Я кивнула.
Врач тем временем рассматривала Даню, покорно лежащего на кушетке. Просто стояла и смотрела.
– Пусть она его послушает, – сказала Дарья Петровна.
– Вы можете его послушать? – перевела я.
– А у него что, кашель? – спросила администратор, переведя вопрос врача.
– У него кашель? – спросила я у Дарьи Петровны.
– Нет.
– Нет.
– Тогда зачем слушать?
– Потому что у нас врачи всегда слушают, – сказала Дарья Петровна.
– Бабушка нервничает, – перевела я.
У Дани оказалась инфекция. Сдали анализ мочи.
– Нужен еще анализ крови, – сказала врач.
– Нет, я боюсь, – сказала Дарья Петровна.
– Чего? – спросила я.
– Я тут видела таракана.
– У нас в больницах тоже тараканы.
– У нас другие тараканы, а здесь здоровенные. Вдруг здесь ему занесут что-нибудь?
– Тогда отказывайтесь.
– А вы как считаете?
– Я не врач.
– Так, может, сдать?
– Может.
– Ой, я не знаю, и Сергея нет…
Врач тем временем рассматривала Данин пенис.
– Что это у него? – спросила она.
– Что у него? – спросила я у Дарьи Петровны.
– Операция. Не обрезание. Просто крайняя плоть срослась. Я еще думала, что в мусульманской стране они это поймут – чурки ведь мусульмане. Странно, что они не понимают. Что тут такого? Обрезание еще хуже. А это не обрезание. Мы же не евреи.
– Операция, – перевела я и замолчала. Я не знала, как по-английски – крайняя плоть. Все смотрели на меня и ждали. Я перевела буквально – операция на конце пениса. Так и сказала – зе энд оф зе пенис. Администратор засмеялась. Врач тоже засмеялась. Я засмеялась. Даня засмеялся. Дарья Петровна смотрела на нас и не понимала, чего мы смеемся.
Врач выписала рецепт на лекарства, мы вышли в коридор. Там стоял мужик – уже перевязанный.
– Шоколадки нет, это тебе, сестричка, – говорил он, пытаясь засунуть в карман медсестры двадцать долларов. Медсестра что-то быстро говорила по-турецки и махала руками.
– Здесь это не принято, мы же не в отеле, – шипела жена.
– Да ладно, принято, не принято. Все берут, – говорил он.
– В аптеку? – спросила я Дарью Петровну.
Сели, поехали в аптеку.
– Ой, не знаю, они же местные, лекарства эти, – сказала Дарья Петровна, когда мы приехали. – Вы знаете такое название?
– Нет, – сказала я.
– Может, тогда не покупать?
– А как лечить?
– Тогда купить?
– Купите.
Купили, поехали в гостиницу.
– Стойте, надо вернуться, – сказала Дарья Петровна.
– Что случилось?
– У меня осталось много вопросов к врачу. Я не спросила про кишечную флору, и еще она не прописала «Линекс». А ведь всем врачам известно, что антибиотики нужно принимать только с «Линексом». Они что тут – про «Линекс» не знают? И еще мне кажется, что у Дани опухшие лимфатические узлы. Она их даже не пощупала. Наши всегда щупают.
– Она врач общей практики, за флору и узлы отвечает специалист. Можно приехать на консультацию, – сказала я.
– Но мы же не знаем, что это за специалист и можно ли ему доверять.
– Не знаем.
– Тогда не надо?
– Не надо.
Даня был обречен сидеть в полотенце.
– Ты больной, ты что, не понимаешь? Тебе нельзя купаться, – говорила внуку Дарья Петровна.
– Я не больной, я не больной, – отвечал Даня, выкарабкиваясь из полотенца.
– Все, будем ездить только в Крым. Там он у нас не болел. Я же говорила, что в море можно только ноги мочить, купаться в теплом бассейне, – выговаривала Дарья Петровна Сергею Ивановичу, – а ты говорил, что море теплее.
– Двадцать семь градусов. Вон там написано.
– Ну не знаю, они тебе все что угодно напишут. Но оно грязное.
– А бассейн что, чище?
– В бассейне он не заболевал.
– Его закалять надо.
– Надо.
– Я не больной, я не больной, – бурчал Даня.
– А ты вообще молчи. Не слушался, вот результат, – сказала ему бабушка.
* * *
Приехали муж со старшим сыном Ваней. Я была счастлива. Муж бегал с утра занимать лежаки на пляже, Ванька надолго уплывал с Васей на байдарке.
Сидели ужинали, пили вино. Старший уже взрослый, поэтому ему можно. Правда, у него нет такого опыта распития спиртных напитков, как у меня, поэтому я этим вовсю пользовалась. На третьем бокале спросила:
– Ну что, сколько завалил?
– Два, – печально признался Ванька и рыгнул.
Это была такая страшная тайна. Отцу Ванька сказал, что завалил один экзамен. Муж подозревал, что все-таки два, но не знал, как потактичнее уточнить.
– Почему? – спросила я.
– Не ходил, все равно бы не сдал, – признался Ванька.
Я лихорадочно соображала, что бы еще у него прямо сейчас выяснить, пока он в той стадии, когда хочется «поговорить».
– А кто у тебя сейчас?
– Лиза, – сказал Ваня.
– Из института?..
– Нет. Подруга друга.
Лучше бы не спрашивала.
Выяснилось, что Ванька влюбился по уши и собирается жить в гражданском браке. Было непонятно, где они собираются жить, но это было не главное. Главное – что вместе.
Пока Ванька сидел часами на пляже, набирая на телефоне эсэмэски, я сообщила мужу, что его старший сын завалил два экзамена и собирается жить с девушкой.
– Как это? – спросил муж.
– Что как? Как завалил? Или как жить собирается?
– И то и другое.
– Не знаю. Он сам не знает.
– И что делать?
– С чем? С экзаменами или с девушкой?
– И с тем и с другим.
– Не знаю.
Женщина без прав, или Найти банкира
Вернулись из Турции. На следующий день меня оштрафовали.
Оказывается, права на вождение выдаются сроком на десять лет. А потом их нужно менять. Мои десять лет прошли. Очень быстро.
Очередь на ступеньках к трем окошкам в закутке ГИБДД. Кто последний – непонятно. Все последние.
Пробралась к ближайшему окну, которое обступили мужики.
