Я поднимаюсь по ступенькам, держась за поручень - где-то позади по-прежнему Поддубный, и я все ещё боюсь обернуться. Мы должны снова сойтись с ним в одной точке, и мне хочется сбежать отсюда до нашей новой встречи.
- Привет! – радостно, почти искренне улыбается мне Олег.
- Твой друг разбил в туалете нос парню, - перебиваю я его. Катька смотрит на меня, продолжая по инерции улыбаться. Она ещё пьяная, а я уже нет.
- Кому? – только и спрашивает мужчина, а я пожимаю плечами. Пусть разбираются сами, я не просила себя защищать, чтобы потом пялиться на меня, точно на шлюху. Днём Поддубный уже сказал, все что мог, и по какой причине сейчас бросился молотить парня, я не понимаю.
- Кать, поехали, - я хватаю ее за руку и мы спешно выходим с ней наружу, в сырую прохладу ночи.
- И что это было? – подруга щелкает зажигалкой, прикуривая сигарету, а я пытаюсь ввести в приложении свой адрес, чтобы вызвать такси.
- Не понимаю, о чем ты, - не хочу говорить об Илье, - и почему ты куришь?
- Нервы, - издает она смешок, а я смотрю на нее, фыркая, и тоже начиная хохотать, - чего ты ржешь? Ко мне поехали лучше, а завтра на дачу рванем.
При слове «дача» лёгкие снова наполняются дымом, но на этот раз уже тем, который исходит от сигареты.
- Поехали, искупаемся. Дома никого, только я и кот.
После недолгих раздумий, я соглашаюсь. В такси мы обнимаемся с ней на заднем сидении, как в былые времена, и я понимаю, как мне не хватает для поддержки таких простых вещей: тёплых слов, дружеских прикосновений. Без Кирилла все это остаётся в прошлом, и я даю себе обещание, что заведу животное: не важно, кошку или собаку, но чтобы дома кто -то ждал меня после работы.
Дома у Кати мы по очереди залезаем в душ. Я лежу на старом диване, оставшемся в комнате после ее покойной бабушки. Все в этой комнате напоминает о ней, но мне не страшно. Чистое постельное белье хрустит наглаженными краями, и я вытягиваюсь под одеялом в полный рост, наслаждаясь приятным ощущением. За окном светает, заливается припозднившийся июльский соловей, а я, вместо того, чтобы спать, думаю о Поддубном.
- Так и знала, что в потолок таращишься, - Катя проскальзывает ко мне, забираясь под одеяло и запихивая ледяные ступни поближе к моим ногам. Я почти никогда не мёрзну, и подруга бессовестно этим пользуется, - а теперь рассказывай, что там произошло. Я тебе дала время помолчать.
Я улыбаюсь некстати – хорошо, когда люди помнят о твоих привычках также хорошо, как и много лет назад.
Скрипит дверь, и внутрь протискивается Гоша, рыжий кот, нагло запрашивающий к нам третьим.
- Все в сборе, - замечаю я. – Да ничего особенного, я пошла в туалет, этот парень, что возле тебя вился, за мной. Я его собиралась послать его, но тут появился Поддубный и с порога начал мутузить мальчишку.
- Офигеть, - протягивает Катька, - не спроста он там оказался. Видимо, заметил и следом отправился.
- Ага, конечно, - скептически качаю головой. Не может Илья таким альтруистом заделаться, не такой он человек.
- Может, ты ему нравишься? Вы же давно знакомы, - я резко поворачиваюсь к Кате, собираясь высказаться, но замолкаю. Никто не должен знать о том, что между нами происходит, и она – в том числе. Не из-за недоверия, просто все, что касается Кирилла, мое личное, и делиться с другими больно. Даже тем, как поступил Илья, что он на самом деле конченная сволочь, и симпатии между нами нет и быть не может.
Обо всем этом я думаю, но не говорю.
- Давно. Но у него есть девушка, а я – вдова.
- Прости, - Катя замолкает, и нам обеим становится неудобно. Зачем я вообще об этом заговорила?
- И ты меня, - извиняюсь, находя руку подруги и крепко сжимая.
- Я, наверное, зря тебя в клуб вытянула. Но мне хотелось, чтобы ты развеялась, чтобы забыла немного… на полчаса хотя бы. Пожила обычной жизнью.
- Не вини себя, все нормально. Мне было полезно.
И все равно внутри щекочет неприятное ощущение, сродни предательству. Я так легко согласилась нарядиться, выйти на танцпол, точно и не теряла мужа, человека, которого так крепко любила. Меньше двух месяцев прошло, и вот я уже не в черном – в ярком платье.
И все это начинается выходкой Ильи и заканчивается его же появлением.
Заколдованный круг, и куда бы я не подалась, везде его наглая рожа с холодным взглядом.
- Знаешь, бабушка не муж. Но когда ее не стало, я тоже долго убивалась. Но жизнь продолжается, нельзя держать траур годами. Тебе не отведено столько времени, чтобы проживать его в вечном горе. Надо двигаться дальше, надо разрешать себе слабости. Ты не придаешь память Кирилла, когда улыбаешься или радуешься. Он же любил тебя , а значит, хотел, чтобы ты была счастлива, а не грустила каждый день. Позволь себе это.
Катя шепчет жарко, торопливо, точно боится, что ее перебьют. Из глаз катятся слезы, щекоча виски, прячась в волосах.
- Спасибо, - я говорю тоже тихо.
Гоша укладывается в ногах, вздыхает, ворча что-то сквозь сон, а я засыпаю, чувствуя облегчение.
Глава 14. Александра
- Подъем, Санька!
Катька кричит с кухни, и я тру глаза, переворачиваясь на бок. С кухни вкусно пахнет яичницей, кофе – такие приятные и непривычные уже запахи. Для Кирилла я завтрак готовила, а для себя – нет.
- И чего тебе не спится с утра пораньше?
- Обед уже, сонное царство!
В студенческие годы я часто ночевала у Кати, и мне очень нравилась ее семья. Простая, не очень богатая, но такая дружная. Бабушка кормила нас пирожками, папа встречал с дискотеки, чтобы мы не шатались поздно одни, а ее мама учила меня вязать. В нашей семье все тоже самое происходило чопорно и слегка театрально, у них – весело и тепло. В квартире всегда жили кошки, собаки, попугаи, ручная крыса Севка и красноухая безымянная черепаха.
Сама Катя была единственным человеком, кто знал о моем романе с Кириллом, и то далеко не сразу – она разоблачила меня курсу ко второму.
- На дачу рванем? Только на твоей машине, у меня кондиционер не работает, а на улице жарень.
Я стою, привалившись к косяку, и улыбаюсь. Выходные, чтобы не думать ни о чем. Полная перезагрузка, которую я заслужила.
- У меня купальника нет.
- Этого добра у меня навалом, на даче какие хочешь найдем.
Мы завтракаем неторопливо, подшучивая друг на другом, а потом на автобусе добираемся до парковки, где остался мой автомобиль.
- Везёт же тебе, Санька, на такой тачке катаешься, - Катя проводит рукой по приборной панели и тут же осекается, словно ляпнула что-то лишнее.
- Все нормально, - привычно повторяю.
- Только не загоняйся! Тебе надо отдохнуть, - перебивая, Катя хватает меня за ладонь, и крепко сжимает. Ее лисьи, слегка раскосые глаза серьезны.
