Она откинулась на мягкую спинку скамьи и прикрыла глаза. Ржали кони, кудахтали куры, лениво переругивались мужские голоса, где-то далеко визгливо хохотала женщина. Ева начала скатываться в дрему, когда к ее руке прикоснулись теплые пальцы, возвращая засыпающий мозг в реальность. Парень с виноватой улыбкой показал Еве вполне сносный венчик.
— Да, — кивнула она. — В идеале, конечно, делать петли еще тоньше и круглыми, но не знаю, есть ли здесь проволока.
Огромные голубые глаза смотрели на Еву с интересом и легким напряжением, словно их обладатель не знал, что ждать от этой странной девушки всего на пару лет его старше.
— Да, да, я много знаю в теории, но не умею делать. Вот смотри…
Ева взяла два бублика и аккуратно надкусила их по кругу, с удовольствием запив вкусную сладкую сдобу остывшим чаем. Затем положила бублики так, чтобы надкусы совпадали с выпуклостями, имитируя примитивные шестеренки.
— Видишь, если вращать одно колесо, то оно цепляется зубчиками за другое и заставляет его тоже крутиться. Скорость регулируется разницей в размерах колес. — Ева прокрутила бублик пальцем. — А если представить, что здесь не дырка, а литая поверхность, то можно сверху приварить… приклепать… закрепить ручку. — Она согнула вилку и поставила ее вертикально над одним из бубликов. — А ко второму приварить внизу венчик, который мы с тобой изобрели полчаса назад, или два колеса и два венчика. — Ева зевнула. — И когда ты начнешь крутить ручку, венчик тоже станет вращаться, но с большей скоростью, и взбивать продукты. Хорошо бы этот механизм спрятать в кожух и заказать у гончаров подходящую глубокую форму. Что? Неужели никто не догадался до такой элементарной вещи, как зубчатое колесо? Да не может быть! Это же элементарно!
Парень впервые за все время открыто улыбнулся и помахал в воздухе рукой.
— Тали? Ну да, зачем изобретать что-то, когда есть тали. Слушай! — Ева подперла щеку кулаком и ехидно поинтересовалась: — А ты зачем притворяешься глухим? Я заметила, когда ты увлекаешься, то не следишь за губами, но все слышишь, потому что киваешь в такт словам.
Парень, насупившись, упрямо молчал, уткнувшись взглядом в пол.
— Ну и зачем он нам нужен? — задала она вопрос воздуху, уверенная, что зловредный Мэтр где-то рядом. — У меня уже есть один травмированный ребенок, возиться еще и с этим нет ни времени, ни желания.
— А ты еще не догадалась? — Птичка появилась за спиной юного изобретателя. Он не мог его видеть, но ощутимо вздрогнул и сжался. — Чувствует меня, — довольно прокаркал таль. — Знаешь, в чем твоя ценность, иномирянка?
— В чем же? — Ева с вялым интересом прислушивалась к скрипучему голосу.
— Ты по-другому видишь людей. Ты их ощущаешь интуитивно, и они тебя чувствуют, все, в ком есть капли древней крови, тянутся к тебе.
— Тоже мне ценность, — фыркнула Ева.
— О, ты даже не представляешь, какая это ценность, уметь видеть в людях их силу.
И исчез…
— Вот и поговорили. — Ева встала из-за стола. — Мой учитель сказал, что ты слишком хорош, чтобы жить здесь, и велел забрать тебя с собой. Не знаю, что он в тебе рассмотрел, но если согласен, на рассвете будь готов.
Мальчишка бесспорно талантлив и любознателен. Может, в этом его секрет? Изобретатель и механик еще никому не помешал.
Ева уже вышла из беседки, когда ветер донес тихий выдох:
— Я приду…
Бурхун ждал ее под деревом, когда Ева проходила мимо, он отделился от ствола и молча пошел рядом. Молча проводил ее до двери комнаты, так же молча коротко поклонился и, не глядя в глаза, бесшумно исчез. Ева уже закрывала дверь, когда услышала удар, будто кто-то со злостью долбанул кулаком в стену. Она улыбнулась и заперла дверь на замок. Не время для чувств.
Не время!
Глава 21. Предки и потомки
Вейн
Когда-то отец сказал маленькому Вейну, что лучший друг станет врагом, а враг — другом, если в жизни появится Та Самая Женщина. Именно так, с большой буквы, выделив интонацией последние слова. И только сейчас Вейн понял, о чем говорил отец.
Они с адмиралом сошлись на почве коварства женщин и уже сутки пытались выяснить, кто же из них пострадал больше. Уязвленная гордость пьяненько обижалась и требовала реванш, задвинутая на периферию сознания странным и непривычным чувством восхищения.
— И выкуп за вас она умыкнула! — Адмирал поднял бокал и посмотрел через него на море. Сидели они на палубе, подставив лица под свежий северный ветер. — Мстительная дрянь.
— Не стоило отбирать у нее корабль, — флегматично ответил Вейн.
— Я ее спас, — нахмурился Диего. — Она перешла дорогу одному очень важному человеку, а ее курьер держал путь в Шахистан, где Лю уже ждали. Упрямая девчонка ничего не хотела слушать, она, видите ли, дала слово, что груз доставят вовремя.
— Мне кажется или вы оправдываетесь, адмирал?
Вейн покрутил пальцами, призывая слабенького таля воздуха. Каналы почти восстановились, и завтра он сможет покинуть место заключения. А если Диего не захочет отпустить его добровольно, то командор сможет удивить пиратов. Его жест не остался без внимания, адмирал слегка напрягся, окинул взглядом открытое запястье и отставил в сторону бокал.
— Как вы сняли браслет? — спросил он чуть напряженно. — И когда?
— Это не я. — Командору не хотелось лгать, да и узнать, откуда у Диего эта редкая штука, очень хотелось. — Утром браслета на мне не было.
— Шата Ева? Но… — Адмирал замолчал, задумчиво глядя на море. — Не может быть, — пробормотал он едва слышно. — Это просто легенда.
— О чем вы?
— Сказки, которые рассказывали нам с братом в детстве, — беззаботно отмахнулся пират, но Вейн ему не поверил. — О, вижу шлюпку, скоро узнаем новости о вашей супруге. Надеюсь, им удалось без происшествий добраться до крепости.
— Если с Евой что-то случилось… — начал Вейн с угрозой в голосе.
Ему даже думать не хотелось, что его жена могла попасть в передрягу.
— Она слишком ценная фигура, и рисковать ею вряд ли кто-то решится, — понимающе улыбнулся Диего. — Ваше кольцо ведь молчит?
Вейн глянул на тонкий ободок на пальце, он настолько к нему привык за прошедшие годы, что даже внимания не обращал. До прошлой ночи это был просто кусок магического сплава, передающийся в семье от отца к сыну, но теперь кольцо стало довольно сильным связующим артефактом, символом брака и единения тел.
— Говорят, в старину кольца активировались только от истинной любви и обладали силой оберега, — заметил его взгляд Диего. — Еще говорят, что наши предки могли делиться с парой жизнью и даже вытащить любимую душу из-за грани, поделившись остатками своей жизни. Не зря на старинных кольцах есть надпись: «Одна жизнь на двоих».
