Мы шли очень долго. Может, час. Может, два. Я устал. Вымотался. В голове бабахало, в ногах бабахало, да и в руках бабахало. На улице давно стемнело. Наконец показались городские окраины.
– Ты им, кстати, звонил со своего телефона? – спросил Дубинок.
– Звонил Вагизу, – ответил я.
– Телефон и симку выкини. Если менты будут спрашивать, скажешь, что телефон украли. Понял? Мы тут с тобой кое-что нехорошее сделали. Ты уж уясни себе.
Дубинок остановился.
– Теперь расходимся. Но ещё увидимся. А если ты начнёшь с возвратом долга мозги компостировать или решишь всё-таки дать дёру…
Он вздохнул.
– Сам понимаешь.
Прозвучало зловеще.
– Да, забыл совсем. Это тебе подарок. Лежал в кармане у главного…
Он отдал мне паспорт.
Мы разошлись в разные стороны. Я зашёл в ближайший двор, разобрал телефон и бросил в мусорный контейнер. Где-то в другом конце двора залаяла собака. Я всё никак не мог отделаться от мысли о предсмертной фантазии.
36
У дома кто-то окликнул меня из темноты. Я пригляделся.
– Ты чего это по ночам шляешься? – спросил Денисов странным голосом. – Ну-ка, подойди.
Я подошёл и увидел, что участковый пьян.
– А у нас что, комендантский час ввели? – спросил я.
Денисов немного подумал над ответом, потряс головой, будто отгоняя комара.
– Эге, да ты хамишь мне?
Может, избить его? С утра он наверняка ничего не вспомнит.
– У вас ко мне дело? – спросил я.
– Просто решил поздороваться со старым приятелем, – сказал он.
– Я тебе не приятель, – ответил я.
Денисов подошёл вплотную, дыша на меня бормотухой и луком.
– Ты нагрел банк на два лимона, так?
– И что?
– Я хочу в долю.
– В долю? Какую ещё долю?
Он придвинулся ближе, словно решил меня поцеловать.
– Не надо мне вешать. Я хочу пятьсот кусков от этих денег.
– Блядь, ну откуда, откуда, откуда вы все лезете?
– Подумай, – сказал Денисов.
– У меня ни копейки не осталось. Всё вылетело в трубу. Меня ограбили и вообще…
– Бабушке расскажи. Пятьсот кусков. Три дня у тебя есть.
– А потом что?
– Потом будем разговаривать всерьёз.
– А сейчас мы как, в шутку разговариваем?
Денисов почесал подбородок всей пятернёй.
– Есть разные способы. Ты сам увидишь. Потом сумма вырастет. Потому что башлять придётся не мне одному, но ещё и следователю, который будет вести твоё дело.
– Какое дело? На меня нет никакого дела.
– Сейчас нет, – сказал Денисов. – А через три дня будет. Я пока тоже подумаю. Можно по наркоте тебя закрыть. У меня полсейфа дурью забито, не знаю, на кого списать. Думал чёрным толкнуть, но они боятся с ментом связываться.
Денисов хлопнул меня по плечу и пошёл прочь.
– Три дня, – сказал он.
Его аккуратно подстриженный затылок выглядел очень заманчиво, но я не стал догонять и бить по нему. Может, это всего лишь пьяные бредни? Ладно, как бы там ни было, три дня у меня есть. Подумаю об этом позже. Сейчас меня занимали совсем другие мысли.
Я вошёл в дворницкую. Старик и Ирада играли в шахматы. Патефон играл что-то из классики.
– Ладья не ходит по диагонали, – сказал старик. – Забыла? Это слон. Куда ты? Только конь может перескакивать через пешку…
Он повернулся ко мне.
– Может, с тобой сыграем?
– Есть выпить? – спросил я.
– Сынок, ты забыл, что я не держу в доме спиртное вот уже семнадцать лет…
– Ладно, ладно, – махнул я рукой. – Что это у тебя играет?
– Джузеппе Тартини, дьявольские трели, – ответил старик.
Ирада подошла и обхватила меня за шею.
– Всё? – спросила она.
– Всё, – ответил я.
– Как прошло?
– Неожиданно хорошо.
– Даже не верится. Я уж думала… Тебя так долго не было. Мне уже три клиента позвонили.
– Поехали, всё расскажу. И вообще, мне нужно выпить и отдохнуть.
– Куда? – спросила Ирада.
– К тебе, куда же ещё?
– Думаешь, можно?
– Уверен. У тебя есть деньги? Придётся ловить машину.
– Мы пойдём, – сказал я старику.
– Ну что ж, – ответил он. – Тогда тебе шах и мат, дорогуша.
Я подошёл к нему, наклонился и негромко сказал:
– Что ты мне за пушку дал? Она не стреляет.
– Вот как? – сказал старик удивлённо. – Стой, послушай вот этот момент…
Он поднял вверх корявый палец и заставил меня слушать эти трели, которые на самом деле даже не были похожи на трели.
Я устал.
Мы поймали мотор и приехали к Ираде. Там она налила мне водки, приготовила закуску и стала расспрашивать. Я устроился в кресле со стаканом и бутербродом. Глаза слипались.
– Расскажи, как это было, – сказала Ирада.
– Довольно быстро, – ответил я.
– Ты его застрелил?
– Какая разница?
– А Равиль?
– И Равиль. А ещё Славик и Овощ.
– Овощ? – сказала Ирада. – Вот эту гниду мне совсем не жалко.
– А других жалко? – Я выпил, но закусывать не стал.
– Просто он однажды принёс мне щенка и заставил смотреть, как душит его. У него от этого встал.
– Охуеть! Налей ещё.
Она налила.
– Даже не верится, – сказала Ирада.
– Ты должна мне двести пятьдесят кусков.
– Да, конечно. Завтра отдам.
– Почему не сегодня?
– У меня их нет. Вернее, есть, но не здесь. Я съезжу и привезу.
– Вместе съездим.
– Думаешь, обману?
– Не надо таких вопросов. Не та ситуация.
Она промолчала. Я закрыл глаза. Тут же открыл.
– Позвони Марике.
– Что, прям щас?
– Звони, без базара.
– Тебе надо, ты и звони.
– Я потерял телефон.
Ирада принесла свой. Я поискал в списке контактов. Там был и Вагиз. Мелькнула сумасшедшая мысль набрать его номер. Интересно, когда их найдут. Или уже нашли? Что будет со мной? Буду ли я жив, останусь ли на свободе? Расплачусь ли с банком? С Денисовым? С кем я останусь? С Марикой? С Ирадой? Или с Ларой?
