Книга Медленный яд, страница 48. Автор книги Гузель Магдеева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Медленный яд»

Cтраница 48

- Начинается. Пожалуй, говорит нам не о чем, я пошел, - Смальков и вправду поднимается, а я чертыхаюсь, вскакивая следом:

- Ладно, давай временное перемирие, - он молчит, но не уходит, поэтому я продолжаю, - я хочу, чтобы ты забрал заявление на Поддубного.

- С какого перепугу?

- Во-первых, ты начал приставать ко мне первый…

- Стоп! – он вскидывает руки, отступая на шаг, когда между нами с криком пробегает компания детишек, - я ни сделал ровным счётом ничего такого, за что можно избить человека.

Я складываю руки на груди, терпеливо сдерживаясь, чтобы не ответить ему.

- Решим вопрос миром.

- А ты ему кто? Он твой парень?

- У меня нет парня! – выходит немного резче, чем планировалось, и это раздражает. Смальков поправляет рукава короткой рубашки, не глядя в мою сторону, трет переносицу, на которой красуется пластырь. – Пятьдесят тысяч устроит, чтобы забыть о своих увечьях?

Молчит.

- Семьдесят?

Касается синяка под глазом, болезненно морщась.

- Сто или я пошла домой, а тебя его адвокаты сами привлекут у ответственности, а я подтвержу, что ты провокатор и первый ко мне лез.

Мужчина встречается, наконец, со мной глазами, набирает полные лёгкие воздуха, но не говорит того, что собирался. Я вижу, как сдувается грудь, поникают плечи, - не хватило храбрости послать меня с деньгами на хрен. Больше я не предлагаю, сумма вполне неплохая. Надеялся, что слупит с Поддубного больше? Держи карман шире.

- Ненавижу таких людей, у которых все вопросы решаются бабками, - выпаливает, - но я согласен на ваши условия.

- Вот и отлично, - говорю ему, - как только уладишь вопрос, я переведу тебе деньги.

- Так не пойдет, - тут же вскидывается он, а я злюсь:

- Так, ладно, завтра вместе идём с тобой в прокуратур, следственный – где ты там писал его? – и при мне забираешь. Как выходим, переведу тебе бабки на карту. Идёт?

- Идёт. Созвонился с утра, я скажу, откуда меня забрать.

Киваю и ухожу, не прощаясь. Ищу глазами Митю, ощущая осадок после разговора, но он ещё не закончился.

- Эй, - кричит Смальков, - а парню своему скажи, что он урод. И в следующий раз я набью ему рожу.

- Он не мой парень! – отвечаю раздражённо, но Смальков уже не слышит.

Глава 25. Александра

— Саня, что у вас с ним общего? — Митя достает вопросами, то и дело оборачиваясь.

— Он не пойдет за нами следом, успокойся, — говорю устало. Хочется набрать полную ванну воды и залезть в нее, причем с головой. Я беру Самойлова под руку, чтобы перестал дергаться, и мы идем к автостоянке.

Накатывают воспоминания: так обычно я ходила с его отцом. Вытаскивала его при любой возможности хотя бы прогуляться — мне казалось это правильным.

Если задуматься, я переняла у мамы ту самую черту, которая меня больше всего бесила. Только в отличии от нее, я создавала идеальный мир не в чужих глазах, а в своих собственных.

— О чем задумалась?

— Папу вспомнила.

Мы оба вздыхаем, и я очень надеюсь, что Митя заткнется, но нет.

— Во что ты вляпалась, скажи мне, пожалуйста? Я не думаю, что отцу бы это понравилось.

Я завожу автомобиль, поворачиваясь к нему:

— Знаешь, не все его поступки нравились мне.

— Что ты имеешь ввиду?

Он точно пугается, сжимая шею в плечи. Такой худой, даже непонятно в кого: у Кирилла была поджарая, спортивная фигура с широкими плечами, Ульяна — та и вовсе женщина в теле.

— Можно, я не буду отвечать на твой вопрос? Со мной все в порядке, я не завела себе подозрительных знакомых. Этот мужчина пытался со мной познакомиться, и за это ему разбили нос.

— Кто?

— Поддубный, — говорю и морщусь. Надо было ехать сюда без пасынка, ну чем он мог мне помочь, в самом деле? Только сидит сейчас и бесит.

— Саня…

В голосе растерянность, глаза за прямоугольными очками смотрят удивленно. Митя лучше других знает о нашей взаимной нелюбви с Дубом друг к другу. Да все о ней знают, только причины такого отношения Ильи ко мне — тайна за семью печатями.

Как-то вышло так, что мы разом общаться все перестали, — Лиза, Поддубный, Митя, Оля, Никита, Таня, я… Выросли «профессорские» детки, незаметно для себя и других.

— Вы же с ним как кошка с собакой?

— Так и есть, — не отрицаю я, набирая скорость. Добраться бы быстрее до Митькиного дома, высадить его. Устала я от разговоров, от нравоучений, от того, что каждый знает, как мне правильно жить, только не я. У всех свое мнение, у мамы, у бесхребетного Мити, у того же самого Ильи, и все лезут, лезут ко мне, пытаясь научить, как правильно.

Бросить Кирилла, бросить фирму, не смотреть на другого мужчину… Серьезно? Я так и буду всегда бороться с чужим мнением.

— Он ведь раньше в тебя влюблен был…

— Мииить, — устало говорю я, — это было сто лет назад. Тебе тоже Лиза нравилась в детстве, и что теперь?

— Ты права, просто я подумал…

— Не надо, пожалуйста. Мне хватает Ильи на работе, чтобы еще вне ее о нем разговаривать. Я задолжала ему услугу, и сейчас возвращаю ее.

— Я тебя услышал.

Обижается, но старается виду не подавать. Поправляет очки, длинную челку, достает телефон, капаясь в инстаграме.

Я вздыхаю, постукиваю свободной рукой по губам.

— Прости, я не хотела тебя обидеть.

— Я переживаю за тебя, Саша. Ты привыкла, что папа всегда рядом и берет на себя все заботы…

— Я справлюсь, Мить. Мне тяжело без него, но я не тепличный цветочек.

— Цветочек, — улыбается он, и долго злиться на него не получается.


Когда я оказываюсь дома, то долго стою в коридоре. Мне кажется, здесь еще витает аромат Поддубного, но это только у меня в голове.

Отражение не радует, от усталости четко видны мешки под глазами и морщины, бледные губы.

Могу я в таком виде понравится мужчине? Трезвому?

Да какая вообще разница, зачем я об этом думаю?

Я вдова всего лишь как два месяца. Два месяца нет моего любимого мужа, как мне не стыдно думать о других?

Набираю полную ванну воды, пускаю туда ароматную пену, и залезаю в нее. Дома так тихо, что я всерьез задумываюсь, а не завести ли мне кошку? Чтобы хоть кто-то встречал меня с работы, преданно глядя в глаза.

Чтобы не предавал.

Я зажимаю нос, погружаясь на самое дно, и лежу там, пока не начинает раздирать легкие. Когда в легких не остается воздуха, выныриваю на поверхность, ощущая, что стало легче. Отпустило немного.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация