Так что же, как только она произнесет фразу, его цель меняется? Нет. Мы ищем задачу, которая будет влиять на актера на протяжении всей сцены, которая будет верна от начала и до конца сцены. Вот в чем суть этого инструмента, а также способ его использования.
Выбор задач
Мы хотим найти активные задачи. Вот еще один вид слабой: в сцене парень встречает девушку, и актер решает что парень «хочет, чтобы она с ним поговорила». Если актриса вдруг напрочь не забудет весь текст, она в любом случае с ним поговорит! Задачей, у которой больше шансов сработать, может быть «хочет, чтобы она разделась».
Студентов иногда шокирует мое предположение. Но я говорю не о том, как нужно ставить сцену, я говорю о внутренней установке актера. Это абсолютно не значит, что он уверен, что достигнет этой задачи; это не значит, что он что-нибудь сделает, чтобы ее достигнуть. Это его внутренняя жизнь, это дает ему внутреннюю точку, на которой можно сконцентрироваться. Конкретно эта мысль может придать сцене неявный жар сексуального напряжения. Однако все зависит от актера: для иного актера такая внутренняя установка выразится только в том, что персонаж получится нервным и депрессивным.
Задача не есть результат. Это не черновой план сцены. Вы, возможно, удивились, когда я предположила, что сверхзадачей маленького бродяги Чаплина является «не попадать в неприятности», так как он постоянно в них попадает. В репликах и сюжете есть подсказки к задаче, но сама она имеет отношение к тому, что не высказано вслух, к внутреннему миру. В случае с маленьким бродягой, юмор возникает из несоответствия намерения и результата.
Что интересно, если бы персонаж был реальным человеком и вы его спросили бы, что ему надо от девушки, он бы вполне возможно ответил: «Поговорить с ней». Его потребность остаться с ней наедине и обнаженным может лежать глубже, чем сознательные намерения. Какое намерение следует выбрать актеру для этой сцены? Любое, которое работает. На репетиции он может опробовать оба.
«Заставить его признать вас» — это слабая задача. Попробуйте вместо этого «Заставить его посмотреть мне в глаза». Вместо «Получить ее сочувствие» рассмотрите «Сделать так, чтобы она меня обняла». Они более точные и осязаемые и гораздо ближе к тому, какие ощущения вы испытываете в подобных ситуациях в ту секунду, когда они происходят.
Режиссеры (и актеры), когда их спрашивают, какой может быть задача персонажа, часто приходят к разнообразным вещам, которых персонаж не хочет (например, «он не хочет причинить ей боль»). Такое использование воображение по силе слабее, чем формулировка задачи как утверждения («Он хочет, чтобы она улыбнулась»).
«Она хочет вот этого, но и вот того она тоже хочет». Люди не способны делать несколько задач одновременно. Если актер попытается захотеть двух вещей в один момент, они друг друга нейтрализуют, и исполнение станет плоским. Всегда есть что-то, чего человек хочет больше всего, ради чего принесет наибольшую жертву. Мастерство актера или режиссера заключается в том, чтобы раскусить эту загадку и найти один единственный играбельный ключик. Предлог. Даже зная, что мы этого не получим, мы не перестаем хотеть. Люди хотят чего-либо независимо от того, насколько их желания противоречат здравому смыслу. И не забудьте, что часто они идут к своей цели неверным путем. Иногда, например, человеку нужно уважение, но он постоянно извиняется за свои действия. Избегайте конструкции «Он пытается сделать так, чтобы она…» Вместо этого скажите: «Он хочет, чтобы она…». Слово «пытаться» может добавить напряжения.
Самое важное, что нужно понять о выборе задачи, это не застрять на месте, заставляя зрителя всегда верить в правдивость сказанных слов. Если я говорю «Я очень хочу, чтобы ты это понял», мое намерение, скорее всего, не сделать так, чтобы ты поверил, что я хочу твоего понимания, а что я хочу, чтобы ты действительно все понял. «Я хочу, чтобы ты меня любил» звучит совершенно иначе, если мое намерение — заставить тебя поверить, что я тебя люблю, а не намерение или потребность в том, чтоб меня любили.
В фильме «Последний из Могикан» Дэниел Дэй-Льюис говорит Мэделин Стоу, что он ее найдет. Этот фрагмент использовали в трейлерах, так что вне контекста фраза звучала как объявление намерения «сделать так, чтобы она поверила, что он ее найдет». Мне это казалось клише.
Позднее, когда я посмотрела фильм и услышала фразу в контексте, я увидела, что Дэй-Льюис, великолепный актер, не выбирал намерением Соколиного Глаза «сделать так, чтобы она поверила, что он ее найдет», что было бы тривиальным «киношным» решением, прилипшим к словесной оболочке. Хотя у меня нет никакой инсайдерской информации о том, как работает Дэй-Льюис, мне показалось, что он выбрал что-то более инстинктивное, возможно, «успокоить», или «утешить», или «придать ей мужества» перед предстоящим испытанием.
Иногда актеру полезно сконцентрироваться на том, что он делает — глаголе действия, — на простом задании. Часто помогает создать для себя сильное чувство необходимости или задачу, а потом не думать о смене глаголов действия, а скорее, позволить изменению прийти из взаимодействия с партнером. Некоторые актеры предпочитают вообще не думать о намерении или цели, полагая, что персонаж, скорее всего, не знает, что и почему он делает.
Но независимо от того, использует ли актер этот инструмент, исполнение, чтобы быть достоверным, должно содержать в себе ощущение намерения и связующую тему. Ему необязательно осознавать или давать этому название (возможно, актер работает совсем другим способом), но присутствовать это должно. Когда режиссер наблюдает за актерским исполнением, это одна из тех вещей, за которыми он должен следить. Если вы в состоянии отличить, действует ли актер исходя из потребности, может ли играть само действие, а не в него, у вас появится бесценный инструмент для кастинга. Если вы научитесь уверенно различать бессознательные цели актеров, вы станете «режиссером для актеров». Оговорка, как всегда, в том, что читать о задачах, намерениях и сверхзадачах — это только начало. Для того, чтобы их понимать и эффективно использовать, вам нужно практиковаться и видеть их в действии.
Образы
Существуют текстовые образы и внутренняя жизнь текста. Текстовые образы — это каждый человек, место или вещь, упомянутые персонажем в диалоге. Внутренняя жизнь текста — это то, о чем персонажи не говорят: люди, места и вещи, составляющие их внутренний мир. Сюда относятся не только визуальные образы, но и впечатления всех органов чувств — что мы видим, слышим, обоняем, чувствуем на вкус и ощущаем на ощупь.
Изучая сценарий, актер рассматривает все текстовые образы и удостоверяется, что понимает их. Он ставит их в контекст фактов сценария, конечно, но также оживляет их для себя, то есть соотносит со своим личным опытом и наблюдениями и позволяет воображению протянуться сквозь них и увлечься ими. Он это делает, чтобы быть уверенным в том, что он говорит о чем-то конкретном, а не просто о словах. Это краеугольный камень достоверного исполнения.
Содержание чьей-то речи — это не просто слова, но образ, который они вызывают. Скажем, у персонажа есть реплика «Сегодня шел дождь». Чтобы оживить образ «дождя», актер вкладывает или наделяет его сенсорными ассоциациями. Конечно, все знают, что такое дождь, но актер, работающий с образами очень глубоко, погружается в состояние «разум новичка»
[46] и ничего не принимает, как само собой разумеющееся. Он составляет полную палитру сенсорных ощущений и исследует все образы дождя, о которых может подумать и с которыми может установить связь. Туда могут войти воспоминания о дожде, всяких разных видах дождей: сильном, колючем, легком, приятным, теплом дожде; холодном дожде; воде, хлюпающей в обуви; о том, как сидится дома в ливень; звуки ветра и хлещущего дождя; вид капель, бьющих по оконному стеклу; запотевшее окно; грязь; звук брызг; вкус дождя; запах дождя; капли на шерсти; капли, сползающие за воротник. Кроме воспоминаний, актер может добавить воображаемые ассоциации с дождем. Даже если человек никогда не был внутри маленькой хижины в горах во время дождя, он это может себе представить; если никогда не стоял голым под дождем, он может это представить.
