Теперь муж меня тренирует. Несмотря на то, что Вася на даче, он будит меня в полвосьмого утра.
– Который час? – открываю один глаз я.
– Скоро ты будешь вставать так каждый день, – радостно говорит он, уже принявший душ и позавтракавший.
– А может, не надо? – спрашиваю я. – Можно я не буду вставать?
– Вот я так и знал, – говорит муж. – Вася – весь в тебя. Как я вас обоих поднимать буду? Надо скорректировать режим.
– Прямо сейчас будем корректировать? – пытаюсь закрыть глаза я.
– Надо что-то делать. Как мы будем в школу ходить? – сердится супруг.
– Я не буду в школу ходить. Я ее уже закончила. Вася будет.
– А кто его водить будет?
– Ты. Давай договоримся – ты водишь в школу, а я хожу на родительские собрания. Они обычно вечером бывают.
– Я так и знал… Я так и знал… – причитает муж.
– А почему книга называется «Вся la vie»? – спрашивали меня о первой книге читатели, знакомые, и даже мама спросила. У меня были готовы ответы про любимый французский язык, игру слов, моду на билингвальные названия…
– Потому что про жизнь, – отвечала я.
– А как назовешь продолжение? – спросил меня муж.
– «Не вся la vie».
– Нормально. Как в анекдоте, – одобрил он.
На самом деле это один из любимых моих анекдотов. К умирающему ребе приходят люди. Собралась толпа. Вдруг кто-то из дальних рядов спрашивает:
– Ребе, а что такое жизнь? – Вопрос передают шепотом по цепочке: «Что такое жизнь?», «Что такое жизнь?».
– Жизнь – это фонтан, – отвечает ребе, приподнявшись на кровати.
«Жизнь – это фонтан», «Жизнь – это фонтан»… – передает толпа по цепочке.
– А почему фонтан? – спрашивает еврей, который задал вопрос.
Толпа опять передает вопрос:
«Почему фонтан?», «Почему фонтан?»…
– Ну хорошо, не фонтан, – устало отвечает ребе.
