По дороге Ричард высовывал голову из окна машины и ехал, прижимаясь к бордюрам на случай, если его стошнит. Нелли предлагала сменить его за рулем, но он и слышать не хотел. Через несколько минут они подъехали к дому Голдманов. Ричард откинулся на спинку водительского кресла, запрокинул голову и стал размеренно дышать – вдох через нос, а выдох через рот. На его лбу возле линии волос выступили мелкие капельки пота, подчеркнув острый мысик волос надо лбом – «вдовий пик».
– Ты готов идти? – спросила Нелли.
Он не ответил, просто вылез и обошел вокруг машины, чтобы открыть для Нелли дверцу. Он предложил ей руку, и она оперлась на нее, хотя если кто и нуждался в помощи, то сам Ричард. Он пошатывался, когда они шли по дорожке, и Нелли напрягала мышцы ног, поддерживая его.
– Мы уедем, когда ты захочешь, – сказала она. – Мне все равно. – Вообще-то она даже была бы рада этому. Прикидываться на публике, что у них в семье все хорошо, было тяжело и неприятно.
– Хватит, Нелли! – резко заявил Ричард. – И чтобы сегодня никому об этом ни слова. Понятно?
Ричард нажал на звонок. Дверь открыла Китти, разодетая в пух и прах и с яркой коралловой помадой, совсем ей не шедшей.
– Нелли, Ричард, добро пожаловать!
Они вошли в дом. Китти прокомментировала карамель из лепестков роз – что это милая идея («О! Ты сама их сделала? Как роскошно, хотя я не очень люблю сладкое», – добавила она.) Еще она сначала восхитилась желтыми розами, но тут же бросила букет на кухонный стол и больше не вспоминала о нем. Желтые розы – цветы дружбы; и хотя Нелли сильно сомневалась, что они помогут Китти стать более внимательной подругой, в целом она верила в символику цветка. Впрочем, честно говоря, для хозяйки этого дома больше всего подошел бы нарцисс, но это весенний цветок, и теперь он надолго исчез из сада.
Когда все разместились в гостиной, Китти притащила коктейли. У Нелли поползли брови на лоб, когда Ричард взял себе «старомодный коктейль», и после первого же глотка на его зеленоватом, потном лице появилась болезненная гримаса. Упрямый дурак. Она лишь надеялась, что он продержится и его не стошнит на ковер в гостиной, кажется, новый и наверняка очень дорогой – об этом Китти скоро сообщит, как только соберутся все гости и у нее появится достойная аудитория.
Гости веселились, коктейли текли рекой, и Ричард взбодрился, хотя его лицо по-прежнему оставалось серым. Кроме Нелли, никто не замечал, что ему плохо, но она помалкивала, как и обещала. Она сидела с другими женщинами у стены, и они обсуждали новый ковер Китти, ближайшее собрание их клуба соседского дозора и Бобби, сыночка Марты, родившегося незадолго до этого.
– Она все равно огромная как танк, – воскликнула Китти. – Но малыш прелестный, хотя мне лично не нравится имя Бобби. Теперь ей прибавится хлопот с двумя детьми, ведь у нее нет постоянной служанки. Я не завидую ей! – Китти засмеялась, и к ней присоединились остальные женщины. Кроме Нелли, она сбежала, сказав, что ей нужно припудрить носик.
Когда она вернулась в гостиную, ее встретили криками. Особенно ликовала Китти, словно для нее ничего не было на свете лучше этой новости. Она с писком бросилась к Нелли, пока еще не понимавшей, что произошло в гостиной за несколько минут ее отсутствия. Но потом Нелли взглянула на Ричарда, и его торжествующая ухмылка сказала ей все.
– Нелли, хитрая лисичка! Почему ты ничего нам не сказала? – Китти схватила ее за руки и обняла. Другие женщины тоже окружили ее, спрашивали, как она себя чувствует, не опухает ли лодыжка. Мужчины трясли руку Ричарда, хлопали его по плечу, поздравляли. Нелли дымилась от злости, но прятала свою досаду за вежливой улыбкой. Перед отъездом Ричард уверял ее, что сегодня никому не расскажет о ее беременности – Нелли сказала ему, что хочет сначала сообщить о ней женщинам на ближайших посиделках (хотя у нее на уме был другой план), и он согласился подождать. Впрочем, теперь она ничуть не удивилась. Ричард всегда делал все по-своему, не считаясь с ней.
Вскоре ажиотаж затих, и все направились к столу. Нелли оказалась рядом с вдовцом Норманом Вудроу, приятным, спокойным мужчиной. У него полгода назад умерла жена Кэтлин, которая тоже состояла в их клубе соседского дозора, а еще вела кружок вязания при церкви. Рак забрал ее внезапно и очень быстро, за несколько недель она из здоровой женщины превратилась в скелет.
Она всегда нравилась Нелли – хорошая мать и подруга, никогда не сплетничавшая о других женщинах и их мужьях, она с неукротимой энергией добывала средства для церкви и пекла печенье для благотворительных аукционов. Еще она носила обувь без каблука, все считали, что из-за высокого роста, но однажды она призналась Нелли, что ненавидит высокий каблук и «что жизнь слишком коротка и нечего себя мучить!». Она была совершенно права, особенно, как оказалось, насчет слишком короткой жизни.
Нелли не видела Нормана с похорон, но слышала, что он живет замкнуто и заботится о двух маленьких детях с помощью перебравшейся к ним матери Кэтлин. Теперь Норман выглядел неплохо, пришел в себя и уже не был так убит горем, как в прошлый раз.
За обедом они болтали на разные темы, и она обнаружила, что у Нормана приятное чувство юмора. Она смеялась его шуткам, которые он говорил под гул общей беседы, а он, казалось, радовался ее вниманию. Но вот Ричард злился, что Нелли проявляла интерес к Норману, и это лишь раззадоривало ее. В какой-то момент она положила ладонь на руку Нормана и стала говорить, как чудесно, что он «так хорошо теперь выглядит», и в этот момент Ричард не выдержал.
Это была чистейшая ревность – никто за столом ее не заметил, – но Нелли буквально чувствовала ее миазмы. Вскинув брови, она посмотрела на Ричарда, но не убрала своей руки.
– Ты ведешь себя как дура, – прошипел Ричард. Китти убирала тарелки со стола, приносила новые напитки, так что негромкое замечание Ричарда почти никто не заметил. Кроме Нелли, которой оно и адресовалось. Остальные гости сосредоточили внимание на шоколадном торте с глазурью, который принесла Китти, и даже Норман, сидевший рядом с Нелли, казалось, отвлекся на заманчивый десерт и пропустил слова Ричарда мимо ушей.
Нелли – в полный голос – спокойно возразила:
– Ты на себя посмотри, Ричард. – Она взяла десертную вилку и одарила Китти благодарной улыбкой, когда та поставила перед ней тарелку с куском торта. – Торт выглядит абсолютно восхитительно, дорогая. – На самом деле он казался сухим и наверняка слишком долго стоял в духовке.
– Ах, спасибо, Нелли. Я счастлива услышать похвалу из уст такой мастерицы, как ты! – Она продолжала отрезать куски и класть их на тарелки. – Это у меня новый рецепт от…
– Элеанор, – сказал Ричард, перебив Китти. Все удивились – Ричард Мёрдок с его безупречными манерами никогда не допускал такой бесцеремонности и никогда не разговаривал с женой таким тоном. – Ты бы лучше помолчала. Сейчас не время.
Теперь все гости заметили туго натянутую ленту отношений между мужем и женой, настолько туго, что она грозила вот-вот лопнуть, и были озадачены. Что же происходит между Ричардом и Нелли?
