– Пожалуй, перенесите кустик вон туда, к эхинацее. Вон к тому цветку, который похож на пурпурную ромашку.
– Вообще-то я ничего не хочу тут сажать, – проворчала Элис, выкапывая куст. – Мне нравилась наперстянка.
– Вы всегда можете купить наперстянки в садовом центре. Детей можно научить, чтобы они не трогали цветы. Мужей, думаю, тоже. – Салли подмигнула, обвязывая гладкие и безопасные стебли роз узкой золотистой ленточкой. – Сейчас я поеду, но перед этим вы все-таки скажите, что вас заинтересовало в письме, Элис?
Элис разгребала землю руками в перчатках, обнажив корни куста. Потом попыталась выдернуть его и потянула за ветки. Не получилось.
– Нелли написала матери, что она беременная, но я помню, как вы говорили, что у нее не было детей.
Теперь она ухватила куст у самых корней и сильно дернула – слишком сильно, потому что упала навзничь, а куст оказался у нее на груди. Она сплюнула землю, вытерла губы и рассмеялась.
– Ой, милая! Все в порядке? – спросила Салли, прикрывая рот ладонью, чтобы спрятать смешок.
– Все, кроме моей самооценки, – весело ответила Элис, встав и стряхивая грязь. – Мне интересно узнать, что же случилось, если Нелли была беременной, но не родила.
– Хм-м. – Салли пожала плечами. – Детей у нее не было точно, я это знаю. Но мне грустно это слышать, потому что я уверена, что Нелли пришлось несладко. Помнится, мама говорила, что из Нелли получилась бы превосходная мать. – Салли взяла букет. – В те дни замужней, но бездетной женщине приходилось непросто. На нее давили социальные ожидания.
– Могу себе представить, – ответила Элис. – Впрочем, они и сейчас давят, скажу я вам.
– Да, не сомневаюсь, – сказала Салли и смерила молодую соседку долгим взглядом.
Этим утром одна из тестовых полосок лежала в ванной на тумбочке рядом с зубной щеткой Элис. Там же Нейт прилепил записку со смеющейся рожицей и словами «Пей больше воды». Элис совершенно забыла про набор тестов на овуляцию, подарок Нейта на их новоселье, а вот ее муж не забыл. Она понимала, что ей придется отдать Нейту невскрытую тестовую полоску, когда он вернется домой, и наконец сообщить ему всю правду. Но этот снова всплывший набор (а еще нелепая записка Нейта) вызвал у нее раздражение, и Элис решила, что пока что будет проще подыграть ему. Приспустив пижамные шорты, она вскрыла полоску и пописала на ее край. Потом почистила зубы и положила пропитанный мочой тест на тумбочку рядом со стаканом воды – чтобы вечером Нейт увидел его.
– Элис, милая? Вы куда-то унеслись мыслями?
Элис тряхнула головой.
– Простите, сегодня я какая-то рассеянная. Видно, выпила мало кофе. – Она улыбнулась Салли, но тут же охнула и схватилась за живот, пронзенная болью. Салли бросила букет и шагнула к Элис, вытянув руки, словно пыталась поймать ее, хоть и не была с ней рядом.
– Элис? Что случилось?
– Я не знаю, я… – Элис вздохнула; боль исчезла так же быстро, как и появилась. – Может, я что-нибудь потянула, когда выдергивала этот куст. – У нее немного кружилась голова и слегка подташнивало.
Морщины на лице Салли сделались глубже; она смотрела, как ее молодая соседка потирала бок.
– Где именно было больно?
Элис показала на левую сторону живота возле бедра.
– Уже все прошло, кажется, все о’кей. – Она выгнула спину, потом потянулась. – Все хорошо.
– Точно?
– Мышечный спазм, вероятно, – сказала Элис. – Видите? Я говорила вам, что не создана для работы в саду.
Салли улыбнулась, затем осторожно, как многие пожилые люди, нагнулась и подняла букет.
– Пожалуй, сегодня вам не надо ничего тут делать. Полежите, подняв ноги выше головы, и выпейте чего-нибудь холодного. Это совет доктора.
– Слушаюсь, мэм.
– Сегодня я ночую у подруги, – сообщила Салли, – но завтра мы увидимся и подумаем, что еще можно посадить на месте наперстянок.
Салли ушла, а Элис рассеянно потерла бок, глядя на три дыры в земле, и решила просто засыпать их землей, и все.
– Ты позвонила маме? – Они лежали в постели, Элис листала Ladies’ Home Journal, который взяла в подвале в новой пачке, а Нейт положил на колени ноутбук Элис и просматривал образцы кафеля для ванной. Ей не нравилось, что он взял ее компьютер – она боялась, что он обнаружит, как непродуктивно она работает над книгой, – но на его ноутбуке загружалось обновление, и она не могла отказать Нейту.
– Пока нет. Я позвоню ей завтра, – ответила Элис. Ведь Нейт сам знает, что это не срочный вопрос. Речь шла о поездке в Калифорнию на День благодарения. Большую часть дня Элис лежала на диване – она и сейчас была с грелкой, – поэтому они поужинали тем, что было в холодильнике, и легли спать раньше обычного. Нейт, по-видимому, обнаружил тестовую полоску, потому что ее не было на тумбочке, когда Элис зашла в ванную умыться. Но он ничего не сказал, и она тоже молчала.
– Что скажешь об этих черно-белых сотах? – спросил Нейт, разглядывая на экране образцы кафеля. – Ты хочешь что-нибудь нейтральное или цветастое?
– Конечно. О’кей, – пробормотала Элис. Она погрузилась в чтение статьи о важности простого белого уксуса в домашней кладовке (для варки яйца-пашот, мытья окон, ополаскивания волос). Она по-прежнему была раздражена запиской мужа и тестовой полоской, а еще своей удручающей неготовностью поговорить с ним об этом и поэтому молчала весь вечер. Впрочем, он был уверен, что она не в духе из-за плохого самочувствия – неутихавшая боль из-за «мышечного растяжения» портила ей настроение.
– Эли, ты даже не слушаешь меня.
– Хм, что? Я слушаю. Просто я читала о чудесах, связанных с уксусом. Большая новость для женщин в пятидесятых.
Он отложил ноутбук в сторону – там были открыты не меньше дюжины страниц, а на экране был блог «Как самому облицевать кафелем ванную. Пошаговая инструкция» – и подвинулся к ней, положив ей на плечо подбородок и посмотрев в журнал. Потом захлопнул его, чтобы изучить обложку, но Элис успела подложить палец.
– Ты и об этом вычитала там? – спросил он, показав на множество узелков на голове Элис. Она накрутила пряди волос на кусочки ткани, которые вырезала из старой футболки, а концы полосок завязала узелком. Этот способ обещал каскад блестящих кудрей наутро, во всяком случае, согласно старому журналу.
– Да. – Элис похлопала по узелкам в волосах, пружинивших под ее пальцами.
– Тебе идет, – сказал Нейт, и она усмехнулась. Такие узелки никого не могли украсить. А Нейт положил ей на живот ладонь, ласково погладил. – Ты нормально себя чувствуешь? – Он прижался к ней, его дыхание щекотало ей шею. Его руки обхватили ее, ладони накрыли ее груди, и у нее сразу напряглись соски. Тут Элис сообразила, что показала тестовая полоска – начало овуляции.
Вопреки ее решимости не реагировать на ласки мужа – из-за дурацкой записки дурацкой полоски и его теперешних намерений, – ее предало собственное тело и отозвалось на его прикосновения. Руки Нейта гладили ее сквозь тонкую ткань ночной рубашки, губы спускались по шее и остановились на лопатке. Элис подняла руки, чтобы он стащил с нее через голову рубашку. Но узелки на голове помешали этому.
