Через несколько часов стук в дверь заставил ее вскочить с дивана; журналы упали на пол. Она еще не проснулась окончательно, внезапное пробуждение вызвало выброс адреналина, а следом за ним и учащенное сердцебиение. Тряхнув головой, она перешагнула через журналы и пошла к двери.
На крыльце стояла Салли, держа в руках две стопки конвертов, скрепленных резинкой.
– Привет, – сказала Элис, приглаживая волосы и надеясь, что выглядит не слишком ужасно. – Заходите. Я тут просматривала журналы. Хм-м, для моей книги.
– Спасибо, но я иду на теннисный корт на урок тенниса. – Салли была в белом, как и положено; через плечо ракетка в чехле, а на седых волосах солнцезащитный козырек. – Но когда мы с вами поговорили о найденной вами кулинарной книге, я порылась в маминых вещах, потому что имя Элси Суонн показалось мне очень знакомым. Я подумала, что, может, она жила в доме Мёрдоков и у мамы сохранилась какая-нибудь старая фотография. В то время все соседи тесно общались.
Элис взяла у Салли пожелтевшие от времени ветхие конверты.
– Я нашла их в подвале дома, – сообщила Салли. – Все они адресованы Элси Суонн, но не распечатаны. Обратный адрес – ваш дом и инициалы Э.М. думаю, что это Элеанор Мёрдок.
Элис прочла надпись – курсив с резким наклоном вправо.
– Не знаю, как они оказались у моей матери, но думаю, что вам это будет интересно. Возможно, они ответят на некоторые вопросы об истории вашего дома.
Отсутствие почтовых марок говорило о том, что письма не были отправлены по почте.
– Благодарю вас, это замечательно, – сказала Элис.
– Не за что, – ответила Салли.
Элис провела пальцем по адресу в верхней части конверта, и ее неожиданно охватил восторг.
– Вы отдаете их? Точно? Но ведь они принадлежали вашей маме… – Она умолкла, потому что никак не хотела возвращать их Салли, а еще ей отчаянно захотелось узнать, что находится в конвертах.
– Дорогая моя, мне они точно не нужны. Теперь они ваши.
– Может, в них я найду какую-нибудь историю, – улыбнулась Элис. – Для моей книги. Ведь это уже сюжет – старые неотправленные письма.
– Ну, возможно, муза появится сегодня у вас на пороге, – сказала Салли. Мимо дома проехало такси. – Ой, это ко мне. Желаю плодотворно поработать, мисс Элис.
Через несколько минут Элис уже сидела на диване и снимала ослабленную резинку с первой пачки писем. Взяв первый конверт, она на секунду почувствовала вину за то, что сейчас прочтет чьи-то чужие и сокровенные мысли – пусть даже она никогда и в глаза не видела ту женщину. Но любопытство одержало верх, и Элис вскрыла конверт. Он без труда открылся – клей давно высох. Элис развернула тонкие листы кремовой бумаги.
Из-под пера Элеанор Мёрдок
14 октября 1955 г.
Моя дорогая мама,
я надеюсь, что ты здорова и наслаждаешься этой чудесной погодой, которая установилась в последние дни. Птицы поют как в июле, а у меня в саду продолжают цвести георгины! Я непременно привезу их тебе в мой следующий приезд. У нас все хорошо. Я провожу много времени в саду, готовлю его к зиме. В этом году из-за дождей ужасно много слизней, и моя бедная хоста вся изъедена. Я пыталась сбрызгивать ее уксусом, посыпала сахаром, но ничего не помогло, и мне остается считать эту напасть непобедимым злом.
Сегодня вечером я принимала гостей, и все прошло великолепно. У меня были в меню «Цыпленок по-королевски» и «Запеченная Аляска», и мои гости были впечатлены тем, что мороженое можно отправить в горячую духовку. Я непременно поделюсь с ними рецептом.
Ричард занят на производстве, но недавно пережил потрясение. Умер один из его менеджеров, и это стало для всех ужасной потерей. Я старалась облегчить его потрясение, но, боюсь, что этого оказалось недостаточно. У него обострилась язва, но альбуминовый напиток приносит ему некоторое облегчение. Я уговариваю Ричарда показаться доктору, но ты сама знаешь, какие мужчины упрямые. Прости, мне пора спать. Уже поздно, и Ричард меня ждет. Я не хочу испытывать его терпение. Я уже убедилась, что терпение не относится к числу его добродетелей.
Недавно я пережила некоторое разочарование, но надеюсь, что скоро сообщу тебе прекрасную новость! Но пока что промолчу, чтобы это стало сюрпризом. Я навещу тебя, мамочка. Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Все хорошо. У меня заботливый муж.
Твоя любящая дочь, Нелли
18
Нелли
2 июля 1956 года
Сад зарос, потому что Нелли давно не обрабатывала цветы и не полола сорняки. Почти неделю шли сильные дожди, они превратили клумбы в сплошное болото. Вокруг все считали, что она шла на поправку – ее инсценированный выкидыш держал ее дома, а Ричард пристально следил за ее нагрузками и прогулками.
Но растения не могли долго ждать, и, когда Ричард уехал на станцию, Нелли убралась в доме, составила список покупок и вышла в сад. Насвистывая песенку, она не замечала ни грязи на коленках, ни царапин от шипов, лишь регулярно шлепала ладонью по насекомым, ползавшим по ее голым ногам. День был прекрасный, и в душе Нелли Мёрдок появилась надежда, которой она не чувствовала уже давно.
Отношения с Ричардом наладились, и Нелли была счастлива. В последнее время он стал более заботливым, вовремя приезжал к ужину, а утром даже мыл за собой посуду. Тошнотворный запах парфюма, к которому уже привыкла Нелли, пропал с его рубашек и пиджаков, а руки Ричарда ласково прикасались к ее телу, так же как когда-то. Вместе с последними синяками у Нелли прошло и презрение к мужу. Она не знала, сколько продлится его доброе отношение к ней, но надеялась на лучшее. На то, что Нелли и Ричарда ждали впереди хорошие времена.
Такие приятные мысли и заросший угол сада настолько отвлекли Нелли, что она не замечала вернувшегося Ричарда до тех пор, пока он не встал рядом с ней.
– Элеанор, – гаркнул он, и она вздрогнула.
Она быстро повернулась и заслонила глаза от солнца ладонью.
– Ричард, боже мой, – проговорила она и прижала руку к груди. – Ты меня напугал. – Нелли выпрямилась, все еще сжимая в кулаке пучок сорной травы. Она бросила сорняки на землю и поправила на себе шорты, зная, что муж не любит, когда она ходит с голыми ногами. – Почему ты вернулся?
Может, она так увлеклась работой и потеряла счет времени? Может, уже вечер? Но нет, солнце шпарило вовсю. Обычно Ричард возвращался только вечером.
– Ты заболел?
Ричард молча смотрел на нее, сверкая глазами, и она поняла, что он злится. По ее телу пробежала дрожь.
– В чем дело? Что-то случилось? – Может, она слишком размечталась. Может…
Хлопок.
Тыльной стороной ладони он ударил ее по щеке – ударил так сильно, что она будто щелкнула зубами. Ее голова наклонилась в сторону, в ушах зазвенело. Он никогда не бил ее так сильно. И уж точно не бил по лицу – эти синяки будет трудно объяснить. Нелли ахнула и дотронулась дрожащей рукой до пульсирующей от боли щеки. Звон в голове прошел, но боль не утихла.
