Тем временем Никита сделал ещё один шаг навстречу, заполнив крошечную комнатёнку собой. И корзинкой, которую он по-прежнему не отпускал. Я решила сменить тактику.
– Спасибо, что принёс. Тут такое дело…– Решила попросить насчёт кота, но при этом не задеть княжеское самолюбие. А как его не задевать, если Орлов словно нарочно в меня шпилькой тычет.
– Отдам, если поцелуешь, – прервал мою сбивчивую речь некромант. Я так и застыла с раскрытым ртом.
– Размечтался, – отозвалась, сделав шаг навстречу и протягивая ладонь к ручке корзины. Сама же решила, что только разок, и всё. Ну два, второй – за кота.
Никита застыл, ожидая обещанного. Я приподнялась на цыпочки, чтобы дотянуться до губ, которые влекли не раз. От князя пахло очень хорошо: свежим ветром и луговыми травами. Ничего общего с удушающей туалетной водой и резкими дезодорантами, с навозом и потом. Куда делась корзинка, я даже не подумала. Обе руки маг применил к делу и сердце застучало часто-часто.
***
Никита
Ещё ни разу Орлов не видел подобного тряпичного украшения на девушках, как то, что предстало перед ним в комнате Алёны. Он даже не успел проявиться, застыв и рассматривая то тонкое плетение нитей, разделяющее аппетитную округлую попку на две половины. Кружева вместо шёлка…Какой догадливый портной придумал такое? Право слово, экономно, но неужели у них в этом ходят? Оно же неудобно. Или нет? Захотелось потрогать, какова на ощупь кожа девушки, провести по ней ладонью. От нахлынувшего желания Никита сжал пальцы. Раздался чуть слышный хруст ручки корзины.
Каждое слово, сказанное Найдёновой – провокация.
Всё, что Орлов произнёс – исключительно с целью позлить, вывести на эмоции и…попытаться приблизить к себе хоть на шаг эту неугомонную лекарку. Он-то думал, что девчонка страдает. Переживает. В очередной раз попав в переделку. Но, похоже, у Алёны есть одна особенность – заводить себе друзей и знакомых, приспосабливаться там, где оказалась.
Маг не стал мелочиться, не стал играть в благородство. Довольно. Князь он или неуч шаловливый, что ходит вокруг девицы не первую седмицу. Поставив корзину на какой-то стул, он шагнул к продолжающей упрямиться Алёне.
Едва мужские руки коснулись желанных округлостей, огладили их и заскользили вверх, некромант подумал, что давно этого хотел. И пусть она упрямится и всё делает, чтобы получить эту корзинку с черепом, суть в другом. Орлов чувствовал, что и сам небезразличен этой залётной птичке. Она пыталась спорить, он отвечал ей не менее колко. И с каждым сказанным словом, взглядом, дыханием, время тикало, объединяя две линии жизни в одну. Знал ли ещё месяц назад гордый князь, что его помыслы очень скоро займёт не прельстившаяся братом Аглая, а строптивая незнакомка? Нет, даже не думал об этом. Скажи кто, не поверил бы. Сейчас всё изменилось.
Сердце стучало громче, чем копыта породистого коня на мостовой перед дворцом. Он держал в руках Алёну, такую хрупкую, ранимую, что казалось, может легко переломить ей позвоночник. Нет, с ней ничего не должно произойти. Он сам не позволит. Никому и никогда.
Лекарка приподнялась на цыпочки, потянулась к его щеке. Маг сразу раскрыл манёвр и повернул голову так, чтобы губы соприкоснулись. Словно полыхнуло холодным огнём, который вдруг стал разгораться, обжигая обоих. Секунду царило перемирие, но только секунду. «Сама потянулась, почти сама»,– пронеслось в его голове. Удовлетворение, смешанное с нотой ликования, накрыло, когда Алёна не просто не оттолкнула, а начала отвечать на поцелуй. Осторожно и как-то даже неумело. Некромант подумал, что она неопытна и в душе поселилась радость. Но потом, войдя во вкус, девушка закинула руки на шею мужчины, притягивая к себе, заставляя склоняться. Ревность пронеслась на задворках сознания мага и скрылась, заслонённая происходящим.
Князь терял голову, касаясь нежных губ, которые настойчиво раздвинул языком, проникнув внутрь. Никита обнимал стройное тело, скользя по спине и бокам ладонями снизу вверх и сверху вниз. Он попытался приподнять, задрать выше странное короткое белое платье лекарки, но девушка пресекла манёвр. Пусть так, всему своё время. Эту дикую кошку приручать одно удовольствие.
Ни одна женщина, он уверен, ни одна не вызывала столь сильные и разные эмоции, как эта мелкая пигалица. Алёна, чьё имя переливалось звоном полевых колокольчиков, и было годно не только простолюдинке, но и молодой княгине.
Княгине?
Он смотрел в приоткрытые синие глаза и тонул в них, почище, чем в море. Это было омутом, затягивавшим обоих. Хотелось подхватить лекарку на руки, донести до кровати, раздеть и зацеловать каждый сантиметр манящего тела. Дождаться, когда она станет выкрикивать его имя и только тогда понять, а хочет ли он повторения. Наваждение, посланное небесами в дар…За что? Орлов этого не знал. Но уже подозревал, что, даже если он прямо сейчас соединится с девушкой, то этого точно будет мало. Хотелось её всю, с головы до ног, чтобы смотрела и думала только о нём одном и не о ком-то ещё. Чтобы не вспоминала Алёна кого-то там из своего мира. А в то, что человек точно был, князь не сомневался. Не такая эта девчонка, чтобы её стороной обходили. По лбу приложит, но и притянет. Почище магнитов и магии.
– Никита, – послышался девичий шёпот, когда он оторвался от губ. Но не для того, чтобы всё прекратить. Маг уткнулся лицом в волосы, вдыхая запах свежести и чистоты. Несмелая попытка девушка возвести между ними преграду в виде согнутых рук, не увенчалась успехом. Да разве он теперь даст ей сбежать?
– Не отпущу тебя, – хрипло предупредил князь и снова потянулся за поцелуем.
– Ты преподаватель, так нельзя, – попробовала возразить упрямая иномирянка. Но кто её послушал?
– Я всего лишь читаю здесь лекции, – со смешком пояснил Орлов, приподнимая Алёну до уровня своих глаз. – А по жизни я ещё и мужчина. Понимаешь?
Она густо покраснела, чем вызвала ещё один приглушённый смешок. Никита поставил девушку, обнял её хрупкие плечи, прижал к себе. Чудесный вечер. Лучше, чем он мог мечтать ещё утром.
***
Алёна
Казалось, что сердце остановится, слоило Никите обнять меня и прижать к себе. Сколько длилось безумие? Непонятно. Маг в этот раз терпелив и не тащил в сторону кровати. Я бы и не дала, но тоже хочется. Чувствовать скольжение горячих ладоней по оголённым участкам тела, облизывать распухшие от поцелуев губы, было необыкновенно хорошо и сладко. Мёдом на сердце пролились слова:
– Не отпущу тебя.
Меня? Я вроде как и сбегать не собиралась. Разве что домой. Но так это не побег вовсе, а возвращение. При мысли, что книги учёного будут найдены и меня отправят обратно, неожиданно стало грустно. После произошедшего образ Юрки померк окончательно, потому как князь был напорист, нагл и самоуверен, вдобавок некромант. Что само собой для меня примечательно. Друг Юрка парень замечательный, но точно не герой. Сейчас, нежась в объятиях мага, я не думала о будущем. Неожиданное сближение оказалось тем ушатом воды на голову, что промывает глаза и открывает иное видение на многие вещи. В частности, этот мужчина привлекал и с этим не поспоришь.
