Нейт втянул воздух через нос и шумно выдохнул, надув губы.
– О’кей, Эли, о’кей, – буркнул он наконец, и Элис прошептала «спасибо» и прижалась к нему. – Я рад, что ты ушла оттуда.
– Я тоже. – В кармане Нейта завибрировал телефон, и Элис отстранилась, а Нейт вынул телефон и посмотрел, кто звонил. Дрю Бакстер. Элис заметила, как Нейт внезапно, но слегка отодвинулся от нее, глядя на телефон.
– Ой, извини, я должен ответить. Это Роб, – сказал он, имея в виду своего босса Роба Торнтона. Он перевел взгляд с дисплея на лицо Элис, не догадываясь, что она видела имя Дрю. Казалось, Нейт не знал, что ему делать – сосредоточить внимание на Элис, которая только что подтвердила серьезную и неприятную новость, или ответить на звонок своей партнерши по учебе. Хотя такой выбор не должен был и возникать. – Но я могу и не отвечать…
Телефон продолжал звонить – и Нейт явно хотел ответить на звонок. У Элис онемело все тело, но она через силу улыбнулась.
– Нет, давай. Надо ответить.
Он улыбнулся и, прижав телефон к уху, пошел к лестнице и взбежал наверх, перескакивая через ступеньки. Элис остановилась внизу, надеясь уловить хотя бы обрывки разговора, но Нейт захлопнул дверь спальни. Она успела расслышать лишь: «Я знаю, это тяжело… мне тоже…» – сказанные таким доверительным, интимным тоном, что звонок явно не мог быть связан с работой. С неприятным жжением под ложечкой Элис поняла, что, как она и опасалась, между Дрю Бакстер и ее мужем происходило нечто другое, не связанное с учебой.
36
Нелли
13 сентября 1956 года
Чай из пижмы
1–2 ч. л. сушеных цветков пижмы
1 ч. л. засахаренной апельсиновой цедры
1 чашка кипящей воды
1 ч. л. меда
Подержите цветки и апельсиновую цедру в кипящей воде, чтобы цвет воды стал золотистым. Добавьте мед и быстро выпейте. Повторите при необходимости.
ЭЛСИ МАТИЛЬДА СУОНН
ЛЮБИМАЯ МАМА, БЕЗВРЕМЕННО УШЛА ИЗ ЖИЗНИ
2 сентября 1907 г. – 5 октября 1948 г.
Полгода Нелли не навещала мать, и надгробный камень выглядел неопрятно. Вокруг него выросла трава – длинные и короткие стебли, зеленые и желтоватые, тонкие и толстые. Казалось, что даже трава не знала, как правильно и красиво расти без Элси Суонн, без ее «зеленого пальца». Нелли выдернула из земли несколько некрасивых пучков, стряхнула землю. Поставила в основание надгробия букет георгинов – самого гармоничного цветка с растущими из центра лепестками, шедевра природы; розовые и белые цветы засияли под темными тучами. Георгины стойкие цветы (Нелли даже видела, как они выдерживали первые заморозки); они символизируют неразрывную связь между двумя людьми. Когда-то Нелли считала эти цветы слишком веселыми для такого глубокого смысла, но Элси настаивала, что именно поэтому георгины такие замечательные и прелестные. «Они и сильные, и красивые. Как ты, моя милая доченька».
– Здравствуй, мамочка. Поздравляю тебя с прошедшим днем рождения. – Нелли погладила пальцами имя матери, выбитое на холодном лиловатом камне, и задержалась на дате ее смерти. – Прости, что я так долго не приезжала, но мне было трудно выбраться сюда. Правда, думаю, что скоро мне будет проще навещать тебя.
Она поправила юбку и села возле могилы; трава щекотала ей лодыжки. Как всегда, Нелли старалась не думать о том, как она увидела мать в последний раз, но все равно не получалось. Об ужасной сцене в тот день, почти семь лет назад, когда она пришла из школы. Ванна. Вода до краев. Мать, полностью одетая, лежала под водой с широко раскрытыми, но мертвыми глазами. Нелли была слишком молода, чтобы плыть по жизни одной, но мать не оставила ей выбора.
Элси никогда не видела Ричарда, не была на свадьбе Нелли и никогда не прочтет письма, которые пишет ей дочь. По какой-то причине Нелли было важно скрывать от мужа правду об Элси, даже в начале, когда супруги были искренними друг с другом. Возможно, ей было неловко – ведь лишение себя жизни считается грехом, а Нелли не хотелось, чтобы на память об Элси упала черная тень. Но скорее всего она боялась, что тьма, забравшая Элси, может когда-нибудь прийти и за Нелли. И если Ричард узнает об этом, он, пожалуй, использует это против своей жены.
Ричард верил, что Элси Суонн находилась в доме престарелых под Филадельфией и страдала деменцией. Что персонал рекомендовал краткие визиты и лишь одной Нелли, вот почему Ричард никогда не сопровождал ее. Однако Нелли никогда не ездила в Филадельфию, потому что ее мать была похоронена в Плезантвилле. Совсем близко от места, где теперь жили Нелли с Ричардом.
– Наши отношения с Ричардом стали… невыносимыми, – сказала Нелли. – Но я надеюсь, что все наладится, когда я вернусь домой.
Она сказала Мириам, что уедет на два дня из дома в Филадельфию и навестит мать. Мириам спросила, не хочет ли она взять с собой в эту поездку письма, но Нелли ответила, что ее мать, увы, не сможет их прочесть. Мириам крепко обняла ее и ласково помассировала своими артритными пальцами спину Нелли. Выразила надежду, что, может, Нелли увидит мать в этот раз в более ясном рассудке и что она будет молиться за нее. Нелли очень не хотелось лгать Мириам, но так было проще.
Сначала Ричард не соглашался отпустить Нелли, ссылаясь на ее беременность и на обязанности по дому. Но она настояла на своем – мол, мать болеет и, может, она увидит ее в последний раз. В конце концов Ричард уступил, взяв с нее обещание, что она уедет только на одну ночь, несмотря на расстояние.
– Я снова беременна, – сказала Нелли, обращаясь к надгробию. – Ричард скачет от радости. – Она тяжело вздохнула. – Я старалась, мама, правда старалась, но он слишком сильный. Слишком… решительный. – Нелли поправила георгины, хотя в этом не было нужды.
– Впрочем, не беспокойся, – добавила она уже веселее. – Я знаю, что делать, и все будет хорошо.
Нелли закрыла глаза и представила себе красивую улыбку матери, зная, что мать, будь она жива, гордилась бы ее упорством и храбростью.
– Я тут недавно вспоминала твою подругу, миссис Пауэлл. – Раздался низкий рокот грома, и Нелли взглянула на небо, где клубились темные тучи. У нее на руках встали дыбом волоски – это давало о себе знать электричество в надвигавшейся грозе. – Ты помнишь тот шикарный перламутровый мундштук, который она дала тебе? Ты хоть и не курила, но всюду возила его с собой. Забавно, что какие-то вещи остаются с нами надолго, правда? Кстати, я постоянно им пользуюсь сейчас. Так что подарок был очень уместный.
Бетти Энн Пауэлл была удивительной женщиной – высокая, угловатая, она никогда не появлялась без накрашенных розовой помадой губ, покрытых лаком ногтей и без сигареты в перламутровом мундштуке – и для тринадцатилетней Нелли была самой экзотической женщиной, какую она видела в своей жизни. Нелли всегда нравилось беседовать с миссис Пауэлл, и она помогала присматривать за ее двумя маленькими детьми. Она была энергичной и веселой, во всяком случае до того дня, когда обнаружила, что снова забеременела. Тогда Бетти Энн Пауэлл перестала улыбаться.
