Еще раз я направилась за едой, теперь медленно и печально. Стив обедал в конце зала, низко наклонившись к столу. Вот бедолага, что он мне попадается под руку?
Следующие три дня прошли без приключений. Единственная странность этих дней оказалась в том, что, куда бы я ни отправилась, поблизости обязательно маячила фигура потерпевшего, так мысленно я окрестила Стива. Он вроде был при своих делах и интересах, но почему все время в поле моего зрения? Я задумалась. Может, он озабоченный? Или того хуже?
Тогда я решила проверить свои подозрения. Повертелась перед его носом, якобы рассматривая сувениры в киоске, а потом резко увильнула за угол. Достала из сумки парео скромненькое, серенькое, на все случаи жизни, обмоталась им с ног до головы, волосы упрятала под платок и надела огромные очки, «рыбий глаз» я их называю. Преображенная за пару минут, надеюсь, до неузнаваемости, снова вышла в люди. Потерпевший стоял посреди тротуара буквально с открытым ртом и растерянно озирался вокруг. Тогда я пошла в наступление. Подойдя к нему совсем близко, я медленно сняла все обмундирование. Краска залила его лицо до кончиков ушей.
– Жанна, простите, я считаю себя виновником ваших неприятностей и никак не наберусь смелости попросить у вас прощения, – чуть даже заикаясь, произнес он.
– Я тоже слишком невнимательна, – промямлила я, оторопев от признания. Вот уж чего-чего, а такой реакции я никак не ожидала. После чего резко развернулась и практически сбежала с места разборки, оставив Стива в очередной непонятной ему ситуации.
Собственно, на этом мой отпуск и заканчивался, завтра последний день. Я снова бегала по сувенирным ларечкам и нет-нет да и посматривала вокруг, не видно ли друга моего потерпевшего. Так, где-нибудь вдалеке маячил, теперь близко не подходил, бедолага.
Любочка с Гришей улетали позже, а меня ждала работа, ничего не поделаешь. Собрала сумку и раненько утром вышла из номера. Ну и что вы думаете? Забыла оставить чаевые за уборку в номере. А зачем мне проклятия горничной в дорогу? А тут как раз и она идет, каталку с полотенцами катит. Вот я, счастливая, сую ей в руки два доллара. Та ничего не понимает, буквально рот разинула, виданое ли дело, на улице тетка кидается и деньги дает, ненормальная, наверное. Ну да мое дело отдать, а там пусть разбирается.
Бегу, сумка на колесах шуршит следом. Ключи сдала, жду автобус в аэропорт. Откуда ни возьмись, на дорожке появляется спортсмен, бежит, полотенце на шее болтается, волосы тесемкой перехвачены. Вот тебе на, Стив-то, оказывается, еще и за здоровьем следит, меня не заставишь рано встать и надрываться с физическими упражнениями.
Увидел меня с сумкой и затормозил, будто кнопку «стоп» включил. Подошел и, краснея, спросил:
– Вы уже уезжаете? Так быстро?
– Да, время пришло, – улыбнулась я.
– Извините за вопрос, а где вы живете? – снова смущенно спросил Стив.
– В Нью-Йорке.
– О-о! – В его глазах такое удивление, будто он инопланетянина увидел.
А в это время подошел автобус, и я двинулась на посадку, так и не выяснив, что же выражало его «О-о».
Чуть поддержав меня за локоток, он вдруг тихо сказал:
– Если судьба, значит, еще встретимся.
Я помахала ему рукой, и Стив растаял в утренней дымке, как вчерашний сон.
Странный мужчина, в последний раз подумалось мне, где это мы можем встретиться, ведь я не знаю даже, в какой стране он живет, не говоря о городе. Пусть теперь отдыхает спокойно, никто его больше не обольет, не сконфузит, не введет в смятение. Хотя, с другой стороны, если бы не Стив, я, может, совсем бы заскучала.
Я села в самолет, еще раз выглянула в иллюминатор на зеленые холмы и клумбы цветов и понеслась навстречу январскому ветру домой. Закрыла глаза и подумала: «Ничего, веселенький отпуск получился».
Прошло десять месяцев.
Когда я умирала, лишь одна мысль медленно и лениво всплыла в моей голове: «Как будто еще рано…»
Потом, не найдя ответа, обреченно констатировала: «Ну и ладно, знать, пришло время».
На этом сознание рассеялось вместе с последней мыслью, и тяжелый черный мрак навалился на меня медвежьей тушей. Очнулась от громкого голоса и увидела чужое лицо прямо перед моим носом. Мужчина, смутно показавшийся мне знакомым, видимо, не в первый уже раз повторял:
– Посмотрите на меня, постарайтесь не закрывать глаза. Я вызвал «Скорую помощь». Сейчас вам помогут, и все будет хорошо.
Затылок нестерпимо болел, казалось, что голова вот-вот рассыплется кучей осколков. Стонать было неловко, и валяться на тротуаре тоже. Как-никак мне оказывал помощь интересный мужчина.
– Мда, – удивилась я своим мыслям, – только умирала, а как появился приятный мужик, сразу и встрепенуться захотелось.
Подъехала машина «Скорой помощи», оглашая сиреной окрестности. Оттуда выскочили два высоких крепких молодца, как из ларца, и, перекинувшись несколькими фразами с моим спасителем, уложили меня на носилки. Подъехавшая полицейская машина осветила нас ярким прожектором. Дар речи пропал.
– Вы? – только и смогла пролепетать я. Мужчина тоже выглядел весьма растерянным.
– Я знал, что снова увижу вас, но не думал, что в такой ситуации.
Это был мой «потерпевший» из зимнего отпуска в Доминикане. Значит, мои приключения, теперь перешедшие в злоключения, продолжались.
Стив торопливо объяснял медикам, как он меня нашел и что я была без сознания. Сам же, как я заметила, неотрывно следил за манипуляциями медбратьев, упаковывающих меня на носилки и задвигающих в автомобиль.
В госпитале расторопные медсестры быстренько превратили меня в беззащитное существо в распашонке в горошек и с завязками на спине. Больничная одежда сняла все условности, полученные уколы рассеяли внимание, капли в глаза затуманили зрение, и существовала я в подвешенном состоянии целые сутки.
Организм оказался крепким, и я отделалась лишь легким сотрясением мозга и небольшой гематомой. Предписали покой, не делать резких движений и вести спокойный образ жизни. Приходил молодой полицейский, составлял протокол, откуда, куда и зачем я шла вечером. Не видела ли нападавшего, что пропало и тому подобные, обычные в таких случаях, вопросы.
Шла я, бедолага, с работы, автомобиль был в ремонте на профилактике два дня, и я, решив сократить путь, пошла через парк. В восемь вечера там обычно люди еще ходят. Однако погода к гулянью не располагала, и лишь некоторые ненормальные, как я или Стив, спешили в темноту мокрых аллей.
Пропал только кошелек с деньгами и карточками, сумка валялась неподалеку. Видимо, воришку спугнули, и нетрудно догадаться кто.
Попрощавшись с медсестрой и получив бумаги, я побрела на улицу. Стоя на крыльце госпиталя, вызвала такси и уже вознамерилась присесть на скамью, как увидела высокого мужчину, резво спешащего явно ко мне навстречу. Это был мой Стив.
