выхватить четко.
Знакомые вопросы терзают расколотое на части сознание. Где я? Что происходит?
Приподнимаюсь на локтях. Разум содрогается от пугающего чувства дежавю. Яркие кадры ослепляют. Порочные образы пробуждают мелкую дрожь под взмокшей кожей. Аромат греха пропитывает пространство.
Вдруг просто приснилось? Почудилось? Как тогда, накануне свадьбы. Вдруг всего лишь пригрезилось? Сейчас я вернусь обратно, в привычную жизнь, в свое нормальное рутинное существование.
Крупная ладонь опускается на грудь. Тяжело. Властно. Заставляет меня повалиться обратно. Возвращает в лежачее положение.
Горящие черные глаза как раскаленные угли в адском костре. Полные уста кривятся в оскале, достойном самого хозяина преисподней.
— Марат, — выдаю рефлекторно, еле сдерживаю жалобный всхлип.
— А кого ты ожидала увидеть? — лениво поглаживает мой живот. — Своего муженька? Думаешь, придет и спасет тебя?
Молчу. Разглядываю его безупречное тело. Прямо и нагло. Как он мое, вполне заурядное и обычное. Черт, этот мужчина вообще настоящий?
Нет, я встречала множество накачанных парней в спортзале. Большинство из тех, кто добивался подобной формы, еле передвигались, то ли от непосильной тяжести честно натренированных мышц, то ли от желания похвастать четко проработанными мускулами, показать богатство со всех сторон и ни одну свою часть не обделить вниманием. Однако они вызывали скорее смех, чем восхищение. Ни один из них не был таким идеальным и горячим. Довольно трудно презирать и ненавидеть человека, который выглядит будто оживший греческий бог.
Проклятье. Его словно пропустили через фоторедактор. Скульптурный торс. Вздувшиеся вены лишь подчеркивают рельеф. Под смуглой кожей заключена каменная твердость.
Взгляд опускает ниже. Кровь моментально приливает к щекам. И не только. Низ живота предательски тянет. Спина выгибается.
Дьявол. Я совсем не могу себя контролировать. Или не хочу? Чувствую себя животным в период течки. Мозг отключается напрочь.
Опять. Наваждение. Жуткое. Пьянящее. Токсическое.
— Что? — хрипло спрашивает Марат, в секунду уловив мое инстинктивное движение, и тут же накрывает лоно пальцами, сжимает, вынуждая сдавленно вскрикнуть. — Голодна?
— Нет, — бросаю лихорадочно. — Пожалуйста, не надо.
— Ты мокрая, — ухмыляется. — Готовая для меня.
— Ты слишком…
Запинаюсь. Какой? Дикий. Безумный. Яростный. Неистовый. Гребаный сексуальный маньяк, способный затрахать до смерти.
— Слишком темпераментный.
Он вопросительно выгибает бровь.
— Горячий, — закусываю губу. — Ты всегда так… женщины всегда…
Его ухмылка становится шире. Выразительнее. Красноречивее.
Затыкаюсь. Лучше бы под землю провалиться.
Дурацкий вопрос. Разве не ясно? Я не первая и не последняя, кто потерял под ним сознание. Здесь повсюду куча презервативов. И резина никак не мешает его эрекции. Вообще, ничего ему не мешает. Бросается и долбит. Насыщает, утоляет похоть.
Монстр. Чудовище. Робот.
А я… я же никогда такого не испытывала. Чтоб совсем улететь. По-настоящему. Без красивых метафор. Чтоб оргазм вышиб разум как разряд свинца в затылок.
— Я тебя на славу покрыл, — говорит Марат. — Но это только начало.
— Начало? — глаза округляются до боли.
Он смеется. Искренне забавляется моим шоком. Толкает на бок, прижимается сзади. Гигантский член твердеет, вжимаясь ниже поясницы. Невольно содрогаюсь.
— Хватит, — резкий приказ. — Будешь дергаться — выдеру в задницу.
— Но я…
— Так соблазнительно извиваешься.
Стискивает в удушающих объятьях, чуть не до хруста костей. Вдавливает в свое обжигающе горячее крепкое тело.
— Что ты собираешь делать? — спрашиваю тихо.
— Спать, — обезоруживающий ответ.
— Что? — выдаю пораженно.
Зарывается лицом в мою макушку.
Больше ничего не отвечает.
Тишина.
— Ты правда собираешь спать… вот так? — не удерживаюсь от вопроса.
— Как? — интересуется вкрадчиво.
Сжимая меня. Сминая. Стискивая. Вжимая полу возбужденный член между ягодицами. Не позволяя свободно вздохнуть.
— Так, — роняю коротко.
Совершаю слабую попытку освободиться. Зря. Хватка усугубляется. Еще и громадный орган оживает с новой силой. Пульсирует, утыкаясь в наиболее уязвимое место.
— Сама на хрен запрыгиваешь, — насмешливо бросает Марат.
— Я просто не могу спать, — отвечаю сдавленно. — В этой позе.
— Значит, не спи, — заключает невозмутимо.
— Я…
— Еще слово — и я тебе всажу, — обрывает холодно.
Замолкаю.
Тогда точно будет не до сна. Уверена, он способен оттрахать меня так, что встать не смогу, ноги не сдвину, проведу в постели месяц, не меньше.
Лучше не лезть на рожон.
Почему-то сразу отпадает охота спорить, и не тянет даже лишний раз шевелиться. Достаточно этого многообещающего тона. Другие доказательства не нужны.
Я точно не сомкну глаз в подобных условиях. Но лучше его не злить.
Желание господина — закон для рабыни.
Заткнись. Подчиняйся. Все просто. Ты же умная девочка. Иначе зачем занималась диссертацией?
Я покорно пребываю в заданном положении. Вещь. Уже даже не животное. Игрушка. Кукла. Подстилка. Я и правда грею его здоровенный член. Послушно. С душой.
И слезы не стекают по щекам. И ком не забивается в горле. И запах секса не дурманит шальную голову.
Ну как так?! Что за безумие. Я хочу его. И ненавижу. До одури. Я бы убила его. Если бы могла. Голыми руками.
Тогда почему настолько близок мне его аромат? Колкий. Пронзающий насквозь. Ранящий. Почему так приятно и так спокойно в этих до ужаса сильных руках?
Я засыпаю. Практически сразу. Мирно. Просто уплываю. Утекаю вдаль.
* * *
Открыв глаза, затрудняюсь определить время суток. В комнате темно, однако это может быть и следствием плотно задернутых занавесок. Одно известно точно: Марата нет рядом. Его руки больше не сжимают мое тело. Во всяком случае — физически.
Осторожно поднимаюсь, ступаю на пол, ощущаю прохладу ламината. Продвигаюсь в уютном полумраке практически наощупь, добираюсь до окна, отдергиваю штору и тут же отскакиваю в сторону, зажмурившись от обилия света. Моргаю, привыкаю, старательно пытаюсь изучить пейзаж за стеклом. Довольно милая картина. Множество деревьев, очень ухоженный газон. Ничего угрожающего. Даже странно.
