Нейт кивнул.
– Так делает моя мама. Это очень просто.
– О, я и не знала! – Она достала из посудомоечной машины терку для сыра – единственный новый гаджет на кухне – и взялась за работу, точно следуя рецепту.
– Никогда не слышал, чтобы в печенье с шоколадной крошкой добавляли гвоздику, – сказал Нейт, глядя, как жена отмеряла, добавляла и перемешивала всякую всячину. – Где ты взяла этот рецепт?
– Из поваренной книги, которую я нашла в подвале. – Элис не отрывала глаз от страниц. – Завтра утром я буду пить кофе с Салли и не хочу приходить к ней с пустыми руками.
– Надо же! Ты делаешь печенье для нашей милой соседки. По-моему, малышка, переезд в пригород пошел тебе на пользу.
Нейт был рад, что Элис преодолевала трудности и постепенно осваивала домашние премудрости, ведь раньше она всегда жаловалась, если ей приходилось что-то делать на кухне. Для нее было проблемой даже открыть упаковку готового супа. Он обнял ее за талию и поцеловал в шею, пробормотав, что она выглядит в этом фартуке безумно сексуально.
– Если сейчас я из-за тебя неправильно рассчитаю пропорции, тебе придется есть невкусное печенье, – сказала Элис, одарив мужа улыбкой.
Она прижимала липкое масло к острым зубчикам терки, стараясь не пораниться.
– Я хотела спросить, как ты обходился сегодня без своего ноутбука?
– Что? – Нейт нахмурился, сосредоточив внимание на зазвонившем телефоне.
– Твой ноутбук. Ты забыл его дома?
Трюк с теркой работал превосходно. Масляная стружка накапливалась внутри металлической емкости.
– О, верно. – Нейт немного повозился с экраном, потом убрал телефон в задний карман. – Почти весь день я был на совещаниях, а во время занятий мы пользовались ноутом Дрю.
– А я знаю Дрю? – Элис попыталась вспомнить лица коллег Нейта. Положив терку в раковину, она помыла масляные пальцы теплой водой.
Нейт покачал головой.
– Она работает у нас всего пару месяцев.
– Так Дрю женщина?
– Да, вот как Дрю Бэрримор.
Элис вытерла руки бумажным полотенцем.
– Она и выглядит как Дрю Бэрримор?
Он усмехнулся и шлепнул ее по попке.
– Нет, не так.
– Ладно, ступай. Мне надо поскорее испечь это печенье, иначе я засну, уткнувшись лицом в масло.
Было почти 11.30, а Нейт вернулся домой только полчаса назад – как всегда в эти дни, он готовился к предстоящему экзамену.
– О’кей, о’кей. – Нейт поцеловал ее в щеку и удалился в гостиную. Там зажегся свет и заскрипел пол, когда он прошел к софе и сел на нее, положив на колени ноутбук.
Нелли выложила масло в чашу, отмерила нужное количество пищевой соды и добавила не первой свежести шоколад. Пока она это делала, у нее похолодело под ложечкой при воспоминании об утренней встрече с Джорджией, вероятно, до сих пор не оправившейся от шока. Наверняка она жалела, что так недооценивала Элис.
Юристы Whittington Group позвонили ей несколько часов назад, ближе к вечеру. Элис была на кухне одна и готовила для себя сэндвич с сыром, поскольку знала, что Нейт вернется поздно. Она не ответила на звонок, но он был переадресован на голосовую почту. Нелли прослушала его с бокалом вина в руке. Женщина-юрист информировала ее, что Джеймс Дориан решил не настаивать на своем иске и что дело закрыто. Она оставила свой номер телефона, но Элис стерла сообщение.
Погрузившись в воспоминания о встрече с юристами, Элис испытала облегчение по поводу Джеймса Дориана. Она не заметила, как в доме стало теплее, – ее кардиган пролежал без дела на стуле целый день, и она даже не вспоминала о нем.
17
Не приберегайте ваши самые милые улыбки и изысканные манеры для посторонних. Пускай первым их видит ваш супруг.
Бланш Эббут «Чего не должны делать жены» (1913)
Элис
12 июня 2018 года
После полуночи печенье было готово, а уже через минуту Элис и Нейт поссорились. И это был не просто обмен колкостями, а настоящая ссора, после которой супруги ложатся спать спиной друг к другу, не проронив ни слова. Все началось, когда Элис выкладывала горячее печенье на тарелку. Нейт зашел на кухню, чтобы сварить кофе, и издал раздраженный вздох.
– Что случилось? – спросила Элис.
– Ничего, – уклончиво ответил он. – Видно, устал.
– Я тоже, – сказала она. – Сейчас я освобожу противень и поднимусь.
– Вот только… – Элис повернулась к мужу.
– Ты не собираешься прежде убрать все это? – спросил он.
Элис посмотрела по сторонам – миксер в засохшем тесте, терка в масле, мука, яичная скорлупа… Кусочки шоколада возле специй, в раковине грязные венчики. На кухне – полный бардак, но какая разница, ведь она уберет это завтра?
– Нет, не собираюсь.
Нейт изменился в лице и потянулся к шкафу за кофемолкой и бобами. Он устроил настоящую пантомиму, отыскивая для них место на заваленном столе, и Элис раздраженно застонала.
Она так сердито сунула ему в руки кофемолку, что он невольно отступил на шаг. Потом, наморщив лоб, посмотрел на Элис, когда та злобно сложила посуду в раковину и намочила губку.
Он много работает и сильно устает, – напомнила себе Элис. – Сейчас ты можешь предотвратить скандал, пока он не разгорелся. Но она лишь поджала губы, вылила немного жидкого мыла в тазик и пустила горячую воду. Она мыла посуду, а у нее на глазах проступали слезы.
– Элис. – Нейт положил кофемолку на стол, взял жену за локоть и осторожно притянул к себе. – У меня просто стресс из-за… впрочем, это не важно. Конечно, ты помоешь все завтра. Все нормально.
Нормально? Да, Элис насвинячила, но Нейт из Марри-Хилл стал бы убирать все вместе с ней – и тогда, в те месяцы, они оба не стали бы разбираться, кому что делать.
– Нет, прошу прощения, – дрожащим голосом буркнула Элис и, вывернувшись из рук Нейта, положила на полку шоколад, специи и сахар. – В следующий раз это не повторится.
– Фигня какая-то, – пробормотал Нейт и закрыл лицо руками. Элис стало стыдно – ведь он работал целыми днями, учился по вечерам. Поэтому он вправе просить ее о чистоте, чтобы он мог выпить вечером кофе за чистым столом, а не среди грязной посуды и яичной скорлупы. – Из-за чего мы вообще спорим?
– Я не знаю, – прошептала Элис, сдавая свои позиции. Но отказалась повернуться, чтобы Нейт не видел ее слез. В отличие от Элис, ее муж рос с домовитой матерью, которая заботилась о белье сыновей даже после того, как они покинули отчий дом; к семи вечера у нее всегда стоял на столе горячий ужин. И хотя Нейт с нежностью вспоминал детство и благоговел перед матерью за все, что она делала для него, Элис – вероятно, напрасно – никогда не задумывалась над тем, что Нейт, возможно, ожидал того же и от нее.
